этом доме рады всем, — ответила воспитательница и улыбнулась, — что ж вы все на пороге стоите, небось, голодные, заходите, дети как раз сели ужинать, — добавила она пропуская курсантов в дом.

Ребята прошли по узкому темному коридору и оказались в столовой. За столом уже сидели мальчишки разных возрастов и за обе щеки уплетали жаркое.

— Благодаря вашей помощи, нам в кои-то веки хватает деньги на еду, — сказала воспитательница, с любовью глядя на своих воспитанников.

Тут один из мальчишек за столом заметил курсантов и закричал: «Смотрите, Ганс вернулся!»

Тогда остальные повскакивали с мест и побежали обнимать долгожданных гостей.

— Ганс, а кто тебе дал эту форму! Ганс, я тоже хочу стать курсантом! Ганс, а ты видел короля? — наперебой спрашивали мальчуганы, облепив его со всех сторон.

— Ой, слишком много вопросов, — захихикал Ганс и почесал затылок.

— Так, ребята, а ну, расступитесь, наши юные курсанты проголодались! — весело напела входящая в столовую кухарка.

Ребята сели за стол вместе с воспитательницей и кухаркой. Всем наложили добрую порцию жаркого, налили прохладный морс, и столовая наполнилась тёплой душевной атмосферой. Мальчишки расселись возле и слушали веселые истории Ганса со службы с сопровождением присказок Джованни, комментариями Антонио и смехом Михаэля. Лео впервые почувствовал любовь и ласку, что никогда не было с его самого рождения: он действительно по-настоящему насладился вечером.

— Уже без пятнадцати восемь, — шепнул на ухо Гансу Антонио и поправил очки.

— Ну что ж, — начал Ганс, вставая из-за стола, нам пора: скоро начнётся собрание.

— Да, конечно, — сказала воспитательница, провожая их до двери, — мы скрестим за вас пальцы, надеюсь, все удастся!

— Конечно, мы же обещали, — закончил Ганс, выходя за порог, — а обещания нужно выполнять.

Воспитательница нежным взглядом провожала юных курсантов.

— Как же они выросли, — подумала она, — а вместе с ними выросла и их мечта.

Глава 7

Курсанты подошли к маленькой полуразрушенной церкви. Около ее задней двери стоял старый весь в морщинках священник.

— Судьба, — прошептал ему на ухо Ганс, и священник пропустил их. Далее тянулся мрачный узкий проход с еле освещаемой лестницей.

— Как тут темно и… — начал Лео, поёжившись, — страшно…

— Не бойся, — к нему подошёл Михаэль и взял его за руку, — пока мы вместе, тебе ничего не грозит.

Почему-то последняя фраза стала крутиться в голове Лео и он слегка усомнился в ней, однако не стал забивать голову чепухой и двинулся вперёд.

В конце лестницы ребята вышли на невысокую деревянную платформу и оказались в окружении жителей города.

— Ого, почти все пришли, — удивился Михаэль.

Ганс сглотнул ком смущения, который застрял у него в горле с тех пор, как он спустился в этот подвал.

— Дорогие жители Лапундалии, — с серьёзным видом начал Ганс, — мы собрались сегодня здесь, чтобы обсудить важный вопрос, а именно проблему справедливости и равноправия в нашей стране. Всем известно, что несколько лет назад наш старый добрый король Шиллер создал 10 заповедей, которым должны подчиняться не только все горожане, но и сам король. Однако спустя несколько лет вокруг короля начался образовываться некая кучка подлиз и жалких подражателей. Возможно и сам король окружил себя ими, дабы обезопасить себя от восстания, однако теперь этому не миновать. Хватит терпеть гнёт незаслуженно богатых свиней! Все люди равны перед законом! Свергнем короля со своей свитой, вернём наши заповеди и станем жить в справедливом мире! — закончил Ганс и поднял руку вверх, — кто со мной?!

Вслед за ним сразу же подняли руки остальные курсанты. Далее посыпались аплодисменты в его адрес, и все жители города с радостью и гордостью подняли руки в знак своего согласия и признания.

— Тогда завтра на рассвете прошу собраться всех у замка короля: там и свершится государственный переворот! — обрадовался Ганс и улыбнулся.

— Ура! — вместе с ним завопили горожане и курсанты.

— Ничего у вас не выйдет, — начал выходящий из тени главный маршал.

Вместе с ним из тени вышла стража и окружила курсантов, расставив дула к вискам курсантов.

— Что ж, похвально, — продолжил командир, расхаживая по платформе, — крысы затесались в ряды курсантов, чтобы потом устроить бунт, однако не учили, что им поставят мышеловки, — закончил он и ухмыльнулся, — ну, кто из вас главный?

Ганс приоткрыл глаза: на всех его друзей были нацелены ружья, отступать было некуда, да и незачем. Он успокоился и собрался говорить, но тут Лео с места выпалил:

— Это я, это во всём я виноват, судите меня, только отпустите, пожалуйста, этих ребят, они не виноваты, они пошли на это из-за нашей дружбы, чтобы поддержать меня…

— Нет, неправда, это я во всем виноват, Лео просто хочет взвалить на себя мою вину, — наперебой закричал Ганс.

— Тогда и меня судите! — закричал Джованни, а вместе с ним закричали и Михаэль с Антонио.

— А ну заткнулись все! — рассвирепел маршал, — вы все предстанете перед судом, и всех вас ждёт смертная казнь!

— За что? Это не законно! В заповедях предписано в таком случае провести референдум и… — начал Антонио, яростно защищая своих друзей.

— Как ты мне надоел, очкастый, — разозлился маршал, — этими заповедями сейчас никто не руководствуется, всем заправляет король и его свита.

— Так в этом и суть нашего протеста: верните заповеди, верните равноправие, верните спра… — воодушевившись, продолжил Антонио, как вдруг маршал резко выхватил ружьё у стражи и выстрелил бедному курсанту прямо в лоб.

По брови тонкой струйкой потекла кровь, цвета спелой малины. В последний момент зрачки Антонио расширились и застыли.

— …ведливость… — прохрипел Антонио и упал без чувств.

— Антонио, нет, что вы наделали?! — в ужасе закричали курсанты.

— Остальных в темницу, а к рассвету подготовить виселицы, — закончил маршал и вышел.

Стража увела курсантов. Они всячески сопротивлялись, пытались вернуться к своему другу и…спасти его. Однако их мощь гораздо превосходила силу курсантов, поэтому их с легкостью посадили в темницу.

— Выпустите нас, немедленно, это незаконно, это не по заповедям, верните нас Антонио! — яростно кричал страже Ганс, вцепляясь тонкими пальцами в острые толстые прутья.

— Дурак, сейчас в кровь сотрёшь руки, — пытался остановить его Лео.

— Ну и пусть, я должен помочь Антонио, — с той же злостью Ганс раздирал свои руки о решётку.

— Ганс…хватит… — спокойно прошептал Джованни, крепко обнимая рыдающего Михаэля, — Антонио уже не спасти…

— Почему?! — яростно оскалив зубы, шатал решётку Ганс.

На пол с плеском падали алые капли крови, а руки Ганса уже стали похожи на разодранные куски мяса.

— Потому что он погиб, и твои бессмысленные жертвы нам уже не помогут, — закончил Джованни.

— Он прав, — поддакнул Лео, — нам сейчас нужно придумать план,