серьезным лицом, что я испугался, не повернуть ли мне восвояси.

Он взял из ее рук поднос с кофе и понес в комнату. За кофе вспоминали Москву, весну. Ольга вытащила альбом с фотографиями, и Антон Петрович внимательно разглядывал снимки, где улыбалась сначала маленькая девочка, потом студентка с огромными, удивленными глазами, потом замелькало свадебное застолье, красивый усатый жених, дружеские пикники, фотографии мальчика, похожего на мать.

– Ну, вы теперь обо мне все знаете, – сказала Ольга, – а я о вас почти ничего.

И он рассказал о своей семье, о дочери-студентке, увлеченной театром, о сыне и внучке, о жене, с которой познакомился, когда работал в глубинке и за семь километров бегал вечерами на свидания. Влюбился так, что чуть работу не забросил. Он рассказывал ей о себе, как давнему другу, от которого и скрывать нечего. И Ольга даже поймала себя на мысли, что слегка ревнует его к той незнакомой ей жизни.

А он как будто ее услышал и сказал:

– А вообще в семье ведь не всегда бывает спокойно. Я все время занят, жена тоже постоянно на работе. Поговорить некогда да и не о чем. Когда соберемся вместе, шум, гам, крики, ссоры иногда по пустякам. Чего-то барахло все какое-то покупают, а в театр, кроме дочери, сто лет никто не ходил. А иногда придешь домой, а там никого, кто где не понятно, и холодильник пустой, и тоска зеленая… Ни тепла, ни радости. Я даже завидую немножко вот этому вашему тихому уюту.

– Да ведь это не только у вас. Я и сама завидую себе в сегодняшний вечер. Но он кончится и будет все точно так же, как у вас.

Она посмотрела на часы и поразилась – было уже очень поздно.

– Где же ваш муж, – снова спросил Антон.

– Сказал, приедет утром.

– А это он не из-за меня ли случайно уехал?

– Нет, я ему о вас даже сказать не успела. Он давно собирался…

– И часто он вас так бросает?

– Да нет, не очень.

– Передайте ему от меня, что он глубоко не прав. На его месте нужно дни и ночи сидеть дома. Чтобы кто-нибудь, такой, как я, не воспользовался его отсутствием в корыстных целях.

Ольга засмеялась:

– А у вас корыстные цели?

– Это как посмотреть. Мне приятно быть рядом с вами. Это корысть?

Он поднялся с кресла:

– Мне, наверное, пора.

У самого порога остановился, заговорил серьезно, глядя исподлобья.

– Знаешь, Оля, мы ведь теперь уж, наверняка, не увидимся больше…

Она заволновалась, испугалась, что скажет он сейчас что-нибудь не то, не нужное, что испортит их встречу, и быстро сказала:

– А кто его знает, может быть, и увидимся еще где-нибудь. Я вот сегодня, когда ваш голос по телефону услыхала, сначала обалдела от неожиданности, а теперь, наверное, и не удивлюсь, если вдруг встречу вас где-нибудь на краю света.

Она пыталась перевести серьезность в шутку. И он подхватил ее тон.

– А ты собираешься на край света?

– Да не на край, на юг куда-нибудь, в отпуск.

– Когда?

– Еще не скоро, в сентябре, наверное.

– Ну, ладно, – Антон вздохнул, – я ухожу. У тебя ведь есть мой телефон. Позвони мне как-нибудь.

Он ушел. Ольга постояла у двери. Потом зачем-то схватила сумку и стала рыться в ней, ничего не нашла, полезла в книжный шкаф и стала листать московские блокноты, в один из которых сунула театральный билет с записанным на нем номером телефона, но так и не нашла.

Потом долго не могла уснуть, вспоминала, о чем говорили, перебирала в голове сказанное и вдруг заволновалась, а как доберется он в такой поздний час до гостиницы, не заблудится ли ночью в большом незнакомом городе.

ХХХ

Уснула незаметно, когда небо уже светлело, и проснулась разом, будто и не спала, от скрипа половиц. Вернулся Сергей и сосредоточенно рассовывал свои вещи в прихожей. Ольга быстро встала, пошла в ванную, глянула в зеркало и быстро стала плескать себе в лицо обжигающе-холодную воду, стараясь смыть проступившие серые тени под глазами. На кухне Сергей уже грел чайник и жевал оставшиеся с вечера бутерброды и нарезанный торт.

– Что, голова болит? – спросил он, взглянув на ее бледное лицо, – опять, небось, кофе на ночь напилась и не спала до утра.

– Ты прозорлив…

– Чего тут быть прозорливым, когда в холодильнике куча тортов, значит были гости, значит пили кофе.

– А где же рыба? – Ольга демонстративно оглянулась по сторонам, заглянула в холодильник и ответила самой себе. – Рыбы так много, что едва ли хватит кошке на ужин. Видимо, рыбалка на удивление удалась. А, может, и рыбалки не было.

– С утра ты очень остроумна, – вяло огрызнулся муж, – кто приходил?

– А не все ли тебе равно, – задумчиво ответила Ольга.

– Нет, раз спрашиваю. Татьяна?

– Татьяна, Людмила… А ты не можешь представить себе, чтобы ко мне приходил мужчина? – она в упор посмотрела на мужа.

– Та-ак, – протянул Сергей, – это что, ход конем для отлучения меня от рыбалки? Ну, и кто же это был? Ваш Пятаков? Я ему рога-то пообломаю.

Сергей засмеялся.

– Ладно, хватит. Поехали к Лешке, – отвернулась от него Ольга.

– Вот высплюсь и поедем. Спешить некуда.

– Ну, хорошо, тогда я тебя не жду. А ты ведь хотел рассказать мне сегодня, как проводят свободное время другие мужья, – она вложила в голос весь сарказм, на какой была способна.

– А ты сама не знаешь? – съязвил Сергей.

– Я знаю, что есть мужья трех типов. Первые обычно проводят время с женой. Вторые забывают о женах ради личных интересов. А третьи занимают место отсутствующих.

– Понятно, я, значит, второй. А тебе захотелось третьего. Хорошо, я больше не поеду на рыбалку, вообще из дома никуда ни ногой, буду сидеть у твоей юбки. Пусть все вокруг посмеются, – Сергей нервно заходил по кухне.

– Не бросайся, пожалуйста, в крайности. Дело не в этом. Просто вчера ты был мне нужен, но даже не захотел меня выслушать. Да, почти все наши друзья сто раз поразводились, а про нас говорят, мол, идеальная пара, а мы… вместе живем, а друг друга не слышим.

– Что ты завелась сегодня? И вообще что ты от меня хочешь? Если б я не помогал тебе дома, не ходил в магазин, не занимался с Лешкой, ты бы еще могла что-то говорить…

Ольга продолжила:

– Не пью, не курю, деньги не прячу, с бабами не гуляю. Ты можешь и это добавить.

– А что, не так что ли? – возмутился Сергей.

– Все так. Но не в этом