Терентий Павлович перебил ведущего:

— Да никто их мне не доставлял. Вот и следственная бригада не нашла следов. А ведь там не обойтись без специальной техники. Один только Горбачёв тянет на две тонны.

— Ну тогда не знаю. Максим Петрович, ваше мнение.

— Я думаю, что в нынешней ситуации, когда Россия находится на перепутье между Востоком и всё тем же Западом, появление вождей в той или иной конфигурации вполне закономерно. Потому что надо разобраться, с чего всё началось и по какой причине мы оказались в этой… Ну вы понимаете, что я имею в виду.

— Тогда без Сталина не обойтись.

— Он-то здесь причём?

— Необходимо выслушать все мнения.

— Что значит выслушать? Кого? Ведь памятник не может говорить. Или я в чём-то ошибаюсь?

Максим Петрович посмотрел на Дынина, и теперь уже тот оказался в сложном положении. «Сказать нельзя, а если промолчу, признают шарлатаном, который ради поднятия собственного имиджа устроил на лужайке перфоманс с участием вождей». Терентий Павлович покрутил головой, затем поднял глаза и упёрся взглядом в потолок, как бы надеясь там найти моральную поддержку… «Эх, была не была!»

— Я не виноват! Он сам втянул меня в дискуссию.

— Да кто?

— Владимир Ильич Ленин.

— То есть как? — воскликнул Ноткин.

Пришлось Терентию Павловичу всё рассказать. Пока он говорил, Ноткин пытался связаться с главой телеканала, но тот был вне зоны доступа, а Трушечкин стоял с открытым ртом, не зная, как реагировать на эти откровения. Одно дело гнобить оппозицию и прочих несогласных, но тут ведь вождь! А что, если и в самом деле ожил, чтобы навести в стране порядок?

На помощь ему пришёл Жозеф Степанович:

— Я бы предложил такой расклад: Терентию Павловичу всё это приснилось. Ну в самом деле, читал перед сном «Каменного гостя» Пушкина, вот так одно с другим и сошлось, да ещё в голове перемешалось.

Дынин не решился возразить. Во-первых, никого из них переубедить просто невозможно, а во-вторых, кто знает — может, в самом деле спал. Тогда и Горбачёв наверняка привиделся. Но говорящий бюст… Такая сцена никогда бы не смогла родиться в его подсознании, да и в книгах ни о чём подобном не читал. В общем, возражать не стал — тут собрались известные эксперты, им и карты в руки.

Однако Ноткину идея Жозефа Степановича не понравилась:

— Если человек не в состоянии отличить явь от сновидения, это же клинический случай! А перед нами вполне здоровый человек, я перед началом программы проверял его справку о диспансеризации. Там все анализы в норме, в мозговом кровообращении нарушений нет, поэтому приходится признать, что с ним и впрямь кто-то говорил, но прикрывался именем вождя, — тут Ноткин посмотрел на Дынина: — Терентий Павлович, у вас в ту ночь не было гостей? Может, кто-то решил вас разыграть?

— Да нет, жена на курорте, а мы с ней так договорились, чтобы в её отсутствие ни-ни! Ни преферанса, ни пьянок, не говоря уж о любовницах.

— Строго всё у вас… Может, Алексей Николаевич нам подскажет, что бы это значило.

Алексей Николаевич почесал губу, поправил галстук-бабочкой и только после этого воспользовался микрофоном:

— Ну что сказать? Мне Терентий Павлович симпатичен, поэтому я не верю в то, что он нас хочет обмануть. Раздвоение личности и сомнамбулизм мы исключили по медицинским показателям. Предположение, будто он общался с призраком я тоже отвергаю как совершенно ненаучное. Тогда что же остаётся?

— Ну что? — вскричал Ваня Трушечкин, не в силах сдерживать желание найти мало-мальски правдоподобную причину необъяснимого явления.

— А вывод из этого один. Такой разговор имел место, и я бы предложил перейти к обсуждению его сути.

В этот момент из-за кулис выбежала какая-то девица и передала Ноткину записку, вероятно, содержавшую дополнение к сценарию этого ток-шоу. Ноткин прочитал и с облегчением вздохнув произнёс слова, которых многие, прежде всего за кулисами, ждали с нетерпением:

— Ну вот теперь всё стало ясно! Оказывается, у меня наушник не работает, а нам уже давно пора сделать перерыв на рекламу.

На этом всё закончилось. Позже Терентию Павловичу объяснили, что прямой эфир приостановлен на неопределённый срок по техническим причинам.

Глава 5. На ближней даче

Если бы Терентий Павлович признался в том, что имел возможность побеседовать ещё и с Горбачёвым, а потом и с Ельциным, наверняка территорию телецентра покинул бы не на своей «ауди», а в карете Скорой помощи, и оказался бы на больничной койке в какой-нибудь психушке. Но внутренний голос подсказал, что это уже перебор, да им и Ленина хватило, чтобы отменить прямой эфир. И вот теперь, направляясь из Останкино в сторону Арбата, он постепенно пришёл к выводу, что всё сделал правильно. Теперь у «говорящих голов» будет повод для размышлений, может, и придумают, как спасти страну от грядущих потрясений.

Уже когда свернул на Садовое кольцо, обнаружил, что улица пуста, все автомобили прижались к тротуару. «Видимо, начальство едет». Так оно и оказалось, но почему-то вместо «ауруса» и внедорожников с мигалками Терентий Павлович увидел четыре ЗИС-110 — образовав каре, они неслись по Садовому кольцу, занимая две центральные полосы. А дальше произошло что-то совсем уж непонятное — поравнявшись с его «ауди», кортеж остановился. Дверь одного из лимузинов открылась, из неё вышли двое в военной форме и направились прямиком в сторону автомашины Дынина. «Что бы это значило?» Однако до анализа возможных вариантов дело так и не дошло, поскольку, не говоря ни слова, эти двое выволокли его из кабины и запихнули в один из ЗИСов. Тут же процессия рванула в сторону Маяковки, и не успел Терентий Павлович снова заняться поиском ответа на ранее возникший в его голове вопрос, как выехали на МКАД. Дальше он ничего не смог бы разглядеть, поскольку надели повязку на глаза. Да тут ни одна толковая мысль не посетит извилины, поскольку эти парни так сдавили бока, что совсем не продохнуть.

Когда доехали до места, Терентия Павловича, не снимая с его глаз повязки, провели в дом, заставили подняться по ступеням на второй этаж, и только усадив на стул позволили обозреть окрестности. Впрочем, кроме унылых серых стен ничего примечательного там не было за исключением одной детали, на которую Терентий Павлович ранее не обратил внимания. Дело в том, что на головах охранников были синие фуражки с малиновым околышем. «Господи! Куда же я попал?» Но не успел он прийти к какому-то умозаключению, как в комнату вошёл ещё один охранник, видимо, имевший более высокий чин, и жестом