я обязательно выясню, кто за этим стоит, — но правила, есть правила. Я просто не имею права выпускать мальчика на площадку, пока у него есть плохие оценки по одному из важных предметов. Я пытался объяснить Дилану...

— Что за предмет? — перебивает Гарсию мэр.

— Философия, сэр.

— Философия? — пренебрежительно бросает отец, вперив в меня насмешливый взгляд. — Ты разучился мыслить, сын?

Я не реагирую.

— Дело в том, что Дилан, — снова берёт слово Гарсия, — не понимает схему изложений своих мыслей. Мистер Флоу в отчаянии, он не имеет права ставить ему хорошие оценки за неправильно оформленную работу... И пока он не подтянет этот предмет, играть в баскетбол, увы, не сможет.

Высокомерный ублюдок, этот мистер Флоу. И дело тут не в схеме изложений.

— В чём проблема, Дилан? — цедит отец. Злится. Вывести его на эмоции — плёвое дело. — Не можешь написать сочинение сам, найди того, кто напишет его за тебя!

— О нет, мистер Холд...

— Хорошо, пусть найдёт того, — рычит мудак, окончательно теряя терпение, — кто сможет объяснить, помочь, раз с этим не справляется ваш грёбанный учитель!

В приёмной воцаряется тишина. Не каждый день они могут слышать, как ругается сам, мать его, мэр. Лично для меня это обычное дело.

И тут...

— Я могу... — выпрямляется на сидении Лейн. Мгновенно смущается оттого, что все взгляды устремляются на неё, и заканчивает едва слышно: — Помочь...

Какого, спрашивается, хрена?

Я веду шеей и бросаю ровно:

— Мне не нужна помощь.

Отец меряет меня раздражённым взглядом и приказывает блондинке:

— Продолжай.

— Я... Мне... Моя бабушка — писатель, — выдыхает та. — Она научила меня некоторым приёмам. Которые работают в том числе и с философией. Я могу научить им Дилана. Это не сложно, достаточно лишь...

— Прекрасно, — обрывает её отец. Вновь смотрит на Гарсию: — Решение проблемы найдено. А вы, Гарсия, найдите того, что испортил талисман. Ученики должны уважать своего директора, а не насмехаться над ним.

С этими словами мудак-мэр разворачивается и идёт на выход из приёмной, взглядом приказав мне идти за ним.

Ненавижу.

За дверьми этот урод нависает надо мной грозовой тучей и шипит:

— Заставишь девчонку работать за тебя, и чтобы на следующей игре вышел на площадку. Это понятно?

— Ты забыл, что мне плевать на твой баскетбол?

— А ты, очевидно, забыл, кто оплачивает твои развлечения? Не исправишь оценки — заберу байк. У меня всё. Матери — «привет».

— А больше никому не хочешь передать свой чёртов «привет»? — негромко спрашиваю я в его спину.

Мудак топорно останавливается, напрягает шею и плечи, но ничего не отвечает, а через мгновение стремительно направляется к выходу.

Из приёмной выходит блондинка. Замирает, как испуганный зайчик, при виде меня. Голубые глаза расширены и полны страха. Дрожащие пальцы тянутся к вырезу платья на груди.

Молчаливо надвигаюсь на неё, пока не припираю к стенке.

— Чего ты хочешь?

— Что?.. — выдыхает она. — В каком... в каком смысле?

Глупая.

— Ты привлекла моё внимание, — подхватываю я прядь белокурых волос, наматывая локон на палец. — Что дальше? — Склоняюсь ближе к её красивому лицу, смотрю на чуть приоткрытые розовые губы: — Сегодня в семь в отеле «Оушен Лодж»?

— Что?! — ползут светлые брови вверх. Оскорбилась, надо же. Дышит часто. — Ты... Ты...

— Ясно, — холодно бросаю я, отстранившись. — Даже не думай.

Разворачиваюсь и ухожу.

Все они одинаковые. Наивно верят в сказки о красавице и чудовище. Дуры.

Того, у кого почернела душа, спасти невозможно.

— Я знаю какого это, — догоняет меня дрожащий голос.

Ах да, это же одна из двойняшек Лейн. Эти никогда не сдаются.

Останавливаюсь и, не оборачиваясь, жду продолжения. Позади слышатся несмелые шаги.

— Знаю какого зависеть от обстоятельств, — произносит она совсем близко. — Я хотела помочь, Холд. Мистер Флоу не прав в ситуации с тобой. Ни директор, ни твой отец не поняли бы этого. Вот я и...

— Слишком сердобольная? — смотрю я на неё из-за плеча.

— Нет, но мне показалось...

— Что? — холодно спрашиваю я. — Что я — дева в беде? Что сам не разберусь со своим отцом? С Гарсией? С Флоу? Мне не нужна твоя помощь, Лейн. Ничья не нужна.

— Грустно, что это так, — не отводит она глаз.

— Грустно?

На красивом лице появляется выражение упорства:

— Да, потому что это означает, что ты одинок.

— Ты уверена, что мы всё ещё говорим обо мне? Я никогда не бываю в одиночестве.

— Оно в твоих глазах, Холд.

Что-то болезненно царапает грудь.

Я отворачиваюсь от девчонки и молчу. Не потому, что привык игнорировать глупость собеседников. Она застала меня врасплох. Шевельнула что-то важное в давно омертвевшей душе простотой фразы. Знать бы, что это.

— Не обязательно бить Флоу прямо в лоб, — продолжает этот глупый и смелый львёнок. — Можно действовать тоньше: правильно оформить работу, чтобы он не подкопался, а мысль свою выразить между строк. Так, чтобы только он понял, какой он дурак, а остальные не смогли.

— Есть опыт? — не глядя, спрашиваю я.

— Я не соврала на счёт бабушки, — весело замечает она.

А отец не соврал на счёт байка. Заберёт. Лишит финансирования. А брать деньги у матери я не смогу.

Дьявол.

Смотрю на блондинку, она смело смотрит в ответ. Надеется на что-то. В глубине голубых глаз сверкают всполохи вызова. Не мне. Себе.

До чего же глупая.

— Тему ты знаешь, доклад должен быть готов к следующей неделе.

Светлые брови снова ползут вверх, но я не жду ответа, отправляясь вперёд по коридору. Лейн пристраивается чуть позади через полминуты. Совсем без тормозов.

— Нет, Холд, так не пойдёт, — заявляет она. — Либо мы работаем вместе, либо ты не играешь в баскетбол.

Я резко останавливаюсь, Лейн врезается в моё плечо своим и тут же отскакивает от меня, как от чумы, на шаг. Выходит, инстинкт самосохранения всё же работает. Хорошо.

Жду, когда мимо нас, перешёптываясь, пройдёт пара девчонок, и снова надвигаюсь на блондинку, припирая её спину к стене. Касаюсь двумя пальцами подбородка и вынуждаю её посмотреть мне в глаза. Говорю ровно:

— Доклад к следующей неделе, Лейн. Иначе, баскетбольная команда случайно узнает, кто нарядил орла в