И я отвечаю ей теми же стихами:

Теперь Ия смотрит на меня восхищенно:

— Ты знаешь это наизусть? Не могу поверить…

А я продолжаю:

Она восклицает:

— Браво! Ты играл в театре?

— Нет, конечно. Я люблю Шекспира.

— К этой волшебной сказке я нарисовала декорации, оформила сцену и костюмы. Какое прекрасное название: «Сон в летнюю ночь»… Приходи завтра на премьеру, оценишь мое искусство. Придешь?

Девушка несет коктейли, но мне, каким-то странным образом совсем расхотелось пить. Стаканы так и остались нетронутыми.

В кафе шумно заходит веселая компания из трех актеров. Впереди бородач, за ним красавица с парнем. Они смеются. Увидев нас, бородач медленно подходит, отвешивает поклон и произносит нараспев, обращаясь к Ие:

— О! Прекраснейшая из ваятельниц! Где кисть твоя? Наш дивный мир нарисовать пора! А кто твой друг, прекрасная виртуозка цвета?

Ия смеется:

— Это мой одноклассник Николай.

Артист поклонился:

— А я Оберон! Женщина же со мной, жена моя, надменная Титания, и с нами Деметрий, наш любовник пылкий.

Титания приседает в реверансе, а Деметрий прикладывает руки к сердцу.

Оберон смотрит в потолок и вопрошает:

— К добру ли наша встреча при луне?

Титания ему отвечает:

— Нам лучше будет удалиться, идиллия при нас здесь не родится.

Оберон взмахивает правой рукой, и в его пальцах возникает цветок. Он прыгает, крутится, подносит цветок к моим глазам и произносит тихим голосом:

Кафе аплодирует.

Титания говорит:

— Простите нас, мы в образах!

Оберон повернувшись к ней:

— Дай же руку, улетим молча с сумраком ночным и мгновенно опояшем шар земной в полете нашем.

Титания с очаровательной улыбкой отвечает ему:

Артисты исчезают, Ия говорит мне:

— Ну, как? Ты придешь на нашу премьеру?

Я отвечаю:

— Честно, не знаю. Завтра мне уже нужно уезжать…

Неожиданно она смотрит мне прямо в глаза и говорит:

— Все школьные годы, которые мы провели за одной партой, я была в тебя влюблена, но держала чувства в секрете. Доверяла только своему дневнику…

Я удивлен, и она ошарашена своим признанием. Тут же, за столиком крепко ее целую и удивляюсь: я не прикасался к коктейлю. Подействовал цветок Оберона.

Несколько минут спустя мы уже обнимаемся в моем номере роскошной гостиницы с видом на ночное море. Потом заказываем фрукты, вспоминаем одноклассников, учителей, классную даму.

Потом я провалился в сон…

*

Тем временем я продолжал оперировать девочку. Мне удалось аккуратно вставить подъемник точно под травму, и я начал выдавливать треснувшую кость, но при малейшем напряжении перелом начинал расходиться. Вместо того, чтобы вернуться на место, мелкие косточки грозили рассыпаться… В отчаянии я сверился с микроскопом и сделал еще одну попытку, но…

— Не получается, — сказал я — подъемник не справляется… Боюсь, не разломать все изнутри…

— Что будем делать? — отозвался Гурий.

— Пойдем сложным путем, буду снимать лоскуток, — ответил я и начал озвучивать свой действия, — первым делом извлекаю леватор и начинаю делать еще четыре отверстия для выкраивания пораженного лоскутка… Давайте сюда фрезу… Ну, принцесса, придется тебя помучить еще немного. Потерпи, прекрасная, потерпи… Как же ты так сильно ударилась?

Я начал бурить второе отверстие…

Минут через пятнадцать все было готово, и Гурий сказал:

— Молодец, отличная работа.

Я ответил:

— К сожалению, главная трудность впереди… Подайте металлический проводник, красавицы…

Пластинка сразу оказалась в моей руке. Сейчас надо осторожно продеть этот проводник через правое отверстие и достать его из левого. Главное, все сделать так, чтобы не повредить твердую мозговую оболочку и с первого же раза попасть в маленькую дырочку изнутри…

Я сконцентрировался, начал и…

Попал!

Ну, вот!

Когда серебристый проводник вылез из головы девочки, Гурий меня похвалил:

— Отлично!

Я ответил:

— Подайте мне проволочную пилу…

Так, так… Проделываем то же самое пилой. Но сейчас не так страшно задеть мягкую оболочку мозга. На то и нужен был проводник…

Я нацелился, легко протолкнул пилу и почувствовал, как она заскользила по металлическому проводнику под черепом. Вот она вылезла из другой дырочки…

Хорошо. Можно пилить череп принцессы изнутри…

Это, наверное, самый ответственный момент…

А волосы! Какие прекрасные, золотистые, шелковистые!

Как у мамы…

И опять последовала новая вспышка воспоминаний…

*

Я приласкал ее длинные, мягкие волосы, которые нежной волной рассыпались по всей подушке, потом тихо встал и всмотрелся в неподвижную гладь спокойного моря.

Отпало желание закурить. Вместо этого вдруг захотелось сделать что-нибудь особенное. Я набросил халат, покинул номер, спустился на лифте и вышел на гостиничный пляж, голыми ступнями ощущая мокрый песок. Было холодно, я задрожал, но не отступил, сбросил халат и, не раздумывая, с разбега прыгнул в ледяную воду. Сердце замерло, съежилось, но я нырнул с головой, и море забулькало в ушах. Вместе с холодом меня пронзило чувство вины. Я предатель! За несколько дней до свадьбы соблазнил одноклассницу.

Ну, что было, то было…

Я даже не прикасался к алкоголю.

Во всем виноват цветок Оберона или… Судьба.