Я чувствовал особенную близость с Ией. Не зря она встретилась мне здесь. Скоро я вернулся в теплую постель. Ия открыла заспанные глаза и с очаровательной улыбкой сказала:

— Ты пахнешь как море… Ты — море?

Я ответил:

— Да, я море…

Мы блаженствовали на фоне художественного шедевра за окном: бескрайняя водная гладь в лучах восходящего солнца.

*

Воспоминания даже помогали мне с операцией. Я и раньше улетал мыслями куда-то, а руки сами продолжали свое дело.

Работа с проводником и пилой закончена благополучно. Все идет хорошо. Сломанный костный лоскут выкроен, и я его легко поднял…

— Ну вот… Начинаю исправлять травму.

Я осторожно положил частичку черепа девочки на бинты и приказал:

— Молоток…

Красавица отреагировала моментально и подала инструмент. Я нацелился и начал делать то, что у меня не получилось леватором изнутри. С молотком все было легче…
Несколько минут спустя я вправил кости и начал проверять лоскуток со всех сторон. Какое-то сомнение охватило меня. Я положил кость под микроскоп, чтобы внимательней рассмотреть ее.

Гурий спросил:

— Что ты ищешь?

— Здесь много мелких кусочков…

Через глазок микроскопа я четко заметил нехватку нескольких очень мелких осколков и сказал:

— Не нравится мне это. В апоневрозе могли остаться осколки.

Развернув микроскоп и увеличив разрешение, я направил глазок на твердую оболочку мозга девочки и начал исследовать поврежденный участок миллиметр за миллиметром. Оболочка была напряжена и пульсировала. Это мешало, но я не мог позволить себе проглядеть хоть что-то… Осколок позже станет причиной опухоли… Надо все полностью очистить! Слава Богу, что я вообще это заметил! Медленно передвигая микроскоп, я увидел первый кусочек.

Очень маленький…

Тут же появился и второй…

Я осторожно направил отсос и вычистил их.

Хорошо…

Но, стоп!

Что это?

Здесь еще три осколка. Они побольше… Отсосом их не взять. Надо доставать вручную…

Я приказал:

— Пинцет!

Надо ухватить осколок острым пинцетом с первого раза, не задев ткань!

Я направил пинцет к одному из осколков очень медленно, зацепил и поднял…

Хорошо, принимаюсь за второй…

Зацепил, поднял…

Остался третий, он засел глубже других, зацепить его будет сложнее…

Но надо!

Я направил пинцет и…

Внезапно почувствовал недомогание…

Я пошатнулся, все завертелось. Какой-то слабый хлопок раздался где-то в глубине головы. Я еле удержал пинцет в пальцах и чуть не свалился прямо на девочку…

Гурий заволновался:

— Что с тобой?

Я заметил тревожный взгляд красавиц. Они тоже не понимали, что происходит…

Я подумал, что это — последствия похмелья…

Надо держаться ради принцессы!

Однако колени подкашивались сами собой…

Перед губами возникла трубка, тянущаяся из стакана. Это красавица подала мне воду. Я потянулся, чтобы отпить, но почувствовал, что начинаю падать…

Гурий схватил меня с одной стороны, красавицы с другой. Они усадили меня на стул, но у меня помутилось в глазах. Сердце словно провалилось под землю. Я невольно схватился за грудь, однако, это не помогло, и откуда-то из другого мира послышался голос Гурия:

— Нашатырный спирт ему!

Я услышал, как одна из красавиц побежала за баночкой. Я же подумал, что мне уже вряд ли что-то поможет, ибо мои конечности оказались парализованы, биения сердца не ощущалось, а в глазах потемнело…

Слава Богу, резкий запах подействовал отрезвляюще.

Секунду спустя голова очистилась от тяжести, и я понял, что подвожу эту прекрасную девочку с золотистыми кудрями, которая беспомощно лежала передо мной на операционном столе со снятым скальпом и осколками в мозгах. Она нуждалась в моей помощи…

Надо взять себя в руки!

Я постарался открыть рот и выговорил:

— Воды!

С глотком воды вернулась и ясность ума.

Гурий сказал:

— Не торопись. Посиди пару секунд. Что это с тобой было?

Я ответил:

— Ничего серьезного. Просто, похмелье. Надо достать последний осколок. Он самый мелкий, но я его вытяну.

Я уверенно подошел к операционному столу. Гурий с красавицами заняли свои места. Направив пинцет к косточке, я настроил себя ухватить ее с первого раза. Зацепил осколок, глубоко вдохнул, напрягся и вытянул его. Гурий вздохнул с облегчением. Я еще раз направил микроскоп на пораженный участок, внимательно исследовал его и сказал:

— Гурий, здесь все чисто, но мне не нравится небольшая гематома.

Он спросил:

— Что будем делать?

— Будем ставить дренаж в нижнее отверстие.

Гурий кивнул и обратился к красавицам:

— Хорошо… Девочки, приготовьтесь для дренирования.

После этого через час все было закончено, и я сказал:

— Переходим к пластической части операции. Устанавливаем выкроенный лоскут на место. Думаю, принцессу мы спасли.

И я опять принялся сверлить девочку, проделывая отверстия для ниток. Руки заработали сами, а воображение оживило передо мной образы прошедших лет…

*

Мы расстались после завтрака в гостинице. Я ее проводил до театра, а сам поехал в аэропорт. Она просила остаться на премьеру, но я отказался.

Потом была моя свадьба, потянулись дни кутежа, и Ия надолго вылетела из головы.

Однажды она позвонила сама:

— Привет.

Я ей солгал:

— Здравствуй, часто думал о тебе.

Она ответила коротко:

— Надо встретиться. Это важно.

Я был не против увидеть ее и ответил:

— Конечно, но у меня сегодня две операции. Перезвоню тебе вечером, как только освобожусь…

Она сказала:

— Хорошо, буду ждать.

Вечером я ей не позвонил. Забыл связаться с ней и на следующий день, и неделю спустя…

Ее номер набрал я лишь через год, когда опять оказался в курортном городке. Волшебные фонари загорелись, но девушка больше не появлялась, а номер оказался недоступен.

Тогда я пошел в театр и узнал, что и Шекспира там уже не ставили. Через некоторое время я опять забыл об Ие…