спальне. Мне принесли поджаренные тосты с паштетом, запеченную утку, тарелку свежих овощей и графин вина.

– М-м-м, – я восторженно закатила глаза, надкусив хрустящий хлеб. – Определенно, мне здесь нравится всё больше.

***

Утро началось с раздражающе громкого пения птиц и морозного холода, окутавшего плечи. Проснувшись от неприятных ощущений, я повыше натянула одеяло и крепко зажмурилась. Постепенно возвращались воспоминания прошедшего дня, и я надеялась, что всё это окажется лишь сном, бредом моего воображения. Так и лежала с закрытыми глазами, постыдно оттягивая момент истины, однако в это время в дверь постучали, и вчерашний девичий голос известил:

– Ваше Величество, завтрак будет подан через сорок тауров.

– Что? Каких еще тауров? – недоуменно пробормотав, подняла голову от подушки и тут же увидела, что лежу на высокой кровати с балдахином.

«Нет, все-таки не сон» – подумала с досадой, выбираясь из постели.

С легким стуком отворилась дверь, и в комнату вошла невысокая девушка в простом сером сарафане поверх светлой рубахи и в белом чепчике. Я уже знала от Роджера, что мою личную служанку зовут Берта, она тихая и покладистая, говорит, только если ее спрашивают. И я должна ей позволить помогать мне с одеждой и прической, давать распоряжения о том, где накрыть завтрак и какой наряд подготовить. Вроде несложно, но придется привыкать, что в личном пространстве находится посторонний человек, который и в ванную может зайти, и крючки на платье застегивает.

Я зашла в гардеробную, чтобы выбрать платье. Все они были из хороших дорогих тканей, но жутко неудобные, у каждого рукава в пол, узкие юбки и длинный шлейф, тянущийся следом на несколько метров. Вчера пока бегала по замку, несколько раз чуть не запнулась о собственное платье. Из того, что было в гардеробе, выбрала самое удобное на вид, темно-фиолетовое с золотыми тесемками и черными кружевами. После того, как стоически пережила одевание с помощью Берты и укладку волос в прическу с ее же помощью, я мысленно настроилась на лучшее и вышла из комнаты.

Во внутреннем дворе вдоль замковой стены была оборудована галерея с высокими окнами, из которой открывался замечательный вид на цветущий сад. Именно в ней располагалась просторная столовая, где для нас с Белоснежкой накрыли завтрак. Девушка уже ждала меня, присев возле открытого окна и радостно напевая веселый мотив.

На длинном сервированном столе, как кровь на снегу, среди белых тарелок и чашек выделялась хрустальная ваза, наполненная спелыми красными яблоками, вид которых вызвал у меня невольную ухмылку. Как только я опустилась на высокий резной стул, ко мне подскочил мужчина в ливрее и, склонив голову, протянул конверт.

– Его сиятельство уже отбыли, но перед отъездом просили передать вам послание.

Коротко кивнув, взяла из рук лакея конверт и с интересом осмотрела восковую печать с необычным гербом в виде трехглавой змеи. Вскрыв письмо, удивленно всмотрелась в текст. Я отчетливо видела, что он написан странным незнакомым мне языком, но каким-то образом понимала, что в нем написано.

«Ваше Величество,

Глубоко огорчен и опечален известием, что вам нездоровится. К сожалению, не смог задержаться и был вынужден покинуть замок. Надеюсь, через седмицу, когда я вновь смогу вас навестить, буду удостоен личной встречи.

С пожеланиями скорейшего выздоровления.

Искренне ваш,

Граф Роннский, Фредерик фон Берг»

Пока я изучала переданное мне послание, рядом раздавалось сдавленное чириканье и громкий шепот.

– Что ты делаешь? – отложив письмо, я взглянула на Белоснежку и зажатого в ее ладошках воробья с голубыми перышками.

– Разговариваю с Лапушком, – она погладила воробушка по лохматой головке.

– Ты что же… его понимаешь?

Меня бы уже ничего не удивило, однако Белоснежка заливисто рассмеялась и покачала головой.

– Конечно нет, матушка. К сожалению, нам это не дано.

– Тогда зачем ты с ним разговариваешь? – озадаченно поинтересовалась я, приподняв бровь.

– Я его не понимаю, но вдруг он меня понимает. Тогда я могу рассказать ему добрую историю, чтобы поднять настроение! – прощебетала она, хлопая ресницами.

Улыбнувшись одними уголками губ, я спокойно произнесла:

– Хватит мучить бедное создание. Отпусти его и садись завтракать.

Девушка легко пожала плечами и раскрыла ладошки. С громким чириканьем воробушек стремительно вылетел в распахнутое окно.

– Возвращайся, дружочек! – громко прокричала Белоснежка вслед удаляющейся пташке. – Я расскажу тебе еще много сказок!

Она резко крутанулась и подскочила к столу, пышная голубая юбка взметнулась, открывая худые ножки в белых чулках.

– Приятного аппетита, матушка! – радостно выдохнула Белоснежка, присаживаясь на стул.

Потянувшись к тарелке с пышными булочками, она задела локтем чашку с горячим чаем, смахнув ее себе на подол платья.

– Ой! – громко пискнув, Белоснежка подскочила на ноги, тряхнув при этом весь стол.

С него тут же с громким звоном полетели еще несколько тарелок, стаканы и сахарница. К нам мигом подбежали слуги и принялись спешно убирать осколки. Ходячая катастрофа, она же Белоснежка, потупилась, и пробормотав извинения, опустилась обратно на стул. Я прикрыла глаза, удерживая себя от едкого комментария. Да чего же неуклюжее создание!

Вместо того, чтобы отчитывать падчерицу, слабо улыбнулась и, придав голосу ласковые интонации, поинтересовалась:

– Какие у тебя на сегодня планы, милая?

Белоснежка удивленно моргнула и, открыв рот, на несколько секунд застыла немым изваянием. Вид у нее в этот момент был до того глупым, что я не сдержалась и раздраженно добавила:

– Ну? Долго мне тебя ждать?

Девушка как-то облегченно выдохнула и, растянув губы в широкой улыбке, проворковала:

– Мы с Богденом хотели прогуляться в лесу, собрать ягоды для вечернего десерта. Марта обещала приготовить кремовый пирог!

Кто такая Марта спрашивать не стала, вероятно, кухарка.

– Значит, с гремлином… – тихо пробормотала я. – Не боишься гулять в лесу?

Девушка вновь громко засмеялась.

– Чего же мне бояться, матушка? В наших лесах безопасно.

Задумчиво хмыкнув, я взяла ложку и зачерпнула нечто, напоминавшее овсяную кашу с молоком. На вкус это нечто оказалось таким восхитительным, что с губ непроизвольно сорвался блаженный стон. Да чего же в сказках вкусно готовят!

Наслаждаясь завтраком, я впервые задумалась о других девушках, которые были в тот злополучный день в гримерке.

«Ведь нас, таких злодеек, было несколько. Ладно, Анна Павловна с ролью злой мачехи точно справится, в ее актерском мастерстве сомневаться не приходится, а вот каково сейчас Снежной королеве? Или той девчонке, которая играла в спектакле Урсулу?»

Представив ожившие щупальца, я содрогнулась.

«По сравнению с ними, у меня всё не так уж и плохо».

К столу подошла служанка и, поклонившись, подлила в чашку горячий ароматный чай.

– Матушка, я побегу, а то Богден уже заждался, – Белоснежка встала из-за стола и,