— Вам подфартило, — с угодливой улыбкой закивал он, — у меня как раз есть подходящая комната для всех вас, а моя жена подаст вам хороший, сытный ужин.

Джулия попыталась протестовать, но Линдли изящно предложил Софи руку и помог ей встать. Взглянув на Растмура, Джулия заметила, что он наблюдает за ней.

— Идемте, Клеммонс, — сказал он. — Сомневаюсь, что вы захотите это пропустить.

Судя по его интонации, лучше всего было бы пропустить все то, на что он намекал. Однако Джулия была уверена, что Растмур этого не допустит. Чувствуя себя беспомощной, она вслед за мужчинами прошла в уединенную комнату, расположенную в темном углу под лестницей.

В маленькой комнате, которую Линдли арендовал для ужина, Растмур еще сильнее почувствовал себя не в своей тарелке. Этот Клеммонс крайне странный тип. Беспрестанно ерзает, а его оленьи глаза смотрят куда угодно, только не на него. Софи примостилась на краешке стула и сложила руки на коленях, словно провинившееся дитя. Всякий раз, ловя взгляд мужа, она вздрагивала. Этого было более чем достаточно, чтобы убедить Растмура в том, что эта парочка не так проста.

Не то чтобы он ожидал чего-то другого. Он знал, кто такая эта Софи Клеммонс. Всего несколько дней назад он пообещал Дэшфорду, что найдет ее. Ему не очень-то по вкусу было это задание, поскольку и он, и его друг знали, что чаще всего подобные усилия оканчиваются плохими новостями. По словам Дэшфорда и его молодой жены Эвалин, их кузина Софи связалась с какой-то весьма опасной компанией и, похоже, пропала без вести.

Однако потом на свадьбе Дэшфорда появился Линдли, утверждающий, что в Лондоне встретил девушку по имени Софи, и по описанию она похожа на пропавшую. Теперь, видя ее прямо перед собой, Растмур убедился, что эта Софи и кузина супруги Дэшфорда — одно и то же лицо. Сходство между новой леди Дэшфорд и ее потерянной родственницей было потрясающим. Растмур был просто поражен, когда его взгляд впервые упал на Софи. Женщины вполне могли сойти за родных сестер. Однако обнаружить ее здесь, недалеко от поместья Дэшфорда, казалось ему невероятным. Это просто какое-то чудесное совпадение.

Оставалось заключить, что все это — дело рук Клеммонса, хотя Растмур не представлял почему. Клеммонсу должно быть известно о связи Софи с Дэшфордом. Наверняка он воспользовался шансом вызволить девушку из лондонских трущоб в надежде извлечь выгоду. Можно было с уверенностью утверждать, что Дэшфорд и его жена сделают все для благополучия Софи, не говоря уже о том, чтобы сохранить в тайне свою родственную связь с ней.

Без сомнений, Клеммонс вез Софи в Хартфорд единственно с целью вымогательства. Была ли Софи в доле, Растмур едва ли мог сказать. Эвалин утверждала, что кузина — беззащитная жертва обстоятельств, однако жизнь научила Растмура относиться к женщинам с подозрением.

В любом случае значительная часть вины, несомненно, лежала на Клеммонсе. Более того, Растмур и сам чувствовал себя не очень уютно рядом с этим мужчиной, особенно смущали его бегающие глаза, опушенные невероятно длинными ресницами. И его ужасные усы тоже были весьма странными. Манерность Клеммонса была столь вызывающей, что встревожила бы даже самого завзятого лондонского денди. А предупреждающие взгляды, которые он бросал на Софи, просто кричали о том, что дело нечисто. Не важно, принадлежала идея самой Софи или нет, но она, очевидно, знала о плане и пыталась справиться с угрызениями совести.

— Так что же, господин Клеммонс, привело вас в Уорикшир? — спросил Линдли, едва они сели за стол.

Клеммонс заколебался, прежде чем ответить:

— Ничего особенного, сэр. Мы оказались здесь проездом.

— Ах, вот как? Так вы не направляетесь к семье миссис Клеммонс, чтобы нанести им визит? — поинтересовался Растмур.

Клеммонс нахмурился, но Софи в ответ испуганно вздохнула. Вздохнула? Так значит, миссис Клеммонс не предполагает, что кто-то знает об этом? Что ж, теперь ей известно, что у Растмура имеются кое-какие сведения.

— Я не знал, дорогая, что твоя семья живет в Уорикшире, — поспешно произнес Клеммонс.

Софи опустила глаза.

— Больше не живет. Когда-то моя бабушка прежде жила неподалеку отсюда, но она умерла. А сейчас у меня нет семьи…

— Бабушка? — В голосе молодого человека прозвучало не слишком правдоподобное сочувствие. — Сожалею. Я не знал об этом.

— Все в порядке, — мило ответила Софи. — Ты не мог знать.

Черт побери, это просто парочка гастролирующих лжецов! Хотя с чего бы удивляться? Линдли говорил, что Клеммонс — актер; должно быть, он уже обучил этому ремеслу свою женушку. Что ж, пришла пора разгадать их шараду.

Растмур откашлялся.

— Где же вы жили, миссис Клеммонс, с тех пор, как ваша бабушка скончалась?

У Софи хватило такта напустить на себя смущенный вид. Казалось, она мысленно прикидывала, что именно может быть известно Растмуру о ее прошлом, прежде чем сочинить правдоподобный ответ. Мистер Клеммонс, казалось, нервничал все больше. Ее муж, этот хрупкий мужчина, будто отчаялся придумать что-нибудь, поскольку его фантазия иссякла. Глупец, он был недостаточно находчив. Что ж, Растмуру будет приятно помочь им обоим раскрыть правду о жизни Софи.

Он не смог сдержать улыбки:

— Вы провели последние четыре года в борделе мадам Эудоры или работали где-нибудь еще?

Софи удивленно приподняла брови, у Клеммонса же просто отвисла челюсть. Растмур почти поверил, что ему мало что известно о прошлом Софи, хотя нелегко было представить, где еще мог такой расчетливый и женоподобный мужчина найти себе жену, как не в борделе.

— Бордель? — прошипел Клеммонс.

Софи вскочила и принялась пятиться, но лишь загнала саму себя в угол. Страх на ее личике нельзя было списать на актерскую игру.

— Это не ваше дело! — бросила она. — Я больше не в борделе, и я не пойду с… ни с кем из вас!

Теперь в ярости вскочил господин Клеммонс и обернулся к Линдли и Растмуру.

— Оставьте ее! — потребовал он высоким, визгливым голосом. — Разве не довольно она пережила из-за таких, как вы? Держите свои грязные мысли и недостойные обвинения при себе!

Растмур никогда прежде не имел дела с мужчиной в истерике, но сейчас, очевидно, видел перед собой одного из них. Если бы Клеммонс не был таким хрупким и таким… хм-м… милашкой, сейчас он мог бы показаться почти пугающим. Впрочем, его пыл был достаточно убедительным. Он, очевидно, не одобрял подобных разговоров о своей жене.

— Я лишь хотел сказать, что… — попытался оправдаться Растмур, но не закончил фразу.

Клеммонс ринулся к нему и толкнул так, что Растмур полетел прямо на Линдли. Оба джентльмена повалились на пол, в то время как Клеммонс бросился к рыдающей жене.

— Идем, Софи, — хрипло произнес он, взяв ее под руку. — Почтовая карета еще во дворе. Давай уедем.