Не многим страшен гордый, у всех к нему вражда;

Заносчивость к падению ведет всегда.

Кто в небе реял, ныне с клюкой всечасно,

Посев — погоде, счастье ветрам подвластно.

105 О Фритьоф, день хвали ты, когда закат придет,

Совет хвали исполнив и выпив — мед.

Во многом безрассудно юнец уверен,

Но друг — в беде, и в битве клинок проверен.

Не верь змее уснувшей, весны снегам,

110 Ночному льду не верь ты и дев словам.

На колесе бегущем их грудь точили,

И два холма лилейных неверность скрыли,

Ты сам умрешь, и сгинет твой дом и скот,

Одно я знаю, Фритьоф, что не умрет:

115 То суд над мертвым; будь же высок в стремлениях,

В поступках справедлив будь и в помышлениях».

Так старые учили на склоне лет,

Как позже в «Изреченьях» учил поэт.

От рода к роду мудрых слова летели,

120 Из тьмы курганов шепчут они доселе.

И много говорили затем они

О том, как в верной дружбе текли их дни,

И в смерти неразлучны, в борьбе с судьбою

Они держались вместе, рука с рукою.

125 «Спина к спине стояли мы, как один,

И норна щит встречала везде, мой сын.

Нам Валхалла открыта теперь богами,

Но дух отцов, о дети, да будет с вами!»

И конунгом прославлен был Фритьоф вновь:

130 Геройский дух важнее, чем род и кровь.

И Торстен внукам асов хвалы слагает.

Сияньем славы Север владык венчает.

«Держитесь, дети, вместе, всегда втроем,

И Север не увидит вас под ярмом.

135 Примкнувшая к величью, подобна сила

Кайме стальной, что злато щита обвила.

И юной розе, Ингборг моей, привет!

Она росла в покое от ранних лет.

От бурь ее храните, пусть вихрь мятежный

140 Не укрепит на шлеме цветок мой нежный.

Отцом ей будь, о Хельге, будь ласков с ней,

Как дочь, мою ты Ингборг люби, лелей!

Насилье дух высокий лишь раздражает,

Но кротость — честь и правду в сердца влагает.

145 Насыпьте два кургана для нас, сыны,

На каждом бреге фьорда вблизи волны,

Чтоб сладостная песня наш дух ласкала,

Звучат как драпа плески волны о скалы.

Когда на горы месяц свой свет прольет

150 И на могильный камень роса падет,

Сидеть, о Торстен, будем мы над водою

И речи о грядущем вести с тобою.

Теперь прощайте, дети! Оставьте нас!

К Альфадеру идем мы, настал наш час,

155 Ручьи, уставши, к морю свой бег направят,

Пусть Фрей, и Тор, и Один вас не оставят!»

ПЕСНЬ 3

ФРИТЬОФ ПОЛУЧАЕТ НАСЛЕДСТВО ОТЦА

Скрыты в могильных курганах могучий Беле и Торстен,

Как повелели они: на брегах обоих залива

Высились в небо холмы — разделенные смертью две груди.

Хельге и Хальвдан отцовской страной по решенью народа

5 Править стали совместно, а Фритьоф, единый наследник,

Занял, ни с кем не делясь, спокойно Фрамнес богатый.

На три мили вокруг простирались владенья усадьбы.

С трех сторон были горы и дол, с четвертой же — море.

Холмы венчал березовый лес, а на склонах покатых

10 Рос ячмень золотой и высокая рожь колыхалась.

Множество светлых озер отражало горы и рощи,

Где выступали легко королевскою поступью лоси,

Пили из сотен ручьев, рога склоняя крутые.

В долах зеленых кругом стада паслись беззаботно;

15 Лоснилась кожа коров и подойников жаждало вымя.

Здесь и там, несметны числом, белорунные овцы

Между ними бродили — гряды облаков беловатых

В небе рассеяны так, когда повеет весною.

Дважды двенадцать коней, необузданных вихрей в оковах,

20 Сено жевали в конюшнях, стуча по настилу ногами —

В гривах алые ленты, блестящая сталь на копытах.

Зал для пиршеств отдельно из лучших сосен был срублен.

С лишком пятьсот человек (по десять дюжин на сотню)

В нем помещались просторно, собравшись праздновать Зиму.

25 Стол из крепкого дуба по длинному залу тянулся,

Вылощен, светел, как будто стальной; у почетного места

Два столба возвышались — два бога резные из вяза:

Один со взором владыки и Фрей, увенчанный солнцем.

Там на шкуре медвежьей (была она черной, как уголь,

30 Ярко-красная пасть, в серебро оправлены когти),

Торстен недавно с друзьями сидел, как радушье с весельем.

Часто старик вспоминал, когда месяц плыл сквозь туманы,

Чуждых земель чудеса и плаванья викингов смелых

В Гандвике, в море Восточном и в дальних Западных водах.

35 Пир безмолвно внимал, к устам его взором приникнув,

Словно к розе пчела; а скальду казалось, что Браге,

Сребробородый бог, с языком, письменами покрытым,

Сидя под буком ветвистым, немолчным Мимера струям

Сагу вещает свою и — сам как сага живая.

40 Пол был соломою устлан; на нем в огнище из камня

Яркое пламя пылало, а через окно дымовое

В зал свободно глядели друзья небесные — звезды.

Шлемы кругом и брони на гвоздях из кованой стали

Друг возле друга висели, и между ними сверкали

45 Молнии светлых мечей, как ночью падучие звезды.

Ярче и шлемов, и лезвий шиты, однако, сияли,

Светлы, как солнечный круг иль месяца диск серебристый.

Дева, стол обходя и роги гостям наполняя,

Очи потупив, краснела: и лик, в щите отраженный,

50 Так же краснел, как она: то бойцов на пиру веселило.

Дом богат был: повсюду найдешь, посмотрев, ты не мало

Полных амбаров, ларей, кладовых с изобильным запасом.

Много хранилось в дому богатств, добытых победой,

Золота в рунах былых, серебра искусной чеканки.

55 Но из сокровищ обильных