средь шхер и утесов:

160 Дух в нем, казалось, живет. Корабль приблизился к брегу,

Сами свились паруса, и, ничьей не тронут рукою,

Якорь, в глубь опустившись, во дно залива вонзился.

Викинг безмолвно глядел, а волны пели играя:

«Эгира ты приютил — тебе он дарит дракона».

165 Был королевским подарок: дубовые гнутые доски

Не были сомкнуты лишь, но срослись неразрывно друг с другом.

Выше дракона морского казался корабль; поднимал он

Голову к небу, и золотом пасть пламенела червонным.

Синим и желтым пестрело широкое чрево, могучий

170 Хвост свивался кольцом, серебром чешуи отливая,

Черные были крыла с каймою алой; раскрыв их,

Вровень он с бурей летел орел — позади оставался.

Если с оружьем бойцы наполняли корабль, казалось,

Конунга замок морской иль крепость плавучая мчится.

175 Славился всюду корабль, и был он на Севере первым.

Эти и много иных унаследовал Фритьоф сокровищ.

В Северном крае едва ль нашелся б наследник богаче,

Если не конунга сын, ибо мощь королей несравненна.

Не был он конунга сыном, но духом был конунгу равен,

180 Кроток, приветлив, открыт — и быстро росла его слава.

Верных двенадцать бойцов имел он, князей по отваге,

С грудью стальною, в рубцах, отца товарищей давних.

Самым последним сидел, как роза средь листьев увядших,

Юноша, Фритьофа сверстник, и звали воина Бьёрном:

185 Весел, как отрок, надежен, как муж, и как старец, разумен.

С Фритьофом юноша вырос и был его названным братом.

Кровь смешав, поклялись делить они радость и горе,

Смертью за смерть отомстить: таков обычай норманнов.

Средь бойцов и гостей, к погребальному пиву пришедших,

190 Фритьоф, печальный хозяин, в слезах сидел молчаливо,

Чтил он память отца по обычаю предков и слушал

Скальдов хвалебную песнь, гремящую драпу; затем же

Занял отца он скамью, а ныне свою — между Фреем

Светлым и Одином мудрым: то место Тора в Валхалле.

ПЕСНЬ 4

СВАТОВСТВО ФРИТЬОФА

У Фритьофа в зале песни звучат,

И скальды поют его предков ряд.

Но он похвальной

Не внемлет песне, — сидит, печальный.

5 И в зелень оделась земля опять,

И режут драконы морскую гладь.

Но сын героя

В дубраве бродит, лишен покоя.

Недавно так весел, так счастлив он был:

10 Суровый Хельге его посетил,

И Хальвдан ясный;

В гостях они были с сестрой прекрасной.

Сидел он с ней рядом, он руку ей жал,

Пожатье в ответ от нее получал,

15 Отвлечь не в силах

Был взора от черт благородных, милых.

Они говорили о детской поре,

О жизни, покрытой росой на заре, —

Садам душистым

20 Подобна память о детстве чистом.

От дола привет принесла она,

От рощи, где врезаны их имена,

От холма славы,

Где прах героя в тени дубравы.

25 «Ко мне неприветлив конунгов кров,

Ведь Хальвдан ребячлив, а Хельге суров;

Вожди надменны,

Лишь внемлют хвале да мольбе смиренной.

И не с кем, — тут розой зарделась она, —

30 И слова мне молвить, когда я грустна!

Там так уныло,

У Хильдинга в доме привольней было!

И ястреб ручных распугал голубей,

Питомцев наших с младенческих дней.

35 Лишь два в долине

Остались: возьми одного ты ныне.

Ведь голубь в родное гнездо полетит,

И он, как всякий, к подруге спешит.

С приветом нежным

40 Мне руну пошли под крылом надежным».

И так шептались они и днем,

Шептались и вечером, сидя вдвоем,

Как ветер весною

Под вечер шепчет с листвой густою.

45 Но вот ее нет, и вместе с ней

И с радостью Фритьоф расстался своей.

И кровь младая

Пылает в щеках; он молчит, вздыхая.

В письме он излил тоску и печаль,

50 И радостно голубь понесся в даль;

Но ах, он снова

К нему не летит из гнезда родного.

Был Бьёрн недоволен таким житьем.

Сказал он: «Что с нашим юным орлом?

55 Молчит сердито —

Прострелена грудь, иль крыло подбито?

Чего ты хочешь? Обилен у нас

И желтого сала, и меда запас;

Певцов не мало,

60 Чтоб песня в зале всегда звучала.

Скакун в конюшне нетерпелив,

И сокола хищный слышен призыв,

Но в туче дальней

Охотится Фритьоф, всегда печальный.

65 Мятежной Эллиды канат напряжен,

На якоре мечется, рвется дракон.

Эллида, смирно!

Не хочет боя наш Фритьоф мирный.

И смерть на соломе все смерть: себя,

70 Как Один, покрою рунами я,

Иль без сомненья

Нас примут Хель сине-белой владенья».

И Фритьоф дракону свободу дал, —

И вздулся парус, и вспенился вал.

75 Он брег оставил

И к конунгам путь через фьорд направил.

На холме отцовском сидели сыны,

Судили и слушали голос страны;

Но вот далече

80 Гремят по долинам героя речи:

«Вы, конунги! Ингеборг мне мила;

Хочу, чтоб она мне невестой была,

И молвить смею

Что воля Беле — союз мой с нею.

85 Взрасти у Хильдинга дал он нам,

Как сросшимся вместе младым деревцам.

И их, лелея,

Тесьмой золотою связала Фрея.

Хотя не король и не ярл мой отец,

90 Но песни слагает о нем певец.

На камне свода

Вещают руны о славе рода.

Корону и земли