Теперь вопрос: что это за люди? Я мало разбираюсь в постапокалиптическом обществе, но, по моему глубокому убеждению, люди, которые выглядят вот так, хорошими быть не могут. Маньяки, людоеды, сектанты, тёмные маги, мутанты,— как-то так. Значит, хорошим был тот, кто их убил. Он отступил в коридор, при этом, скорее всего, ранен. Самое время встретиться с ним и оказать помощь. У меня и аптечка есть. А он мне покажет, как к людям выйти.

Увы, найти его получилось быстро, но в процессе поисков я понял, что помочь друг другу мы уже ничем не сможем. Неизвестный сначала шёл по коридору, потом останавливался, потом и вовсе полз. При этом на всём пути следования оставались такие лужи крови, что становилось ясно, он уже не жилец.

Так и вышло. После очередного поворота я наткнулся на бездыханное тело. Последним усилием он пытался наложить жгут на бедро, но не преуспел, потерял сознание и умер. Я пощупал пульс. Нет, безнадёжно мёртв. И никакие реанимационные мероприятия не помогут, сердце запустить можно, но качать по сосудам нечего.

Стычка завершилась вничью. Я же мог только осмотреть покойника. Этот куда больше подходил на роль протагониста, чем его убийцы. Относительно молодой, явно тридцати ещё нет, волосы чёрные, коротко стрижены, а кожа бледная, словно никогда солнца не видел. Впрочем, бледный он по другой причине. Одет в военную форму, не камуфляж даже, а простое солдатское хэбэ песчаного цвета. На ногах берцы, но старые, разбитые и в заплатках. На поясе нож, но простецкий, самодельный, слегка тронутый ржавчиной. Вещмешок армейский почти пуст. Зато нашёлся компас. Теперь точно знаю, где здесь северо-запад. Но самым главным было другое. Огнестрельное оружие, которого мне не смогли дать те, кто меня отправил. В полуметре от руки трупа лежал старый карабин СКС, металл вытерт до белизны, дерево в рубцах и царапинах. Но, подозреваю, в хорошем состоянии внутри, иначе не стреляло бы.

А с патронами что? Увы, с патронами всё было очень плохо. В кармане я обнаружил одну обойму на десять патронов. Маловато. Ещё шесть были заряжены. Сами патроны отличались. Те, что достал из кармана покойника, были трассирующими, а в самом карабине заряжены патроны с какими-то самодельными пулями, каждая вскрыта, а потом снова запаяна свинцом. Разрывные, что ли? Ладно, шестнадцать патронов — это в шестнадцать раз лучше, чем фига с маслом. Теперь можно подумать и о том, чтобы в крепость с боем прорываться.

Последним, что я взял с трупа, был медальон. Сделан из блестящего металла, но не серебро, а что-то твёрдое, вроде нержавейки. Овал, на котором выгравирован знак водолея.

Ладно, он мёртв, я жив, северо-запад там, можно идти, тем более что наркоз, вроде бы, отпустил. Потом я решил, что оставлять труп лежать вот так нехорошо. Осторожно перетащил его в одно из помещений, уложил на лавку, сложил руки на груди и закрыл глаза. Извини, друг, могилу копать некогда и нечем.

Покинув коридоры в предбаннике стадиона, я направился на северо-запад. Кстати, определяя стороны по невидимому солнцу, ошибся совсем незначительно. Мне предстояло пересечь довольно обширный пустырь. Асфальтовые дорожки, клумбы, невысокие ограждения. Спрятаться тут негде, если прибудут ещё разрисованные, придётся стрелять.

Стоило мне отойти от здания метров на двадцать, как позади я услышал цокот когтей по асфальту. Резко обернулся, припадая на колено и вскидывая карабин. Собака, бродячая. Довольно крупный двортерьер, шкура облезлая, вся в каких-то ранах, ещё и грязный, даже цвет шерсти не рассмотреть. Уставился на меня, раскрыл пасть, демонстрируя неестественно крупные клыки.

В гляделки мы играли минуты две, потом к оппоненту подоспела подмога в виде ещё трёх особей. Впрочем, у подмоги были другие планы, немного поворчав, они ринулись внутрь здания, здраво оценив перспективы. Там есть три свежих трупа, которые не огрызаются, незачем кидаться на человека с огнестрелом. Кстати, а пёсики ведь понимали, что такое оружие и чем оно грозит. Вывод: явно не первый раз охотятся на человека, это следует иметь в виду, в следующий раз у них не будет другой добычи.

А я, пользуясь тем, что меня временно оставили в покое, отправился на этот проклятый северо-запад. Пытался передвигаться бегом, но быстро начал уставать. Эти, которые меня отправляли, явно переоценили мою физподготовку, сила есть, железо люблю, а вот бегун из меня плохой, и курить я бросил только месяц назад.

Позади раздались крики. Вроде птиц, вот только, когда я обернулся, увидел вовсе не птиц. На стадион слетались какие-то отвратительные создания с обликом драконов и размером чуть больше собак. Меня затрясло. Куда я вообще попал? Откуда это всё? Собак ещё могу объяснить, татуированных маньяков с серьгами тоже, а это откуда? Они ведь тяжёлые, летать не должны, крылья не поднимут. Или поднимут?

К счастью, летающим тварям тоже было не до меня, их было около десятка, и сейчас они занялись отъёмом добычи у собак. Последние были в меньшинстве, а потому останутся без мяса. Как бы за мной не увязались. Пришлось снова прибавить шагу. Минут через пять я оказался в городской застройке. Да мир, в самом деле, похож на наш. Улицы, дома, асфальт под ногами. Местами треснул, но пока держится, видимо, БП произошёл относительно недавно, года два или три. За поворотом я увидел два проржавевших кузова от машин. Машины были… не помню такую марку. Вроде бы, что-то отечественное, вроде Жигулей, но не Жигули. Остовы проржавели, а перед этим оба автомобиля были сожжены. Ясно-понятно. Идём дальше.

Через квартал встретился танк. Насколько помню, модель известная, Т-62, старый, но вполне действенный. Был действенный, раньше, когда работал. А теперь он мало чем отличается от сгоревших машин, разве что, за счёт толстой брони ржавчина проела не так сильно. А что с ним стало? Следов подбития не видно. Я примерно знаю, как выглядят пробоины от кумулятивных зарядов. Тут такого нет, и от бронебойного «костыля» следов нет. Зато есть другое: следы проплавления. Даже не так, две большие дыры в броне напоминают плевки кислотой. Точно, взяли ведро ядрёной кислоты и плеснули в двух местах. Даже в трёх, люк на башне был разъеден полностью. Что стало с экипажем, оставалось только гадать. Думаю, ничего хорошего. Воображение сразу нарисовало лютых тварей, вроде киношного Чужого, плюющихся кислотой. А почему нет? Если тут водятся летающие ящеры с меня размером, то и такое может быть.

Между лопатками пробежал мороз, который слегка облегчил жару. Так, держим себя в руках. Поселение где-то здесь или чуть дальше. Правда, в письме было занятное примечание: если оно ещё существует. А если нет? Тогда всё плохо. Ладно, надо проверить.

Я продолжал обследовать улицу, в дома пока не совался. Кстати, а в домах-то открытые подъезды, причём, далеко не везде двери выломаны. Стальных дверей с домофонами нет вовсе. И окна не пластиковые. Я Союз застал только в самом раннем детстве, почти не помню, но, думаю, дома там выглядели именно так. А под ногами проржавевшие гильзы. Стрельба тут была. И не раз, среди старых гильз попадаются новые. Калибры разные, вот винтовочный с закраиной, вот автоматная пятёрка, а вот тут семёрка. Нашлась чека от гранаты, тоже свежая.

В одном месте споткнулся о человеческий череп, старый, кость уже белая. Череп мужской, явно пожилого человека. А на нём следы зубов, причём, зубов явно крокодильих. Дальше шли остатки баррикады, куски бетона, арматура, ежи, сваренные кое-как, кое-где ржавая колючка. И гильзы, много гильз.