— Да, лир, она у меня. Мы обсудили всё, что нужно, и командор может быть свободна, — раскрытой ладонью Кхеф указал на дверь.

Ему показалось, что Бергман не очень обрадовалась приходу литанийки, хотя до этого Кхеф замечал, что они общаются. Что изменилось? Впрочем, пусть разбираются с этим сами.

— До встречи, капитан, — произнесла Бергман, прежде чем они обе покинули кабинет, оставив Кхефа наедине со всеми дилеммами, которые ему предстояло решить как капитану и как гражданину Союза.

3. Отношения со звёздочкой

«Адрес» своей каюты Кхеф выслал Морин на планшет — не стоило удивляться, что его жильё оказалось по соседству с мостиком. Морин слегка ускорила шаг, проходя мимо дверей главного помещения корабля — ей не хотелось, чтобы её увидел кто-то из знакомых, особенно Асия. Хватит им и вчерашнего шоу под Пикник.

Об этом Морин беспокоилась больше, чем о том, зачем капитан позвал её. Для себя она уже поняла, что он довольно осторожный и внимательный любовник — во всяком случае, больше, чем она от него ожидала, а значит, если он захочет её снова, она поддастся. А вот чего хочет она сама — об этом Морин подумать не успела: дверь заветной каюты отъехала в сторону, не успела она её коснуться.

Кхеф стоял всего в паре метров от входа. Привычно прямой и широкоплечий, но в необычной светлой рубашке с широкими рукавами и в свободных брюках.

— Привет, — белозубо улыбнулся он. — Я очень тебя ждал.

— Ждал прямо здесь? — Морин вошла, и дверь за её спиной с тихим шелестом вновь стала частью стены.

— Я следил за тем, где ты идёшь, — всё так же улыбаясь, Кхеф поднял руку, показывая планшет, в этот раз снятый с предплечья. — Поэтому открыл тебе дверь.

— Понятно.

Морин сбилась с курса, не зная, что сказать. Но Кхеф не дал этой неловкости длиться: шагнул к ней и обнял, прижимая к себе уверенно, но мягко. Он не искал её губ, и ладони спокойно уложил на изгиб спины. Морин прикрыла глаза, позволяя себе пригреться в одеяле его больших рук, прижаться к груди и вдохнуть запах: тёплый, немного пряный. Кхеф пользовался парфюмом, или так необычно пах он сам?..

Проведя ладонью по спине Морин, Кхеф отстранился.

— Пойдём за стол, — он взял её за руку и потянул вглубь каюты.

— За стол?..

Морин стала лихорадочно оглядываться, и первое, что она заметила — большая, просто до неприличия огромная кровать. В отличие от многих других на корабле, у неё было подобие спинки, изящной, с переплетающимися узорами тонких прутьев, как будто стальных. Выглядело довольно архаично по меркам землян — интересно, зачем Кхеф выбрал такую?..

— За стол, за стол, — Кхеф проследил за её взглядом, в его голосе лучами колшарского солнца звенело веселье. — А это оставим на потом. Хотя, если ты очень хочешь…

— Я?! — Морин поспешно отвернулась от кровати. — Нет! Ну, то есть, не совсем… Не сейчас… Но если хочешь ты…

С каждой следующей фразой она всё сильнее запутывалась в паутине смыслов, но Кхефа это только забавляло.

— Я планировал подольше посмотреть на тебя одетую, — признался он, подводя её к небольшому столику, который ютился ближе к стене. — Садись.

Он отодвинул для неё стул, как делал Арус для Асии, и теперь это не выглядело ни глупо, ни наиграно.

— Я так и не узнал, что именно ты любишь, поэтому опирался на блюда, что были на свадьбе, — Кхеф обошёл столик и сел напротив, а Морин, наконец, обратила внимание на содержимое тарелок. Там был самый обыкновенный салат с курицей и сельдереем.

Морин не любила сельдерей, да и вообще после рабочего дня предпочла бы что-то более питательное — да хотя бы то, чем Кхеф кормил её во время свидания на космической станции. Но дарёному коню, как известно, не смотрят в зубы, а уж тем более инопланетному коню: кто знает, вдруг у него там клыки?..

— Спасибо тебе большое, — сдержанно улыбнулась она.

— Надеюсь, ты простишь меня за то, как это выглядит, — Кхеф указал на неглубокие полупрозрачные тарелки, которые стандартно выдавал вместе с едой фабрикатор. — Я мог бы, конечно, украсить стол, но у меня не так много времени, и я предпочёл потратить его на кое-что более интересное…

Более интересное, чем она, значит. Ну, что же, это было ожидаемо. Усилием воли Морин не позволила обиде пустить в груди корни и, как ни в чём не бывало, спросила:

— На что же?

Кхеф игриво повёл бровями и нагнулся, словно хотел потрогать пол возле стола, но тут же вновь сел прямо, а руку протянул ей.

— Смотри.

У него на ладони была прозрачная сфера, почти наполовину заполненная землёй. А из неё едва выглядывал крошечный, чуть больше фаланги мизинца охряный росток.

— Я почитал немного о земных традициях, — его низкий голос гладил слух, пока Морин разглядывала растение, — и узнал, что у вас принято дарить женщинам цветы.

Недоверчивый взгляд Морин метнулся к его лицу.

— Что? — Кхеф нахмурился. — Тебе не нравится? — Морин тут же замотала головой. — Тогда возьми, не бойся, — она осторожно приняла у него сферу. — Удивить ксеноботаника, конечно, трудно, но…

— Но ты постарался, — закончила за него Морин. Она держала сферу обеими ладонями так, как будто если та разобьётся, то вслед за землёй утечёт и вся жизнь с «Шамана». — Это же мактхара, одно из редчайших растений с южных пустошей Колшара. Как?!

— Ну, — Кхеф, явно довольный, откинулся на спинку стула. — Я же капитан. А у капитанов, как ты знаешь, есть определённые возможности…

О, да. Она знала. Он сидел перед ней, красивый и властный — Фрэнк Каупервуд нового века и нового мира. Он был готов многое ей дать, но, как и с дельцом из Филадельфии, с колшарским капитаном было непонятно, что он попросит взамен, а главное — что оставит после себя.

На всякий случай, чтобы избежать недопонимания наверняка, она решила спросить:

— Это сокровище точно для меня?

— Нет! — всплеснул руками Кхеф. — Срочно отдай его, я подарю Асии!

Невозможно было не услышать иронию в его голосе, но всё равно Морин буркнула:

— Асии лучше сразу водоросли.

К счастью, Кхеф или не услышал в её словах желчи, или намеренно её пропустил. Но ржал капитан так, что столик, на который он опустил локоть, затрясся.

— Хорошо сказано! — выдохнул он, отсмеявшись. — Надо будет рассказать Арусу.

Морин вынужденно улыбнулась. Ей совсем не хотелось, чтобы её шутки передавали старпому, но что поделать. Кхеф же, в свойственной ему