У кабинета с табличкой «травматолог Шиляев Олег Степанович» стояла женщина. Она перегораживала своим огромным телом подступы к двери и предупреждала любые поползновения к нарушению порядка в очереди. Волосы, которые еще час назад были собраны в гульку, разметались длинным хвостом по спине, а мелкие волоски выбились из прически. Около женщины на скамеечке сидела девочка, как две капли воды похожая на мать: и хвост, и идеально круглые щеки, и пухлые губы, слегка приоткрытые и обнажающие передние зубы. Только вот у матери глаза лихорадочно блестели, бегали от дочери к другим детям и их родителям и обратно, она переминалась в черных туфлях, откуда отекшие ноги торчали, словно дыни, готовые лопнуть на жаре. Дочка же смотрела в телефон и увлеченно раскладывала фигурки по экрану. Она подняла слезящиеся круглые глаза на мать и застонала:

– Мама, пойдем домой? Мама, я не хочу здесь быть…

Ее стоны мог прервать и строгий материнский взгляд, но врач опередил:

– Так, дайте врачу в его собственный кабинет пройти! Нет, сразу нельзя! Да что же это такое…

Он ловко проскользнул мимо огромной женщины, с усилием хлопнул дверью и, когда думал, что уже никто его не видит, закатил глаза, пробормотав под нос:

«Они никогда не кончатся. И никогда не возьмут в толк, как надо себя вести… Тупые, недалекие…»

Врач не успел придумать подходящего слова, кто же они – тупые и недалекие, шестым чувством уловил движение в кабинете. Олег Степанович приоткрыл глаза и увидел, что за столом, где еще утром сидел медбрат, теперь шуршит медицинскими карточками молоденькая девица в белом халате.

– А вы кто такая?

– Я Нина. Медсестра ваша на вечер. – Девица опустила в ящик стола часть бумаг, а часть оставила лежать.

– В смысле – на вечер? У меня тут Игорек работал с утра, куда делся?

– Так он, как и я, на четверть ставки. – Нина смотрела на доктора, как на дурачка.

«Ненавижу смены в выходные. Тут черт знает что творится, работают по полдня, а мне под каждого подстраивайся», – с этими мыслями Олег Степанович уселся на широкий стул и стал выписывать имена пациентов.

– Зачем вы это делаете, в программе же все есть? – тут же полезла под руку медсестрица.

«А если программа полетит, как принимать будем?» – подумал врач, но не снизошел до ответа.

Девчонка ему не понравилась. Худенькая, говорливая и самоуверенная. Он не успел еще начать с ней работать, а уже хотел остаться один.

В дверь настойчиво постучали, и еще до того как Олег Степанович успел что-то сказать, в кабинет огромным шаром вкатилась женщина, преграждавшая путь в коридоре.

– Прием уже должен начаться! – властно заявила она и потянула упирающуюся дочь за руку к стулу.

Похоже, женщина совершила ошибку, потому что дочь завопила и зарыдала. Разыгрывалась семейная сцена, где девочка лила слезы, а мать успокаивала то лаской, то угрозами. Врач не вмешивался, он продолжал выписывать пациентов на листочек, быстро добавляя к фамилии и имени еще и год рождения.

«Хоть без мелюзги сегодня, одни школьники. И то хорошо. А нет, будет один, – Олег Степанович подчеркнул дату напротив фамилии мальчика и высчитал его возраст, – все равно, четыре года не два, есть шанс на адекватность».

Тем временем мать успокоила дочку и они уселись на два стула, приставленных к столу врача. Медсестра продолжала молчать и смотрела на все спокойным, почти равнодушным взглядом. Она видела, как мамашка набрала в грудь побольше воздуха, чтобы окатить доктора своей душераздирающей историей.

– Значит так, Милана упала сегодня со скамейки. Я вызвала скорую…

– Во сколько?

– Что?

– Во сколько упала?

– А! В одиннадцать!

– Сознание теряла?

– Во-о-от! Она упала-то как будто от того, что потеряла сознание! Я скорой это…

– Вы были рядом? – снова перебил врач.

Но женщина не слышала его. Она продолжала рассказ, прерывая его лишь собственным визгом.

– Я скорой это сказала, но они отмахнулись! Но вы-то хороший доктор! Хоть вы напишите направление в неврологию! Ей голову проверить нужно! Вдруг эпилепсия?! Она со скамейки упала не просто так. У ее брата была эпилепсия, у нее отягощенная история! Я знаю, ее проверить надо. Дайте направление в больницу, а то на скорой бестолочи работают, бестолочи, понимаете?

Наконец воздух в легких женщины закончился и в кабинете повисла сладостная тишина. Девочка поерзала на стульчике и недовольно хрюкнула – из ее ослабевших рук упал телефон.

– Вы все сказали? Теперь я буду спрашивать, а вы отвечайте кратко, хорошо?

Женщина поджала пухлые губы и сузила круглые глаза.

– Хорошо.

– Девочка упала со скамейки на спину?

– Нет, на левый бок.

– Она ударилась головой?

– Да!

– Нет! – одновременно с матерью ответила девочка.

– Ясно. Подойди сюда, я посмотрю, может, ты сломала что. Как тебя зовут?

– Милана, – ответила женщина за девочку.

– Женщина! Прекратите уже, а? Я не вас спрашивал!

Олег Степанович посветил в глаза фонариком, а потом резко стал сгибать-разгибать руки, надавил на плечи, и девочка сначала ойкнула, а потом заплакала.

– Мы сделаем рентген головы на всякий случай, но, скорее всего, у нее только перелом ключицы.

Врач стал размашисто писать на бумаге, его кустистые брови подергивались, глаза часто моргали, а козлиная бородка, словно маятник, качалась вправо-влево.

– Идите на второй этаж, сделаете рентген и возвращайтесь! Все! Следующий!

– Но доктор!

Воздух накалился до предела. Прелюдия была окончена. Женщина поднялась и ее голос заполнил все пространство в кабинете: он забрался даже под стол, под кушетку, в раковину рядом с дверью, под халат доктора и медсестры. Ее голос дрожал, вибрации проникали под мозговые оболочки и разливались мурашками по телу.

Олегу Степановичу потребовалось шестнадцать секунд, чтобы стряхнуть с себя напряжение и наконец взять ситуацию в свои руки.

– Уважаемая, – он полистал карточку, учтиво протянутую Ниной, – Алиса Максимовна! Я здесь врач, и, если вы не хотите навредить ребенку, делайте то, что вам говорят! На рентген!

Лицо Алисы Максимовны раскраснелось, она запыхтела, но вынуждена была ретироваться. Травматолог слышал из коридора «жалобу напишу», «уволят» и еще какие-то угрозы. Но проем двери, как и внимание врача, заняла новая порция больных.

– Добрый день, позволите войти?

Трель голоса молодой женщины разлилась металлическим перезвоном колокольчиков.

– Нет, подождите три минуты за дверью, – рыкнул Олег Степанович и тут же почувствовал слабый укол в груди.

Эта женщина вовсе не пробивалась к нему во что бы то ни стало и не требовала принять сию секунду. Она лишь быстро закрыла дверь со словами «Конечно, ждем».

Врач вернул карточку медсестре, открыл программу и нажал рядом с фамилией и именем Скворцова Милана Сергеевна кнопку «начать прием».