— Почему ты встаешь на ее сторону? Она трахает тебя так же, как трахает остальных?

— Ты выходишь за рамки дозволенного. — Ответил Гелиос.

— Ясно, значит, ты ее трахаешь!

— Бога ради, Кейн, не моя вина, что Ашер бисексуал, а не гей, каким ты бы хотел его видеть. — Вмешалась я.

— Он был бы геем, если бы не ты. — Ответил Кейн, переместившись так, чтобы видеть меня за другим парнем.

— Ашер такой, какой есть, и ему больше шести веков. Я никак не влияла на его сексуальные предпочтения.

— Врешь! — Рявкнул он.

— Я не сплю с твоим парнем, Кейн.

— Но он все еще хочет тебя!

— Я в этом не виновата. — Парировала я.

— Лживая сука! — Кейн подался в мою сторону, но Гелиос вклинился между нами. Кейн пихнул его достаточно сильно, чтобы тот покачнулся. Гелиос сжал руку в кулак, и часть меня хотела, чтобы он действительно замахнулся для удара.

Кейн, кажется, подумал о том же, потому что он вдруг успокоился и сказал:

— Прости, Гелиос, это не твоя вина, а ее. — После чего его спокойствие вдруг исчезло, как будто его никогда и не было, и Кейн вернулся к своей ярости — ярости на меня.

— Позволь Ашеру спать с другими женщинами, и тогда, может, я перестану числиться в его меню.

— Нет! Не женщин он хочет, он хочет тебя, он гетеро только для тебя.

Я попыталась найти у него на лице человека, с которым можно было договориться, но там ничего не было — только ревнивая ярость. Все черты его лица заострились вниз, стирая привлекательность. Некоторые люди и правда красивы, когда злятся. Кейн не был из их числа.

— Кейн, ты ведешь себя так, словно я — единственная женщина, с которой он когда-либо спал. Я знаю, что он спал с Дульсией, главой твоего бывшего клана гиен.

— Только потому, что Жан-Клод приказал ему соблазнить ее.

— А как насчет Белль Морт и Джулианны?

Низкий звук раздался из груди Кейна, и жуткий высокочастотный рык пролился с его человеческих губ.

— Анита, ступай, иди в душ. Он успокоится, когда тебя не будет рядом. — Вмешалась Клодия.

— Ашер бисексуален, Кейн. Ты не можешь изменить это.

Его человеческая речь пролилась наружу вперемешку с гиеньим визгом, и от этого звука у меня на загривке волосы встали дыбом.

— Я могу любить его так сильно, что никто другой ему не понадобится.

— Говоришь, как женщина, которая вышла замуж за гея, убежденная в том, что ее любовь превратит его в гетеро. — Мне не следовало говорить это, но я ужасно от него устала.

Он рванул ко мне, но Гелиос обхватил его руками со спины. Я ожидала, что Кейн будет драться с Гелиосом, но он просто продолжал пялиться на меня и пытался добраться до меня, как пес, которого удерживает цепь.

Я смотрела на взрослого мужчину, который чуть ли не пеной у рта исходил от гнева. Теперь его ярость не казалась мне такой вкусной, как будто гнев перешел здоровую черту и стал чем-то большим, чем-то худшим. Что бы ни разрывало Кейна изнутри, это явно было не то, на чем я могла бы покормиться.

Клодия приблизилась ко мне достаточно близко, чтобы можно было говорить тихо, и я могла слышать ее сквозь крики Кейна.

— Иди, я сделаю так, чтобы боевой товарищ был рядом с ним двадцать четыре часа в сутки. — Взгляд у нее был очень серьезный. Она намекала, что мне было небезопасно оставаться с Кейном наедине.

Я не стала спорить — просто взяла свое полотенце и оставила бутылку с водой у скамьи. Не настолько сильно я ее хотела, чтобы приближаться к Кейну, когда он был готов броситься на меня с кулаками. Я начинала верить, что его ревнивое собственничество было настолько безумным, словно что-то внутри него сломалось и нуждалось в терапии или таблетках, а может, и в том, и в другом. В случае с Ашером и Кейном, «сходить с ума от любви» было не просто фразой — собственно, как раз поэтому я с Ашером и не спала. При иных обстоятельствах мы бы просто уволили Кейна и отослали его в другой город, чтобы он стал чьей-то чужой проблемой, но из-за того, что Ашер сделал его своей звериной половиной, уход Кейна означал бы также и уход Ашера, и, хотя я с ним не спала, с ним спали другие, или хотели спать и усердно работали в этом направлении. У нас здесь были те, кто был влюблен в Ашера. Жаль, что все мы ненавидели Кейна, а он ненавидел нас.

2

По дороге к шкафчикам я завернула за угол и едва не врезалась в Рафаэля. Ему пришлось поймать меня, в противном случае я бы впечаталась лицом ему в грудь. Очевидно, Кейн беспокоил меня больше, чем я думала, потому что я не почувствовала ни энергию Рафаэля, ни его главного телохранителя Бенито, который стоял рядом с ним. Даже без своей потусторонней энергии они оба были высокими, смуглыми, мускулистыми и красивыми, если говорить о Рафаэле, про Бенито же я бы скорее сказала «зловещими». Волосы у них обоих были короткие и черные, а глаза — карие, но у Бенито на лице были глубокие шрамы вроде тех, которые остаются от акне, однако дело было не только в шрамах. В моей жизни были и другие люди со шрамами на лице, но никто из них не производил впечатление злодейского прихвостня из фильма про супергероев, а Бенито производил. Может, он просто очень старался выглядеть пугающим на своем посту главного телохранителя Рафаэля.

Я начала отстраняться от Рафаэля — частично потому, что ситуация застала меня врасплох, но и потому, что я всегда так реагировала на затянувшиеся обнимашки. К счастью для всех нас, я уже достаточно долго работала над своими проблемами, чтобы осознавать, что объятие может быть приятным — не в романтическом смысле, а потому, что ненависть Кейна уже основательно потрепала мне нервы. Нет ничего хорошего в том, что кто-то тебя ненавидит, но когда это происходит по причине того, что ты изменить не в силах — например, потому, что ты женщина, или потому что у тебя были отношения с чьим-то нынешним бойфрендом… с этим ничего не поделаешь.

Была у меня еще одна причина не обниматься с Рафаэлем: он не входил в список любовей моей жизни. Предполагалось, что он был мощным источником пищи для ardeur’а, и это действительно было так, но из-за