class="p1">— И ни одна из них не заслуживает того, чтобы ею поделиться.

Он подарил мне тот взгляд, который часто бывает у моих относительно серьезных знакомых — взгляд, говорящий о том, что они мне не верят, когда я отмахиваюсь от темы, утверждая, что она незначительная.

— Все нормально, если ты любишь Ашера. Я в нем не вижу ничего такого, что видите вы, но мне и не надо — он же не моя детка.

— И не моя. — Сказала я, гадая, не слишком ли явно я протестую.

Рафаэль посмотрел на меня так, словно задавался тем же вопросом, и это меня выбесило — заставило приблизиться к его лицу вместо того, чтобы позволить ему и дальше придерживать меня за подбородок.

— Если Ашер для тебя ничего не значит, тогда почему ты рискуешь жизнью Рафаэля из-за того бардака, который он натворил с местными вергиенами? — Спросил Бенито.

— Бенито, тебя это не касается… — Начал Рафаэль.

— Если не меня, то кого, мой царь? Я поклялся беречь твою жизнь, но я не могу драться вместо тебя, когда тебе бросают вызов. Если Анита сделает тебя крысой своего зова, то ты получишь достаточно силы, чтобы победить любого противника.

— Почему у тебя так быстро появился новый противник? — Удивилась я.

На этот раз уже Рафаэль ответ взгляд, как будто он не был уверен в том, что я могу увидеть в его глазах. Я потянула его за майку, чтобы развернуть к себе.

— Ты бился за городом всего две недели назад. Ты хороший царь и отличный лидер, почему тебя снова вызывают на бой так скоро?

Я уже знала, что любой, кто хочет бросить вызов другой веркрысе в родере, должен иметь для этого причину, и эта причина должна быть достаточно веской, чтобы другие веркрысы поддержали вызов своим голосом. Если у претендента была фиктивная причина для драки, другие крысы могли использовать голосование, чтобы отменить поединок, потому что он не стоил того, чтобы рисковать жизнью их царя.

— Скажи ей, Рафаэль. — Подал голос Бенито.

— Я здесь царь, а не ты! — Гнев Рафаэля протащил его зверя вспышкой жара по моей коже. Мне нужно было отпустить его и отойти подальше, чтобы я смогла сделать несколько глубоких, успокаивающих вдохов. Я не могла перекидываться, как настоящий оборотень, но я все-таки несла в себе внутренних зверей, и один из них был крысой.

— Ты мой царь, но она должна знать, что происходит.

— Кто-нибудь, объясните мне, что за херня, потому что у меня уже нервишки пошаливают.

Рафаэль кивнул Бенито.

— Ты хотел рассказать ей, так говори.

Бенито выглядел так, словно слова Рафаэля застали его врасплох, но он быстро пришел в себя и посмотрел на меня очень серьезно. Что бы он ни собирался мне рассказать, он не ожидал, что я буду в восторге от этой информации.

— Причина для этого вызова — их страх перед тем фактом, что, если ты сделаешь Рафаэля крысой своего зова, то все веркрысы Соединенных Штатов станут рабами вампиров через твою связь с Жан-Клодом, потому что ты — его человек-слуга.

— Местный клан должен понимать, что это не так. — Возразила я.

— Я больше не царь клана Сент-Луиса. Я царь всех веркрыс в этой стране, так что они все голосуют.

Я нахмурилась.

— Как все веркрысы могут одновременно голосовать за сегодняшнюю схватку?

— Онлайн, мы повесили голосование онлайн. — Ответил он.

— И как обстоят дела?

— Я проигрываю.

— Боже, думаю, я могу понять, что, если они не знают лично меня или Жан-Клода, то действительно могут переживать. Они ведь понятия не имеют, что мы с ним отнюдь не злобные ублюдки.

— Они знают твою репутацию легального ликвидатора таких, как мы, и они видели съемку из Колорадо, когда ты подняла там армию зомби. — Сказал Рафаэль.

— Если я скажу, что армию мертвецов первым поднял плохой некромант, и мне пришлось остановить его, это что-то изменит в лучшую сторону? — Улыбнулась я, делая ставку на то, что я была миниатюрна, и, пользуясь этим, могла казаться очаровательной. Я годами ненавидела в себе это, но некоторые женщины моей жизни научили меня тому, что женские хитрости — это не всегда про секс, и что миловидность имеет свою собственную суперсилу. Хотелось бы мне узнать об этом хотя бы пару лет назад, или просто захотеть использовать это чуть раньше.

Рафаэль рассмеялся, но Бенито был непробиваем.

— Твоя репутация пугает, Анита. Если бы ты была женщиной Рафаэля, это сделало бы его могущественным, но ты помолвлена с Жан-Клодом, и ты будешь королевой вампиров в этой стране. Эта мысль пугает наш народ.

— От оборотня во мне не меньше, чем от вампира. — Возразила я.

— Они видели тебя и твоих зомби онлайн, когда люди снимали вас на телефоны. Они видели тебя под руку с Жан-Клодом на видео с помолвки, на интервью, которых с приближением свадьбы становится все больше, и в то же время ты не перекидываешься, они не видят тебя с нами. Они не чувствовали твою силу, как королевы леопардов для твоего короля Мики. Они не чувствовали тягу твоей внутренней крысы. Однако они почувствовали, как ты кормишься на них через Рафаэля, и это пиздец как их напугало.

— Думаю, это самая длинная речь, которую я от тебя когда-либо слышала. — Констатировала я.

— Я могу говорить за Рафаэля, если он сам этого не делает.

— Угроза должна быть по-настоящему серьезной, если ты так говоришь, Бенито. Этот новый противник реально настолько хорош или в чем там прикол?

Бенито кивнул.

— Насколько? — Уточнила я.

— Достаточно, чтобы я боялся за своего царя и друга.

Эта фраза меня напугала, потому что Бенито так никогда не говорил.

— Твоя вера в меня на поединках в бойцовской яме настолько слаба? — Спросил Рафаэль.

— Ты хорош, ты невероятно хорош, мой царь. Ты был свиреп сегодня на тренировке.

— Но недостаточно свиреп для того, чтобы победить Гектора.

— Думаю, ты можешь победить его, но если ты проиграешь в голосовании, то каждый следующий претендент может воспользоваться той же причиной для нового вызова. Никто не выдержит такого напора. Рано или поздно все проигрывают. В драке до первой, или даже до третьей крови, ты теряешь свою репутацию, но это не несет угрозы для жизни.

— А нельзя сделать так, чтобы драка за корону была только до третьей крови, не такой опасной? — Спросила я.

Я не удержалась и покосилась на черную корону на предплечье Рафаэля. Это был знак его права на трон в родере, и он же давал название клану веркрыс Сент-Луиса — Клану Темной