Единственное, что успела понять Софи в этом сбивчивом, торопливом диалоге, было то, что джентльмен пытался оправдываться. По его словам, его нанял совершенно другой человек — некто по фамилии Смит, добавил он.

И тут он наконец заметил ее. Мисс Сэндс, коротко сообщив, что ее новую знакомую зовут Софи, объяснила — весьма деликатно, — по какой причине на лице девушки красуется синяк. Немолодой джентльмен, похоже, расстроился, потому что беззвучно выругался сквозь зубы.

— И ты веришь в то, что она говорит? — помрачнев, как туча, но все на том же изысканном французском осведомился он.

Мужчина с мрачной подозрительностью воззрился на Софи. Девушка ответила ему вызывающим взглядом. Строго говоря, ей было наплевать, жалеет он ее или нет. Но с чего этот тип вдруг так взъелся на нее? В каких преступлениях он намерен ее обвинить?

— Да, вот еще что… я ей ничего не сказала, — спохватилась мисс Сэндс. Софи в который уже раз мысленно отметила ее безупречный французский. И тут ей впервые пришло в голову, что эти двое, вероятно, даже не догадываются, что она понимает каждое слово из их разговора.

— И правильно. Возможно, Фитцгелдер сам подослал ее к нам — решил воспользоваться этой девчонкой, чтобы добыть нужную информацию, — кивнул джентльмен.

— Уверяю вас, сударь, мистер Фитцгелдер никогда не пользовался моими услугами, чтобы добывать информацию, — решительно заявила она.

И актриса, и старик потрясенно уставились на нее.

— Вы француженка? — придя в себя, осведомился джентльмен.

— Мой отец был француз, — ответила Софи. — Но миссис Харвелл ругала меня, когда я не говорила по‑английски.

— Стало быть, вы поняли каждое слово из нашего разговора, — подытожила мисс Сэндс.

— Нет‑нет, что вы! — запротестовала Софи.

— Не стоит лгать. — Пожилой джентльмен угрожающе шагнул к ней. Софи испуганно попятилась. — Это мистер Фитцгелдер подослал вас выяснить о нас все, что только можно? Отвечайте!

— Подослал меня к вам? Господи помилуй, да если бы это было все, чего он от меня хотел, я бы сейчас не щеголяла вот с этим украшением! — раздраженно буркнула Софи, машинально потрогав заплывший глаз. — И потом смею напомнить, что вы в его доме. Так что, полагаю, ему и так уже известно о вас.

— Что он сказал вам о нас? — спросил джентльмен.

— Да он вообще о вас не упоминал, если хотите знать! А я пришла сюда, чтобы не оставаться с ним наедине.

Похоже, ей так и не удалось его убедить, потому что лицо джентльмена осталось мрачным.

— Стало быть, вы настаиваете, что у вас не было никакой особой причины искать расположения моей дочери?

Вот даже как, ахнула про себя Софи. Выходит, это отец мисс Сэндс! Неудивительно, что он пришел в такое волнение. Любой отец, у кого есть такая хорошенькая, юная дочь, забеспокоился бы, окажись она в доме мистера Фитцгелдера.

Софи, проглотив комок в горле, заставила себя бестрепетно встретить его ледяной взгляд.

— Ну, я подумала, может, если я услужу мисс Сэндс и она останется довольна мной, то тогда, возможно, она не откажется дать мне рекомендации, чтобы я смогла найти себе другое место.

— Видишь, отец? — воскликнула актриса. — Неужели ты и сейчас считаешь, что она могла помогать Фитцгелдеру? Да ты только взгляни на нее! Послушай, давай уйдем отсюда, пока это возможно, и заберем ее с собой.

— Но если мы уйдем, это только заставит Фитцгелдера заподозрить, что дело нечисто. Нет‑нет… нужно хорошенько подумать.

— Слишком опасно, — возразила мисс Сэндс. — Пора уходить. И поскорее.

— Но если мы уйдем, он наверняка сообразит, что дело нечисто, и станет преследовать нас. Нет, нужно придумать что‑то еще.

Сообразив, что пришло время уносить ноги, Софи принялась неловко прощаться.

— Послушайте, куда же вы? Не можете же вы вернуться назад, к этому чудовищу?! — запротестовала мисс Сэндс. И, схватив Софи за руку, снова заставила ее пригнуться.

Софи вдруг поймала себя на том, что ее так и подмывает согласиться. Однако что‑то заставило ее выглянуть из‑за ширмы. Но едва она высунулась оттуда, как тут же поспешно присела и юркнула обратно.

Отец мисс Сэндс, заметил, конечно, что с ней что‑то не так. И, прижавшись лицом к ширме, попытался сквозь щелку разглядеть, что происходит. Мисс Сэндс последовала его примеру. Не успела она это сделать, как из груди ее вырвался сдавленный вздох, который Софи не могла не заметить. Впрочем, ее это не слишком удивило. У многих женщин захватывало дух при одном только взгляде на этого высокого, элегантно одетого джентльмена с чеканными чертами аристократически бледного лица.

— Это он? — со странной смесью благоговейного восторга и изумления осведомилась она. — Это Фитцгелдер?

Софи с трудом подавила смешок. Мысль о том, что кто‑то мог спутать лорда Линдли с ее хозяином, выглядела абсурдной.

— Нет, это кто‑то другой, — перебил ее отец. — Я его не знаю.

— Это Линдли, — вмешалась Софи. — Лорд Линдли, — поправилась она.

— Граф?

Софи кивнула.

— Тогда у нас проблемы, — покачал головой актер. — Этот джентльмен — приятель Фитцгелдера. Но зато теперь я, кажется, знаю, что нам делать.

— В самом деле?

— Да. Я должен уйти.

— Нет, отец. Мы должны уйти все вместе.

Немолодой джентльмен покачал головой:

— Нет. Люди должны всего лишь решить, что мы ушли вместе. Вспомни, дорогая, он никогда тебя не видел. Ты должна остаться — потому что только здесь ты будешь в безопасности.

— В безопасности? Здесь?! Ты шутишь, отец? — возмутилась мисс Сэндс.

Софи решила, что пришло время вмешаться.

— Простите, сударь, — решительно возразила она, приняв сторону девушки, — но вы ошибаетесь. Уверяю вас, мистер Фитцгелдер непременно заметит мисс Сэндс, даже если, как вы говорите, он никогда раньше не видел ее. Не думаю, что тут она будет в безопасности.

В ответ старик только улыбнулся:

— Будет. Если сыграет так, как не играла никогда в жизни.

Если бы бедняга Шекспир задумал «Ромео и Джульетту» как комедию, мысленно вздохнул Линдли, то сцену на балконе можно было бы смело назвать шедевром сценического искусства. Игравший Ромео дурашливый юноша выглядел деревенским юродивым. Не то чтобы он делал это нарочно, просто… Как это ни печально, но Линдли видел, что преувеличенная манерность, с которой он двигался по сцене, и то, что он постоянно порывался произносить реплики Джульетты вместо собственных, приводили беднягу в такое же смущение, что и зрителей.

Впрочем, Джульетта оказалась не лучше. Точнее, даже еще хуже. Вдобавок ее с большой натяжкой можно было назвать юной девушкой. А если честно, Джульетта выглядела намного старше и заметно больше потрепанной жизнью, чем ее нежный возлюбленный. Возможно, дело было в башмаках, но Линдли сильно подозревал, что хрусту, который он слышал, когда она пыталась привстать на цыпочки, чтобы обнять Ромео, Джульетта обязана не столько им, сколько своим суставам.