Стало быть, она испытала на себе тяжесть его кулаков… и все же предпочла остаться. Нужно выяснить почему, решил Линдли. Зачем она здесь? Для чего прячется за ширмой? Что это — идея ее хозяина? Или, может, кого‑то еще?

Оставалась еще слабая надежда, что она находится в полном неведении относительно того, что привело его в дом Фитцгелдера. Все — выражение ее лица, явный страх, который она испытала при его появлении, — говорило, что такое возможно. Однако благоразумие подсказывало Линдли, что ему следует быть начеку. Нельзя позволить ей узнать больше того, что ей уже, возможно, известно. Он будет осторожен… не станет торопиться. И тогда, может быть, выяснит, в чем тут дело.

Губы его раздвинулись в улыбке, которую многие приписывали свойственному ему обаянию… или выпитому вину, и Линдли молча шагнул к мисс Даршо. Ей же отступать было некуда — бедняжка была вынуждена оставаться на месте, иначе гости заметили бы ее… а также пресловутые бархатные панталоны. А этого ей явно не хотелось — об этом говорил страх, который читался на ее лице. Во всяком случае, Линдли хотелось верить, что это именно страх. Хотя некоторые сомнения у него все же были.

— А я и не подозревал, что вы так интересуетесь театром, мисс Даршо, — протянул Линдли, постаравшись придать своим словам слегка непристойный оттенок. Скажите, кто же из этих актеров забавляет вас больше всех?

— Никто!

— Вот как? — Линдли придвинулся ближе. — Жаль. Что ж, тогда скажите, с кем из них вы хотели бы позабавиться? Вы ведь определенно ждали кого‑то из них, я угадал?

Выставив вперед ногу, Линдли осторожно поддел носком сапога валявшиеся на полу бархатные панталоны и выразительно хмыкнул. Девушка, покраснев до слез, закусила губы. Это, впрочем, не помешало им дрожать, зато у Линдли при виде всего этого потемнело в глазах.

— Я надеялась побыть немного одна, сэр, — поспешно пробормотала она, уставившись в пол.

— Неужели? И это когда на сцене столько энергичных, пышущих здоровьем молодых людей? Бросьте, мисс Даршо! Я уверен, что один из них наверняка удостоился вашего внимания.

— Нет, сэр! На самом деле я ни с кем из них даже не знакома!

— Что ж, я, пожалуй, замолвлю за вас словечко… разумеется, после того, как буду иметь счастье первым оценить ваши… ммм… прелести.

И тогда он коснулся ее. Легкое, едва заметное прикосновение — он лишь кончиком пальца притронулся к щеке, очертил высокие скулы, провел по точеной шее цвета слоновой кости.

К его удивлению, Софи из пунцовой вдруг стала мертвенно‑бледной и резким движением стряхнула его руку, словно прикосновение его пальцев обожгло ей кожу.

— Нет, сэр! Вы… вы не можете!

Линдли с немалым удивлением отметил, что легкая улыбка, скользнувшая по его губам при этих словах, была искренней. Придвинувшись еще ближе к испуганной девушке, он вздохнул, постаравшись при этом, чтобы его горячее дыхание заставило шевельнуться непослушный белокурый локон, выбившийся из‑под ее аккуратного чепчика и упавший ей на грудь. Линдли заметил лихорадочно пульсирующую жилку на ее изящной шейке, хорошо заметную под нежной кожей, и украдкой усмехнулся — значит, его усилия не пропали втуне, подумал он. Легкая розоватая краска проступила у нее на груди, поднялась вверх, заливая шею и щеки, нежные, словно лепестки розы.

Софи какое‑то время молча смотрела ему в глаза. Проклятие, мысленно выругался Линдли, заметив в этих дымчато‑голубых глазах страсть и томление, которые оказались для него неожиданностью. Пусть и неохотно, но он вынужден был признать, что эта девчонка, эта неприметная серенькая мышка оказалась куда более стойкой, чем он рассчитывал. И Линдли с досадой вдруг поймал себя на том, что заинтригован. Оказывается, эта девушка может быть на удивление стойкой!

— Вы никак не сможете мне помочь, ни словом, ни делом, — со вздохом призналась она. — Никогда.

Скажите, пожалуйста… похоже, девчонка бросает ему вызов. Проклятие, мысленно выругался Линдли, внезапно почувствовав, что ему вдруг почему‑то расхотелось ввязываться в эту историю. Но почему эта самая мисс Даршо таращится на него с таким видом, словно перед ней сам дьявол во плоти? Линдли машинально поднял руку, коснувшись одного из золотистых локонов, выбившихся из‑под ее белоснежного чепчика. Он пропустил его между пальцами, с удовольствием отметив про себя, какие мягкие у нее волосы, словно нежнейший шелк, потом позволил себе вольность осторожно коснуться изящного горла… и вдруг поймал себя на том, что ему хочется прижаться к нему губами.

— Возможно, моя дорогая мисс Даршо, — прошептал он так тихо, что услышать его могла только она, — вы просто еще не догадываетесь, какая вам от меня может быть польза. — Линдли намеренно сделал паузу, сопроводив ее многозначительным взглядом.

Но сначала, напомнил он себе, нужно взять себя в руки и направить мысли в надлежащее русло. Как‑никак у него осталось еще одно незавершенное дело. Впрочем, это будет несложно, учитывая, что юный Ромео только что завершил свой акробатический номер и в настоящее время решительно направлялся к алькову. Лицо у него было сердитое.

— Этот джентльмен обидел вас? — осведомился юнец своим манерным тонким голосом. Линдли машинально отметил, как юноша пыжится, явно стараясь произвести впечатление. Впрочем, без особого успеха.

Его нежное, слегка женственное лицо выдавало его возраст — скорее всего пареньку еще не было и двадцати. В сущности, совсем мальчишка. И тем не менее этот безусый юнец готов был сразиться за право назвать мисс Даршо своей.

Впрочем, как и сам Линдли.

— Как я понимаю, у вас появился защитник из числа актеров труппы. Не так ли, мисс Даршо? — осведомился он, едва удостоив юношу взглядом.

— Вы не ошиблись, сэр! — отрезал Ромео. И, оттеснив Линдли, встал возле Софи.

Отодвинувшись от девушки, Линдли склонил голову на плечо и принялся разглядывать молодого актера. А защитничек‑то у нее так себе, промелькнуло у него в голове. Сама мисс Даршо явно могла куда лучше постоять за себя, чем этот хлипкий юнец. Проклятие, если все не так, как ему представляется, возможно, ему стоит подумать о том, чтобы самому взять на себя роль ее покровителя. Уж конечно, он сможет позаботиться о девушке куда лучше, чем какой‑то жалкий актеришка, подумал Линдли.

И не то чтобы он всерьез думал об этом… нет, в его глазах девушка была всего лишь средством выяснить намерения Фитцгелдера. Если плутовка как‑то замешана в этом вместе с этим безусым юнцом, и если Фитцгелдер рассчитывает, что этот самый юнец должен был появиться на сцене вместе с какой‑то неизвестной мисс Сэндс, подумал Линдли, тогда хорошо бы выяснить, что актеры вообще делают в доме Фитцгелдера. А также что именно известно мисс Даршо об исчезнувшей непонятно каким образом мисс Сэндс.

Но сейчас ему вряд ли удастся это узнать, в этом Линдли нисколько не сомневался. Молодой актер явно держался настороже. Так что лучше пока оставить все как есть. Он не станет понапрасну тратить время. А мисс Даршо можно будет заняться и потом… лучше всего наедине.