— Может, присядем?

Должно быть, он прошел тест. Движимый любопытством и немало заинтригованный, Джерард сел там, где она указала ему жестом, в кресло перед камином. Молодая леди, наконец, решилась подойти поближе и устроилась в кресле напротив. Старуха метнулась куда-то в дальний угол и вернулась с двумя бокалами вина. Джерард досадливо отмахнулся от нее, и старуха, неодобрительно на него посмотрев, поставила его бокал на низкий приставной стол рядом с его креслом. Визави Джерарда сделала маленький глоток из своего бокала, прежде чем передала его служанке. Джерард не мог представить, что эта старуха занимала иное положение по отношению к даме в плаще — судя по тому, с какой суетливой угодливостью она себя вела. Служанка с бокалом отошла в дальний угол.

— Ваша горничная не сообщила мне ваше имя, и при этом она уточнила, тот ли я, за кого она меня приняла, — сказал Джерард. — Я не люблю, когда меня водят за нос, так что давайте проясним ситуацию. Идет?

— Меня зовут Кэтрин Хоу, — сказала дама. — Не думаю, что вам знакомо мое имя.

— И очевидно, вы не рассчитываете, что я запомню, как вас зовут, после нашей сегодняшней встречи, — съехидничал Джерард.

Она как-то странно на него посмотрела, словно и не поняла, что он сказал.

— Я знаю кое-что о вашей семье — я росла неподалеку от Ластингса, вашего имения в Суссексе. Тогда я звалась Кэтрин Холленбрук. Моим отцом был мистер Эдгар Холленбрук из Хенфилда. Он торговал шерстью.

Джерард, склонив голову набок, смотрел на нее. Она чем-то напоминала ему судью перед оглашением сурового приговора — то же торжественно мрачное выражение лица, та же напряженная поза, и даже плащ ее чем-то напоминал судейскую мантию.

— Боюсь, фамилия Холленбрук мне ни о чем не говорит. Я не был в Хенфилде уже лет пять или больше.

— Я не рассчитывала на то, что моя девичья фамилия вам о чем-то скажет. Я упомянула о том, что мы были соседями, лишь для того, чтобы вы знали — я знакома с вашей ситуацией и подготовилась к нашей встрече. Наши отцы — мой и ваш — были компаньонами. Я решила обратиться к вам, когда до меня дошли недавние слухи, наводнившие Лондон.

Джерард начал раздражаться.

— Ну, если вы пришли мне посочувствовать, вам придется встать в очередь, — намеренно растягивая слова, сказал он. — И я думаю, на этом наш разговор окончен. — Он приподнялся, собираясь встать.

— Подождите. — Она вскинула руку. — Я не закончила.

— Нет, закончили. — Он встал и направился к двери.

— Я пришла, чтобы сделать вам предложение! — выпалила она, когда он уже взялся за ручку двери. — Предложение, которое отвечает нашим обоюдным интересам!

Джерард обернулся и посмотрел на нее с презрительной ухмылкой. Как только у нее достало наглости попытаться нажиться на беде, в которую угодила его семья?

— Если только вы не хотите подняться наверх и согреть мою постель на эту ночь, мне не приходит в голову ничего другого.

На щеках ее обозначились желваки. Будь это физически возможно, она бы испепелила его взглядом.

— Я пришла, чтобы предложить вам вступить в брак, капитан, — холодно сообщила дама в плаще. — Если слухи верны, вы, очень возможно, останетесь без наследства и будете считаться бастардом. Вам понадобятся деньги. У меня есть деньги, но мне нужен покровитель и защитник.

— Не настолько я нуждаюсь в деньгах, чтобы жениться на первой женщине, которая мне себя предлагает, — процедил Джерард.

Она горделиво вскинула голову:

— Посмотрим, что вы скажете, когда суд лишит вас наследства.

— Я дам вам знать, когда это произойдет.

— Не смейте уходить, капитан!

Джерарда так ошеломил ее приказной тон, что он невольно оглянулся. Кэтрин побледнела от ярости. Она стояла, плотно прижав руки к бокам, сжимая кулаки. Старуха беспокойно переступала у нее за спиной, сжимая в руке бутылку с вином, словно собиралась разбить ее о его голову, стоит ему сделать шаг за порог. Джерард досадливо всплеснул руками. Он досадовал на себя не меньше, чем на нее. Черт бы побрал его неуемное любопытство. Не следовало было вообще подниматься с кресла, когда старая фурия постучала в его дверь.

— С какой стати вы мне приказываете?

— Пожалуйста, позвольте мне объяснить, — проговорила она, с трудом шевеля онемевшими от волнения губами, и сделала несколько глотательных движений, словно горло ее сдавил спазм. — Прошу прощения за резкость. У меня очень мало времени. Я должна немедленно возвратиться домой.

— Вы приехали, чтобы предложить себя в жены мужчине, которого никогда не встречали, имея всего лишь пару минут свободного времени?

— Увы, — с горечью констатировала она. — Меня хватятся, если я вскоре не вернусь, и, если это случится, все мои усилия окажутся напрасными, что бы вы ни решили. — Она перевела дыхание. — Я в отчаянной ситуации, капитан. Пожалуйста, выслушайте меня. Если вы откажете мне, я уеду, и вы больше никогда обо мне не услышите, даю вам слово.

Джерард вздохнул. Проклятое, проклятое любопытство.

— Хорошо. — Он вернулся к креслу и опустился в него.

Кэтрин Хоу тоже медленно опустилась в кресло, глядя на него так, словно боялась, что он сейчас выпрыгнет из кресла и пулей выскочит за дверь.

— Мне нужен муж, — с грубой прямотой заявила она. — А вам нужна — или скоро понадобится — жена с деньгами, если слухи о вашем отце правдивы. Я слышала, будто вы останетесь совсем без средств, если ваш брат не сумеет удержать титул.

— Не совсем так, — отрывисто бросил Джерард, — но продолжайте.

Она сжала лежащие на коленях руки. Ногти больших пальцев впились в ладони так сильно, что кожа на перчатках грозила лопнуть.

— Мой отец оставил мне большое состояние. Он заработал его торговлей, однако деньги есть деньги. Когда я была моложе, он выдал меня за виконта Хоу из Западного Суссекса. Лорд Хоу был старше меня, но отчаянно нуждался в деньгах. Такой союз вполне устраивал моих родителей, и я стала женой виконта. Год назад Хоу умер, и титул виконта унаследовал его племянник Люсьен.

— И вам не терпится сбросить вдовий траур? — спросил Джерард, когда ее молчание затянулось.

— Совсем наоборот. — Лицо ее сделалось каменным. — Я бы с радостью носила траур до конца дней. Но теперь меня вынуждают выйти за Люсьена, которого я не переношу.

— Полагаю, он хочет не только вас, но и ваши деньги.

И снова она как-то странно на него посмотрела.

— Нет. Все значительно хуже. Хоу не только потратил мое приданое, он еще и занял солидную сумму у моего отца. Разумеется, он рассчитывал на то, что после смерти отца его деньги отойдут мне, а затем моим детям и возвращать долг не придется. К несчастью для Люсьена, Хоу умер раньше, чем мой отец, и умер он бездетным. По завещанию моего отца и договору ссуды теперь у меня на руках закладная на поместье Хоу. И Люсьен должен не только вернуть половину моего приданого, поскольку у меня нет детей, но он еще и остался мне должен весьма крупную сумму.