— Думаю, он заслужил этот титул.

— И вы, конечно, работаете у него?

— Да, я в руководстве компании. Две моих сестры и их мужья тоже заняты в нашем семейном бизнесе. А еще — два моих дяди и многочисленные кузены. Так что никто не может обвинить отца в том, что он не заботится о своей семье.

— А вам никогда не хотелось начать собственное дело? — Джорджия понимала, что ее вопрос не слишком тактичен, но не смогла сдержать любопытство.

Робартс понимающе посмотрел на нее, сощурив глаза.

— Однажды было такое желание. — Он замолчал, потом философски пожал плечами. — Спустя несколько лет после университета… Планы переполняли молодого архитектора. Но с планами пришлось расстаться, когда мой отец перенес первый инфаркт. С тех пор было еще три, и отец просил меня остаться в бизнесе — быть готовым к тому, чтобы взять все в свои руки. И со временем мне придется это сделать.

— Но наверняка в вашем бизнесе вы можете применить свою профессию архитектора.

— В какой-то степени, — согласился он. — Мне многое хочется переделать. Я глубоко уважаю отца, но не во всем с ним согласен.

— А почему вы решили отправиться в «Сансет»?

— Мне это непозволительно? — Взгляд его резал как ножом.

— Просто я подумала, что, занимаясь таким бизнесом, вы предпочитаете гостиницы высшего разряда.

— Вовсе нет. Кроме того, я уже видел «Сансет». Возможно, там многое следовало бы перестроить, но сам остров великолепен. И побережье, конечно, тоже из лучших. Но почему туда летите вы?

Джорджия взялась за книгу.

— Я была там уже несколько раз, и меня постоянно туда тянет. Но мне все же интересно, что вас в особенности привлекает там?

— Полагаете, вам положено это знать? — Он бросил на нее еще один пронзительный взгляд.

— Да нет. Просто считается, что незнакомые люди склонны доверять друг другу свои секреты.

Ее слова заставили его рассмеяться.

— Вообще-то я никогда никому ничего про себя не рассказываю. Это все ваши глаза — бархатные и невинные… прямо анютины глазки. Кстати, у блондинок не бывает таких глаз. Только не говорите мне, что вы красите волосы, я буду страшно разочарован.

— Нет, я пользуюсь только шампунем, — сказала Джорджия. — Цвет глаз и волос у меня натуральный.

— Так, значит, вы дочь Досона Беннетта? Вы ведь не ответили мне.

— Ну конечно, я его дочь. — Джорджия откинула назад светлые волосы. Что-то в этом мужчине постоянно держало ее в напряжении — как женщину. — Он мой родной отец, он воспитал меня. В течение многих лет мы только и делаем, что ссоримся с ним. Я его единственный ребенок.

— Похоже, он очень заботился о вас.

Джорджия кивнула.

— Но у него слишком архаичные взгляды на женщину и ее место в обществе.

— То есть женщина должна работать где-нибудь в тихом местечке и только до тех пор, пока не выйдет замуж?

— Непозволительные вещи в моем случае. Отец всегда считал, что это его дело — обеспечивать нас с матерью. Мне он не разрешал работать. Моя мать проводит время, посещая галереи, антикварные магазины, ходит куда-нибудь на ланч, за покупками, играет в бридж.

— Даже не знаю, что на это сказать, — заметил он с пониманием. — Моя мать занимается примерно тем же. Многие женщины, вынужденные работать, с удовольствием бы поменялись с ними местами.

— Но я более честолюбива, — заметила Джорджия, сверкнув глазами. — Мне хочется на деле применить таланты, которыми наградил меня Бог.

— А вы учились где-нибудь, чтобы стать дизайнером по интерьерам?

— Вы меня проверяете? — спросила она, расслышав нотку недоверия в его голосе.

— Ну да. — Он широко улыбнулся.

— Так вот, я прослушала курс изящных искусств в университете, а потом два года работала у Бобби Сент-Джорджа. Вы слышали о нем?

— Слышал. — Он поджал губы. — Должен вам сказать, что мне как архитектору не нравятся его интерьеры. Слишком уж они модерновые.

— Я от них тоже не в восторге, — призналась Джорджия, — но Бобби погружен в свое дело. Это профессионал до мозга костей. Каждый, пусть даже не разделяя его вкусов, понимает, что он первоклассный дизайнер.

— Лично я знаю многих, кто гораздо талантливее его, — заметил Линк.

— Ну, тогда вам будет интересно услышать, что под руководством Бобби я завоевала титул «Лучший молодой дизайнер года». Членам жюри понравился мой подбор цвета, масштаба и компонентов. У меня, как они решили, легкая и элегантная рука.

— Вот и слава Богу, — ответил он.

— Больше того, могу вам сказать, что в прошлом году я выиграла конкурс на лучший интерьер для жилого помещения. Об этом писали, по крайней мере, в двух специальных журналах по интерьеру. Даже мой отец приобрел несколько экземпляров этих журналов.

— Если вы мне назовете номера журналов, я попрошу кого-нибудь из моих сотрудников разыскать их.

— Я лучше почитаю немного, — возмущенно процедила Джорджия.

— Ну не будьте такой. Мы ведь на самом деле неплохо поладили.

— Если не считать ваших насмешек.

Глядя в книгу, Джорджия попыталась найти нужную страницу, но в этот момент самолет как-то вздрогнул и, казалось, начал падать. Джорджия всегда боялась летать, и помимо воли она коротко вскрикнула, но тут же замолкла. Рука ее в поисках опоры наткнулась на сильную, надежную руку соседа.

Уже через минуту самолет выровнялся, и Джорджия сама удивилась собственной панике.

— Просто ненавижу, когда такое начинает происходить в воздухе, — обратилась она к Линку Робартсу извиняющимся тоном.

— Я понимаю. Для того чтобы вы решились схватить меня за руку, требуется по меньшей мере угроза катастрофы.

— Ох, простите. — Она с ужасом обнаружила, что все еще сжимает его руку. — Я совершенно не соображаю, что делаю.

— Если вам так спокойнее, мы можем держаться за руки до конца полета, — предложил он.

— Все уже прошло, — ответила она — по-прежнему ощущая мурашки на коже.

Он взглянул на тонкую, нежную женскую кисть, а потом нехотя выпустил ее.

— Значит, у вас с Андервудом нет ничего определенного?

— Обратите внимание, я не спрашиваю вас о вашей личной жизни. — Джорджия посмотрела на него с негодованием.

— Ну что я могу вам сказать? Я не женат;

— Еще не встретили подходящую женщину?

— Я уже смирился с мыслью, что, возможно, и не встречу.

— Да ведь и не каждая женщина сможет жить с таким человеком, как вы, — торопливо проговорила Джорджия.

Он пропустил шпильку мимо ушей.