Дурочка, чему она радуется? Ведь мы еще не приступили к поискам, и, если быть откровенной, я и понятия не имела, с чего их начинать. Да и вообще я пока что колебалась, стоит ли мне ввязываться в это дело. Спрашивается, чего ради? Только что я сама объявила себе заслуженный отдых на пару недель, получив свой конверт с долларами. Так что же это — мой отпуск продолжался ровно полчаса, пока я ехала в машине по вечернему Тарасову? Как-то обидно. Тем более новая работенка определенно не принесет никаких доходов. Что взять с Леночки, которая последние свои гроши и чаевые от клиентов спешит сразу же потратить на какую-нибудь новую американскую пенку для волос, да и то чтобы выкрасить ею потом чужую голову?

Но с другой стороны, я видела определенно, что беспечная Лена, сама того не желая, попала в серьезный переплет, из которого ей вряд ли удастся выбраться без моей помощи. Если в течение суток Птах каким-то образом не обнаружится сам, то отдуваться за его грехи, похоже, придется Лене. Интересно, сколько же денег стащил Птах, если смог навлечь на себя такой гнев папаши? Уж явно не на один пакетик анаши. И при чем здесь мой подарок? А вдруг в «Жемчужине сердца» занимаются как раз скупкой и продажей краденого и я невольно угодила в историю? Хотя я внимательно рассмотрела коробочку фабричного производства — все новенькое, с названием фирмы-изготовителя. Да уж, стремительное развитие полиграфии не всегда идет на пользу частному детективу.

— Не пойму, чему ты радуешься? — решила я наконец остановить детский спектакль. — Я ведь даже пока не сказала тебе, что берусь за это дело. Чего ты заплясала? Я просто сказала, что работаю частным детективом в собственном агентстве, вот и все.

— Что? — Лена разом остановилась и уставила на меня свои большие голубые глаза. — Почему? А-а-а, поняла, ты работаешь только за большие деньги?

— Чаще всего — да.

— Но у меня, конечно, нет пока столько. Зато я могу стричь тебя бесплатно. Нет, правда, до конца жизни. Хоть каждый день.

— Тогда тебе придется для начала побрить меня наголо, — невольно улыбнулась я, представив, как каждый день с утра буду приходить в «Салон красоты», расположенный в самом центре города Тарасова, и гладко скоблить лысину. Таким образом я стану в городе куда популярней «самого крутого Тараски» и даже самого Птаха. — Но я сейчас другое имела в виду. Прежде чем взяться за новое дело, я должна посоветоваться со своими дружками.

— Ага, ясно, ты работаешь не одна, — сообразила Леночка.

— Естественно. — И с этими словами я достала из сумки заветный мешочек с магическими костями. — Вот они, мои друзья, которые дают дельные советы, потому что умеют черпать информацию из будущего. Они и подсказывают, и часто предупреждают о грядущих событиях. Только теперь не мешай…

Я бросила на стол три двенадцатисторонние кости и углубилась в размышления. Мало кто понимает, какое значение для меня имеет специальное гадание по магическим костям, которое я однажды для себя открыла. Но для начала важно сформулировать вопрос. Итак, что я сейчас хочу? Да хотя бы в целом узнать, что сулит для меня вмешательство в дело Птаха.

На первый раз выпали такие числа: три, двадцать один и двадцать пять. Я получила результат в виде подтверждения того факта, что бедной Танечке Ивановой придется заняться благородной работой, даже если она останется незаметной для окружающих. Что ж, такое не впервой. Уж и так ясно, я не смогу бросить в беде своего имиджмейкера. Тем более что Леночка с каждым разом все больше поражала меня своей детской искренностью и беззащитностью. Все-таки я совсем мало знала ее раньше, хоть мы и были знакомы чуть ли не два года.

При втором броске оказалось предупреждение. Моя феноменальная, а на самом деле просто хорошо натренированная память сразу высветила ответ, который значится напротив выпавших чисел. «Внимание! Рядом неизбежное горе, и оно не заставит вас долго ждать» — вот о чем рассказывали магические кости.

Расшифровка значений третьей попытки доставила гораздо больше удовольствия.

«Кое-кто готовится сделать вам выгодное предложение» — заранее выдали чьи-то тайные намерения фишки, которые лишь невеждам могут показаться бездушными.

Это было бы неплохо! Вот только вопрос: смогу ли я его, это самое выгодное предложение, принять, если теперь буду по уши занята «благородной, но незаметной работой»?

— Ну, как там? Что? — сгорала от нетерпения Леночка, когда я убирала своих «дружков» в специальный замшевый мешочек. — Ты мне поможешь?

— Все в порядке, — успокоила я Леночку. — Будем искать. И постараемся найти. Но теперь ты для начала должна мне как можно подробнее рассказать про Птаха и всех его домашних. А потом перейдем к работе. И вообще рассказывай все, что тебе известно.

Как только Леночка начала свой сбивчивый рассказ, я убедилась, что знает она не слишком много. Почти что ничего. Но кое-что выудить при помощи многочисленных вопросов мне все же удалось, несмотря на то что мою подружку после пережитого волнения особенно заносило в разные стороны.

Итак, я узнала, что отец Птаха, Александр Петрович Пташкин, — известный в Тарасове предприниматель, хозяин сети магазинов импортной мебели под названием «Нега», человек в городе очень влиятельный. У Птаха с отцом были непростые, неровные отношения: оба были вспыльчивые и неуравновешенные, как говорится — себе на уме. Пташкин-младший постоянно бунтовал против деспотизма своего папаши из-за врожденного свободолюбия или чего-то еще. Бросил экономический институт, за который Пташкин-предприниматель отвалил кругленькую сумму, занимался тем, что вел какие-то дискотеки, потом устроился на радио, а в последнее время старался вообще как можно реже бывать дома. Почему, интересно? Леночка знала только, что из-за Полины, старшей сводной сестры. Подробности Птах говорить не хотел и только при любом удобном случае называл ее «дурой» либо «коровой» или просто матерился. Как поняла все-таки Лена из оброненных фраз, эта Полина была ему не настоящей сестрой или, скорее всего, совсем не сестрой, а просто наглой девкой.

— Как это — не сестрой? А кем же? — что-то не поняла я с первого раза.

— Сережка называл ее самозванкой, — пожала плечами Леночка.

Оказывается, эта странная Полина пару лет назад явилась в пятикомнатную квартиру Пташкиных, утверждая, что Александр Петрович — ее отец. Ни больше и ни меньше. Мол, когда-то Пташкин-старший побывал на студенческой практике в их деревне Пеньки Тарасовской области, весело провел время с поварихой Тосей, преспокойно уехал домой, и вот тебе… По крайней мере, такой версии придерживалась сама Тося — девица легкого поведения, которая меняла кавалеров, а потом и мужей гораздо чаще, чем меню в своей столовке, неизменно состоящее из бледных щей, перловой каши и условного чая. Теперь уж эта Тося вовсе спилась и однажды по пьяному делу рассказала старшей дочери про папочку, уверяя, что умом и деловитостью та явно пошла в заезжего физика. Но деловитость Поли пошла еще дальше, чем предполагала Тося, — собрав свои вещички, она отправилась в большой город Тарасов, о чем давно тайно мечтала, на поиски отца, про которого знала только, что звать его Александр Петрович Пташкин и окончил он физический факультет университета. Впрочем, при ней была также черно-белая фотокарточка, где Пташкин изображен вместе со своим студенческим другом и развеселой поварихой на стоге сена.