— Что это за монстр? — тревожно спросил Президент, прекрасно зная, что у США таких грозных махин нет.

— Перед вами, мистер Президент, русский экраноплан «Лунь». По своей боевой мощи он превосходит знаменитый ракетный крейсер Военно-Морского Флота Советского Союза «Слава», который вызывал у нас большую озабоченность. Всем известно, что авианосные соединения — гордость Америки. Так вот, мистер Президент, господа, перед вами — убийца наших авианосцев. Против этого монстра бессильны и «Индепенден», и «Мидуэй», и «Эйзенхауэр». Такие воздушные чудовища могут лишить нас военно-морской доктрины, которая отводит авианосным соединениям ключевую роль в завоевании господства на море и эффективного воздействия на территории государства-противника.

— Как он летает?

— Экраноплан — аппарат, летающий вблизи поверхности воды и ровных участков суши, с использованием эффекта пограничного слоя, так называемого экранного эффекта. Суть в том, что при полете вблизи поверхности суши или воды, воздух под крылом как бы сминается. Возникает воздушная подушка, которая приводит к существенному увеличению подъемной силы и уменьшению аэродинамического сопротивления.

Уолш нажал кнопку на пульте, и все увидели новую машину.

— Экраноплан «Стриж». Он намного меньше системы «Лунь», как видите, вместо реактивных двигателей он имеет два винтовых турбодвигателя. Хорош в разведке, годиться для скрытого приближения к цели, может атаковать надводные и подводные цели, выбрасывать десант и многое другое.

Первые попытки построить летательный аппарат, использующий экранный эффект, делались еще в тридцатые годы. Надо признать, что военные России раньше нас поняли огромную полезность этих систем. Анализ материалов, накопленных за целый ряд десятилетий, позволил им прийти к выводу, что создание нескольких флотилий боевых экранопланов может коренным образом изменить соотношение сил на морском театре боевых действий. В тех же восьмидесятых годах в Советском Союзе в обстановке строжайшей секретности начались работы по осуществлению программы «Лантан». Цель этого проекта — создать экраноплан, который может доставлять в нужный район тяжелую технику, скажем, за один рейс десяток танков, столько же или больше бронемашин и пару сотен солдат и офицеров.

— Ого! — воскликнул министр обороны. — Вы случайно не шутите, мистер Уолш? Такое количество техники и личного состава самолетом? За один рейс?!

— Да, да, именно за один рейс. Смотрите, джентльмены!

Уолш нажал кнопку, и Президент и все присутствующие ахнули. Во всю ширь экрана они увидели огромный белый экраноплан. Его мощные реактивные двигатели дополнялись турбовинтовым, установленном в хвостовой части. Сверху фюзеляжа, в передней его части, — локатор, точно такой, как в американских самолетах «Авакс», но меньший по размеру. По бокам махины короткие сигарообразные черного цвета приспособления. Всех поразили в первую очередь его размеры.

Уолш, не повышая голоса, начал пояснять:

— Это чудовище русские окрестили экраноплан «Орленок». Грузоподъемность — пятьсот сорок тонн. Достаточно внушительная штучка, не правда ли?! Этот аппарат легко взлетает и садиться при высоте волны до трех метров, кроме того он может перевозить тяжелые грузы. «Орленок» не только киллер авианосцев, но и предназначен для поиска и уничтожения подводных лодок. И получается это у него, поверьте, джентельмены, весьма убедительно. Отдельные экземпляры русские намерены изготовить для спасательных целей. При испытаниях один из них, вернее, вот этот, с цифрой, как видите, на борту двадцать шесть выходил в шторм в море в пять-шесть баллов, садился на воду даже поперек волны. Этот экраноплан эффективен и в качестве доставки групп специального назначения, в том числе и сверхмалых подводных лодок в нужный район. Сейчас конструкторское бюро по судам на подводных крыльях имени Алексеева работает над проектом еще более мощных аппаратов.

— Где вам удалось сфотографировать? — спросил Президент.

— На Каспийском море.

— Как это вам удалось?

— Мы создали фирму «Аэрокон», которая провела переговоры с Министерством обороны Российской Федерации и за двести тысяч долларов те согласились организовать показательные полеты. Нашей группе, в состав которой вошли специалисты в различных областях, русские разрешили фотографировать, и каждый наш специалист фотографировал конкретный фрагмент аэроплана. Нам удалось в ходе съемки использовать специальные пленки. Сопла турбин, например, фотографировали на пленку, реагирующую на остаточное инфракрасное излучение. Скажу честно, мы даже не могли мечтать о такой демонстрации. Русские применили при создании этого монстра столько новинок, что после передачи всех добытых материалов конструкторам и ученым, работающим в этой области, пришлось всю дальнейшую работу над экранопланами объявить наивысшей степени секретной. Мы не допускаем к этим работам даже ближайших союзников по НАТО.

Джеймс Уолш замолчал, ожидая дальнейших вопросов, но все присутствующие, буквально потрясенные рассказом и уведенным, молчали.

После короткой паузы Президент произнес:

— Как вижу, вопросов нет. Значит, все ясно. Благодарю вас, мистер Уолш. Что у нас дальше? — обратился Президент к министру обороны.

— После обеда в Вашингтоне состоится совещание начальников штабов.

— Ничего страшного не произойдет, если перенесем совещание на завтра?

— Конечно, нет, мистер Президент.

— Прекрасно. Тогда я не буду срывать другие запланированные мероприятия.

И Президент первым направился к лифту.

Провести встречу со старыми друзьями, сенатором Дейлом Беймсом и адвокатом Андрисом Джонсоном, Президент решил не в Овальном кабинете, который ему уже осточертел, так как каждая стена, казалось, излучала лучи ада и зла, а в загородной резиденции.

Они устроились в огромных мягких креслах вокруг низкого квадратного стола и сначала болтали о всякой чепухе. Сенатор был не в духе и в сердцах ругал своих трех коллег, которые втянулись в разбирательство дел, которые, по мнению Дейла Бейма, не стоили и выеденного яйца.

Затем адвокат со смехом рассказал, как он и группа его коллег никак не могут договориться в вопросе споров двух негритянских сект, которые в своей многолетней вражде вот-вот перейдут к настоящей войне.

— О чем же они спорят? — безучастно спросил Президент.

Ему просто хотелось оттянуть начало разговора на тему, которая выводила его из себя, лишала равновесия и покоя.

— Вот и мы пытаемся в этом разобраться. По-моему, они хотят доказать друг другу, кто из них раньше слез с дерева.

Негромко зазвонил телефон. По этому аппарату могли звонить только члены семьи Президента. Так оно и было. Звонила супруга. По тому, что Президент изредка вставлял несколько слов, а остальное время слушал, было ясно, что говорит все время супруга. Прошло не менее пяти минут, прежде чем Президент нервно бросил: