«Хоть бы бессонница у него случилась!» – порой думала в сердцах Снежана. Но муж спал крепко. В выходные они иногда ездили в город, в ресторан или в клуб. Но клуб, к слову, был скучный, собирались там одни солидные люди, попросту говоря, денежные мешки, и опять же вели разговоры о делах, словно им рабочих дней было мало. О посещении музея или походе в театр и речи не шло. Правда, однажды Снежана заикнулась о том, что в город на гастроли приехал питерский театр, но муж равнодушно бросил – так что ж с того? Приехал и приехал.

– Мы могли бы сходить на спектакль.

– Ещё чего, – отмахнулся Твердохлёбов.

Время от времени у них собирались гости. Чаше всего приезжала старшая дочь мужа Анфиса со своей семьёй, сын Эдуард от второго брака с очередной пассией, племянник Олег, всегда один, и иногда собирались друзья Твердохлёбова. У Снежаны же и подруг не осталось. Со своими родителями, братьями и сёстрами она контакта не поддерживала ещё с той поры, как поступила в училище и поселилась в общежитии.

Но сердце, как известно, без любви долго жить не может. Тем более что занять себя в загородном доме Снежане было абсолютно нечем, в будни печь торты было не для кого, разве что для прислуги. А в праздники печь их ей не хотелось, потому что родню мужа она не любила. Хотя вроде бы Анфиса относилась к ней по-доброму, племянник держался нейтрально, а вот сын Твердохлёбова её откровенно презирал и при любом удобном случае злобно шипел:

– У, змея, вползла в наш дом! Семью разрушила.

Снежана не боялась Эдуарда и отвечала ему той же порцией презрения. Тем более что никакой семьи она не разрушала. Если Твердохлёбов и ушёл когда-то от матери Эдуарда, то вовсе не из-за неё, так как до встречи со Снежаной Никифор Лаврентьевич несколько лет жил один. Короче, Снежана умирала от скуки. Вскоре сидеть взаперти в загородном доме ей стало невмоготу. И, может быть, именно поэтому она влюбилась. Новый избранник оказался молодым, хоть и не юным, и таким горячим, какими описывались мужчины в испанских балладах, которые читал ей в самом начале их знакомства Виталий. Она бросилась в новое чувство как в омут с головой! Её бледные щёки покрыл нежный румянец, глаза заблестели, талия округлилась, и совсем скоро Снежана поняла, что она беременна. Тест подтвердил её подозрения. Снежана хотела иметь ребёнка, но вот от кого она забеременела, от мужа или от любовника, понятия не имела и поэтому испугалась. Вопреки её ожиданию, Твердохлёбов обрадовался сообщению о грядущем появлении на свет наследника и окружил её удвоенной заботой.

Здоровый малыш родился в срок. И всё бы ничего. Но Никифор Лаврентьевич ни с того ни с сего, с точки зрения молодой женщины, заподозрил её в измене. Снежана даже представить не могла, как он мог узнать об этом. То ли на ухо кто шепнул, то ли самому Твердохлёбову показалось, что сын не очень-то похож на него. Он устроил жене скандал и заговорил о ДНК. Испугавшаяся Снежана вспомнила о своих родителях и, не подумав о последствиях, уговорила их на время взять мальчика к себе, сунув при этом в руки матери такую огромную сумму денег, что у той глаза округлились и она пролепетала:

– Дочка, где ты их взяла?

– Мама, – выкрикнула Снежана, – я замужем за денежным мешком! И деньги я даю на ребёнка, то есть на его сына.

– Тогда ладно, – пробормотала мать, не желая углубляться в сомнительные, с её точки зрения, взаимоотношения дочери с мужем, который годится по возрасту ей в отцы.

Конфликт у Снежаны вышел и с любовником. Наверное, он тоже гадал на кофейной гуще, от кого Снежана родила ребёнка, и был недоволен, что она отдала его в бедный дом своих родителей.

Анфиса Никифоровна Позднякова, дочь Твердохлёбова от первого брака, любила своего отца редко встречающейся ныне безусловной любовью. Ей было всё равно, богат он или беден, она была рада тому, что он у неё есть. И она, несмотря на то что сама стала мамой двоих детей, не отказывала себе в удовольствии, когда никто не видел их, забраться к отцу на колени, обнять его за шею и тереться, как в детстве, носом о его щёку, пахнущую одеколоном и им самим, при этом лепеча:

– Папа, папочка.

А Твердохлёбов, шутя, покачивал дочь на коленях, прижимал к груди её голову и приговаривал:

– Коровушка ты моя не маленькая.

И оба в эти минуты – и отец и дочь – были безгранично счастливы. Анфиса и словом не заикнулась о том, что отец поступил неправильно, разведясь с матерью Эдуарда и сойдясь с женщиной, имеющей сомнительную репутацию. Была рада, что он расстался с ней, не успев оформить отношения. К его женитьбе на Снежане она отнеслась спокойно, думая лишь о том, чтобы отцу было хорошо, чтобы он наконец обрёл семейное счастье. Смущало Анфису только то, что Снежана слишком молода и, как ей показалось, несколько поверхностна. Но решила, что не вправе требовать душевной глубины от других. И потом, кто знает, может быть, повзрослев, Снежана приобретёт опыт и мудрость, именно так Анфиса приглушала тревожные звоночки, время от времени позвякивающие в её мозгу. И всё вроде бы и впрямь утряслось, Снежана родила мальчика, и теперь у неё есть ещё один брат, а у её детей – дядя. Хотя интересно получается, – думала Анфиса, – дядя-то младше племянников. Но в наше время в мире всё так перепуталось, что и родственные связи приобрели такие удивительные переплетения, о которых раньше люди и помыслить не могли.

Приглашению встретить Новый год в доме отца Анфиса обрадовалась. Она и не сомневалась, что оно придёт. Отец, так же как она, любил встречать праздники в большой компании, чтобы в сборе были дети, внуки и все самые близкие люди.

Муж на сообщение Анфисы о том, что Новый год они встретят в загородном доме её отца, только согласно кивнул. И хотя Тихон не произнёс ни слова, Анфису это ничуть не насторожило, так как муж её от природы был человеком молчаливым. Зато дети, узнав, что они едут к дедушке, визжали от восторга. Перспектива порезвиться на свежем воздухе, покататься на лыжах в хвойном лесу, посидеть вечером у камина в обществе сенбернара, возле ног дедушки, казалась им заманчивой. Не последнюю роль в их восторге играло и ожидание щедрых подарков от деда. Новогоднее письмо они, естественно, каждый год писали Деду Морозу. Но вскоре поняли, что тот все письма пересылает их родному деду Никифору, и тот, в свою очередь, заботится о том, чтобы внуки получили на Новый год именно то, чего им так хочется.

Второй дед Иван тоже дарил им к праздникам подарки, но не такие щедрые, как дедушка Никифор. Однако внуки на дедушку Ваню не в обиде. Ведь отец им частенько напоминает, что его родители не являются долларовыми миллиардерами. «А вот дед Никифор, наверное, и есть этот самый миллиардер», – наивно думали дети и были счастливы в своём неведении.

Анфиса, в отличие от своих детей, конечно, знала, что отец её хоть и является человеком весьма обеспеченным, до долларового миллиардера ему как до неба. Но, как уже говорилось раньше, молодую женщину интересовали не материальные возможности отца, а её собственная возможность видеться и общаться с ним.