litbaza книги онлайнДетективыЕстественное убийство-3. Виноватые - Татьяна Соломатина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 62
Перейти на страницу:

Маргарита Павловна проснулась давно. В последнее время её часто мучила бессонница. Не мучила. Оборот речи просто. Не спалось – и всё. Сидела на балконе, смотрела на бухту. Думала о жизни. Вспоминала скорее… Сентябрь уже на носу, надо бы подсуетиться с сантехникой-отделкой-обстановкой. Семья каждый год приезжает к ней на день рождения. И каждый год семья всё больше. Другой, менее смиренный, нежели Маргарита Павловна, человек подумал бы, что близкие родственники, родственники родственников, друзья-приятели и знакомые двоюродных племянников и каких-то совсем уж не поддающихся кровному и некровному родству людей приезжают в Крым на бархатный сезон. Кто на две недели, кто на три, а кто и на месяц. День рождения-то – ровно день. И дочь от второго брака первого мужа её старшей сестры Светланы Павловны ей, Маргарите, вроде как и вовсе никаким боком не родня, чтобы к ней на день рождения прилетать из Москвы и месяц тут, в Балаклаве, торчать на всём готовом и бесплатном. Но то – другой. Маргарита Павловна же только радовалась, что огромная куча народу под общим названием «родственники» слетается к ней в сентябре. Любят. Уважают. Что ещё пожилому человеку надо? Разве иногда мелькала у неё нехорошая мысль: как хорошо, что угораздило её в сентябре родиться, а не в июне-июле-августе, в разгар сезона. Жаль, правда, что не в феврале, когда Балаклава, да и весь Крым пусты и безвидны. Но она немедленно гнала от себя эти недостойные мысли, потому что, став владелицей успешного гостиничного бизнеса, осталась всё той же смиренной доброй Риткой, каким бы это противоречивым ни казалось со стороны. А сама Маргарита Павловна об этом не задумывалась. Мысли её были просты и полны прилежания: пальмы обернуть, если зима холодная; строителей найти непьющих и рукастых; кухарку, умеющую вкусно готовить, ублажить; шофёры – чтобы не напивались; прикормленные таксисты – чтобы с клиентов не драли больше положенного; горничные – чтобы старательные; чтобы постояльцам комфорт.

Никогда она не нервничала, не раздражалась на одни и те же Светкины и Петькины разговоры о том, что эта бесталанная, безгласная Ритка круче всех выбилась; кто бы мог подумать! И предположить никто не мог, что жизнь её – бездарную серую Ритку – так полюбит и белым лебедем для неё обернётся. Что отчим окажется не то караимом, не то греком и свой, отбитый у властей кусочек земли завещает Ритке, а не родному сыну Пашке. Ну а как ему было родному сыну Пашке что-то завещать, если Пашка в восемнадцать лет ноги в руки – и в Москву. И ни слуху ни духу. Пару писем написал: мол, поступил в Плехановку – учился-то мальчишка отменно, в цифрах соображал – и молчок. Ни разу домой на побывку не приехал. Где-то понять можно: с отцом у него после Риткиного замужества отношения не заладились. Мальчик был с характером. И отчим Риткин после смерти матери таким стал, что ой! Ни с того ни с сего вдолбил себе в голову, что жена его обожаемая первого мужа больше любила, даже их общего сына в честь покойника назвала. Зло срывал, понятно, на Пашке. Пока Рита с ними жила, ещё ничего, всё сглаживала, всех жалела. А как замуж вышла… Вот Пашка, как подрос, в Москву и усвистел с концами. Уж как Маргарита Павловна младшего брата искала – и не передать. Вину чувствовала, как за недосмотренного щенка Кубика. Бросила семилетнего пацанёнка. Вроде как и не совсем – постоянно у них с Василием Николаевичем в семейной общаге торчал. А как Лёшка родился и им квартиру дали – Пашке тринадцать лет стукнуло, – она меньше внимания на него стала обращать. Учился Пашка хорошо, а что с отцом собачился – так подросток без матери, учится – и слава богу. Всё равно её вина, недоглядела. Надеялась Маргарита Павловна, что бродит где-то по земле Павел Петрович и всё у него хорошо, и рано или поздно найдёт она его. Или он её. Всё одно – она виновата! Поздно искать кинулась на самом-то деле. Когда отчим помер в той самой палате реанимации, куда наказал вызвать нотариуса и записал на Ритку свой земельный надел в Крыму. Это Пашке уже тридцатник был. С отъезда двенадцать лет прошло. Маргарита Павловна в Москву поехала, в справочной была, в деканате Плехановки. В справочной – ничего. В деканате пожилая инспекторша какие-то бумаги разыскала по фамилии-имени-отчеству. Действительно, был такой студент – Павел Петрович Левентов. Ленинский стипендиат. Был. Окончил с отличием. Распределён на крупный московский завод, вроде как женат на москвичке был, и даже ребёнок имелся. Маргарита Павловна в милицию обратилась. Долго отсылали туда-сюда, в конце концов внимательно выслушали, но разыскивать не стали. Специально разыскивать законных оснований, простите, не имеется. Да ну что вы нам его фотографию суёте? Мы что, все архивы должны прошерстить, имея на руках фотографию восемнадцатилетнего пацана, о котором вы столько лет не вспоминали? Не хочет с вами дела ваш единокровный брат иметь. Мы-то тут при чём? Заявление о пропавшем подать? На каком основании? Заявление надо было подавать по месту его жительства, когда ваша связь с ним оборвалась. Он, может, фамилию сменил, да и всю биографию. Вы в курсе, что в стране творилось и творится, или на другой планете обитаете? Вы, извините-простите, поздно кинулись. Нет повода и причины, да и недосуг в базах рыться посреди того, что, как говорится, совершается дома. И без вашей ерунды дай бог не впасть в отчаяние. Хитросплетения семейных саг – это не к нам, а к сценаристам мыльных опер.

Вернулась тогда Маргарита Павловна домой и сказала Василию Николаевичу чемоданы паковать. Нечего им больше в Казахстане делать.

– В Россию? – спросил муж.

– В Крым! – уверенно ответила она.

Никто не ожидал, что Марго-Рита не захочет вернуть себе российское гражданство и возвратиться в Москву или Подмосковье, а поедет сюда, в Крым, станет громадянкой Нэзалэжной, что так – по меркам родни – разбогатеет. Опять же другая на месте Маргариты Павловны, бия себя кулаками в грудь, рассказала бы родственничкам, чего всё это стоило – имея в качестве стартового капитала лишь крохотный кусочек земли в крымских степях, стать владелицей гостиничного бизнеса у самого синего моря. Не такого большого, но крепкого и доходного, постоянно расширяющегося. Другая разогнала бы всю эту кодлу к чертям собачьим, плюнув им вслед. Другая. Но не прилежная Ритка, вложившая всё – и бесконечную работу, и безмерное терпение, и сердце, и душу, и, разумеется, деньги – в свой небольшой трёхэтажный гостевой дом, плюс парочку отдельно стоящих коттеджей, плюс прогулочную яхту, плюс катамаран, плюс разнообразный туристический сервис, плюс текущую стройку пятиэтажного особняка. Она, казалось, вовсе не замечала завистливых разговоров за спиной. Живя так, как будто всё ещё скоблит и надраивает полы, стирает штаны, гладит блузки и так далее, и так далее, и так далее. Маргарита Павловна была самозабвенной трудягой.

Она даже не понимала, над чем смеётся Василий Николаевич.

– Ты знаешь, как тебя тут называют все, включая твою собственную кухарку? – как-то однажды, от души хохоча, сказал ей вечно слегка хмельной, совершенно последние двадцать лет бездельный, но в сущности беззлобный и даже добродушный муж, частенько шляющийся от скуки по любовно обихаживаемой Маргаритой Павловной территории.

– Как? – ровно спросила Маргарита Павловна, перевешивая за горничной полотенца в номере правильно, «по-европейски».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?