Сын видного сенатора штата снимается в главных ролях в порнофильмах? Заголовки местных газет в воображении Уита стали приобретать скандальный тон. Интересно, Фейс знала об этом?

Он следил, как Гарднер делает подробные снимки буквально всех участков кровати, за исключением того места, которое и привело Пита в кино.

– Эдди, – сказал Уит, – пожалуйста, сфотографируйте пистолет. Мне это понадобится для следствия.

Гарднер сделал несколько снимков оружия под разными углами. Оба молчали, пока Гарднер не дощелкал пленку до конца.

– Думаете, самоубийство, судья? Мне кажется, что именно так.

– Почему?

– Здоровенный мужик, никаких следов борьбы. Такому крепкому парню довольно трудно засунуть дуло в рот.

У одного из углов кровати на треноге стояла видеокамера, направленная на постель. Гарднер следил за тем, как Уит осматривает ее.

– Блин, может быть, он снимал тут небольшое домашнее видео с этой маленькой девчонкой и дело почему-то не заладилось? – спросил Эдди.

– С девчонкой?

– Ну да, с той, что нашла его. Выглядит так, будто в кармане ни гроша, а идти некуда. Грязная, психованная. – Гарднер засмеялся. – При виде такого члена у нее вполне могла крыша поехать.

– Возможно, – сказал Уит. Хотя Гарднер и был удивительно неприятным типом, в его словах был определенный резон. Уит вспомнил вычитанный им в книжке по судебной медицине пикантный момент насчет следов физиологических жидкостей. Он тщательно обследовал гениталии трупа: массивный пенис оказался сухим. Он мог держать пари, что непосредственно перед смертью Пит не занимался сексом, но должным образом этот вывод сделает только медэксперт в Корпус-Кристи.

Гарднер следил за тем, как Уит пальцами в перчатках обследует половой член.

– Если начнет твердеть, зовите на помощь.

– Непременно, не беспокойтесь. – Уит снова почувствовал неловкость. Можно было не сомневаться, что Гарднер в полицейском участке не преминет отпустить пару грязных шуточек по этому поводу. Господи, только представьте: судья Мозли щупал мертвого парня за член!

Уит заметил на комоде рядом с кроватью опрокинутую рамку с фотографией и поставил ее. Это был снимок подростка лет тринадцати с россыпью веснушек на щеках и озорными карими глазами. В его лице угадывались черты самого Пита Хаббла: квадратная челюсть, кривая улыбка, темные волосы. О его матери напоминали маленькие уши и изгиб поднятых вверх бровей. Это было старое фото сына Пита и Фейс, Сэма Хаббла. Сейчас Сэму было пятнадцать; этот славный мальчишка всегда нравился Уиту. Как, черт побери, он воспримет все эти новости?

– В единственном самоубийстве, которое я расследовал, – сказал Уит, – мужчина, прежде чем отравиться, развернул все фотографии своих близких лицом к стене.

– Еще один довод в пользу самоубийства. – Гарднер зарядил в фотоаппарат новую пленку, и комната вновь наполнилась бликами от вспышек.

Не снимая перчаток, Уит открыл крышку видеокамеры. Кассеты там не было.

– Клаудия вынимала отсюда кассету? – спросил он.

– Не думаю.

– А вы?

Гарднер нахмурился.

– Нет.

Уит закрыл камеру. В углу комнаты лежал ворох небрежно сброшенной одежды. Оставаясь в перчатках, Уит стал осматривать вещи. Там лежали выцветшие мужские джинсы с ковбойским ремнем, белая футболка, черные мужские трусы, которые, видимо, плотно обхватывали главное достоинство хозяина. Под футболкой оказалась пара хлопчатобумажных женских трусиков с орнаментом из переплетенных фиалок. Уит подцепил их одним пальцем, поднял и повернулся к Гарднеру.

– Посмотрите, кого-то он все-таки, наверное, здесь трахнул.

Гарднер покосился в сторону, чтобы убедиться, что Клаудия Салазар еще не вернулась в комнату, и, усмехнувшись, сказал:

– Надо бы проверить, на месте ли интимные части туалета нашей девушки. Вызываюсь добровольцем.

Герой самого мрачного периода в ее жизни, – угрюмо произнес Уит. – Что вам рассказала свидетельница?

– Ее зовут Хезер Фаррел. Выглядит как перепуганная насмерть беглянка. Мы направили запрос, чтобы проверить, нет ли у полиции материалов на нее. Она сообщила что познакомилась с Хабблом на прошлой неделе на пляже и он пригласил ее прийти сюда сегодня ночью.

Уит внимательно рассматривал лицо Пита Хаббла. В чертах этого мертвого мужчины было очень мало общего с тем мальчишкой, которого помнил Уит. В памяти всплыла картинка: Уиту только двенадцать и он прячется по углам на вечеринке по случаю дня рождения одного из своих братьев; вокруг полно старших подростков с хриплыми ломающимися голосами; Пит незаметно дает Уиту – младшему из шести братьев Мозли – несколько глотков хорошего виски. В конце вечера Уита вырвало прямо на туфли девушки самого старшего брата, а потом его в последний раз в жизни выпорол отец. Пит… Мистер Весельчак. По крайней мере, был таким, пока не исчез его брат. – Интересно, сколько порнофильмов он сделал? – спросил Гарднер.

– Не вздумайте пока разносить по городу подробности о его творческой карьере.

– Никаких шансов сохранить это в тайне, – ответил Гарднер. – Я думаю, что все девчонки на земле не могли удовлетворить этого проказника. Вы подумайте о женщинах, которых он поимел, снимая это кино.

– А вы подумайте обо всех венерических болезнях.

Гарднер приумолк.

– Похоже, вы на этом уже обжигались.

Уит открыл небольшой шкаф напротив кровати. Там на вешалках свободно висела мужская одежда: брюки, трикотажные рубашки, целая коллекция бейсболок с надписями: «Лауреат конкурса развлечений для взрослых», «Горячее и чувственное кино», и даже, как это ни странно, «Школа кино Калифорнийского университета». В другой части шкафа были аккуратно развешены женские блузки, футболки, рубашки и джинсы. Внизу находился ящик, набитый какими-то бумагами. На полу беспорядочной кучей лежали кожаное бюстье, предназначенное для поддержания грудей сказочных размеров, и набор трусиков чувственного розового цвета.

– Здесь жила женщина, – констатировал Уит.

Гарднер пожал плечами.

– Трудно себе представить. Парень, который трахается, зарабатывая себе этим на жизнь, держит под рукой еще одну даму?

Уит вернулся в кухню-гостиную. Он слышал, как Клаудия и другие офицеры собирают и упаковывают вещественные доказательства на палубе: наверху возможные улики могли пострадать в первую очередь, если погода вдруг ухудшится.

Напротив дивана стоял новехонький телевизор, и открытая тумбочка под ним была забита видеокассетами. Уит вытянул одну из них наугад. «Рабы любви Клеопатры». На обложке красовалась платиновая блондинка с тонким овальным лицом, одетая в золотой костюм, напоминавший египетскую одежду. Она готовилась лизнуть резиновую змею, зажатую между ее грудей. Позади нее стоял натертый маслом крепкий парень в тоге и похотливо смотрел на нее – Пит. Слева на обложке кассеты значился список исполнителей: Дикси Сент-Каппс, Рейчел Наслаждение и Любовь Рамсей. После нескольких женских имен было указано: Большой Пит Мэджорс и имя еще одного мужчины – труппа по половому признаку была подобрана неравномерно Но это и понятно: мужчины в таком кино обычно являются не самыми привлекательными объектами. Продюсером и режиссером фильма была Велвет, Бархатный Амулет.