Дядя на минуту задумался.

– Помню, на одном из амулетов была помещена такая магическая формула: «Пусть смерть своими крылами погубит того, кто посмеет нарушить мой покой!». После пеленания мумия ещё раз густо посыпается раствором соды, чтобы отпугнуть насекомых.

В день погребения набальзамированное тело торжественно укладывается в саркофаг, который ставят на особые полозья, украшенные богатой резьбой и росписью, и с торжественными церемониями под вопли профессиональных плакальщиц и наложниц провожают до заупокойного храма, где все прощаются с умершим. В саму тайную гробницу мумию доставляют глубокой ночью лишь немногие посвящённые жрецы. Так провожают достойных людей!

Знаешь, я обещал тебе не упоминать о дешёвом способе, но не сдержу своего слова, чтобы ты, мальчик мой, имел представление о том, как непочтительно поступают с телами тех, кто не может оплатить работу хорошего бальзамировщика. В тело менее уважаемого мертвеца просто вводят едкие вещества, а потом растворённые внутренности откачивают наружу. Обработка грубыми растворами чрезвычайно уродует тело: щёки проваливаются, мышцы исчезают.

Помню, мой учитель постоянно экспериментировал на «дешёвых» мертвецах: искал способы восстановления приличного вида подпорченным трупам, чтобы родственники богатых клиентов могли проститься с хорошо выглядящим телом. Чего только он не использовал! Для того чтобы придать объём утончившимся тканям, применял опилки и жиры. О, это была жуткая смесь, от которой кожа покойника иногда вспучивалась и трескалась. Учитель накладывал особую пудру, даже пробовал вводить под кожу подпорченных мертвецов особые составы, приготовленные из желёз животных.

Я так подозреваю, что уж на него то у многих ушедших в царство Осириса точно большая обида имеется; старому грешнику наверняка не сладко придётся, когда на загробном суде его спросят за все его делишки. Не хочу предрекать ему несчастье, но, видимо, чудовище Аммит, восседающее на суде позади трона Осириса, всё же сожрёт его душу как не прошедшую испытание на весах добрых и злых дел. Уж я-то знаю, что мёртвого человека надо при любых обстоятельствах уважать и бояться. Если бы я этого не знал и не следовал правилам, мои небесные покровители уже давно бы отвернулись от меня, и тогда бы солдаты из патруля наконец-то поймали того, кого безуспешно ищут уже много лет. Впрочем, – опомнившись и боязливо поглядывая на каменный саркофаг, поспешил поправиться Хромой – речь не обо мне, Мад, а о тех презренных расхитителях, которых мы с тобой искренне презираем! А ты знаешь, мальчик мой, что ожидает презренных людей, грабящих гробницы священных мертвецов, случись им живьем попасть в руки людей фараона?

В это время Мад, внимательно слушающий своего учителя, обратил внимание на огромное количество окружающих их изображений жука-скарабея, и тут же нетерпеливо поинтересовался, что это означает.

– Я не жрец и не могу всё знать, – не слишком довольный тем, что его так бесцеремонно перебили, проворчал Хромой, но всё же ответил: – Слышал, что скарабей является воплощением энергии солнца, символом вечной жизни. Кроме того, я слышал, – тут дядя Мада понизил голос и вновь боязливо покосился в сторону саркофагов, – что во время церемонии вечного проклятия, о которой я как раз собирался тебе рассказать, этих жуков напускают в гроб грешника и замуровывают их там, чтобы насекомые год за годом медленно пожирали плоть проклятого. Вообще же, участь пойманного расхитителя гробниц ужасна! Из него делают «живую мумию»: ловкие люди вынимают из тела преступника некоторые органы, но так, чтобы он оставался живым. Потом тело туго пеленают и укладывают в гроб. Всё это время жрецы читают над злодеем заклинания, чтобы его мучения продолжались вечно, а его душа никогда не могла бы вырваться на свободу. Потом гроб относят в особое проклятое место и навечно закапывают там. Более страшной участи для человека быть не может! – закончил свой жуткий рассказ дядя.

Пока Хромой энергично заворачивал в принесённые ими с собой покрывала самые ценные предметы усыпальницы, Мад, вольготно расположившись на великолепном кедровом ложе, увлечённо рассматривал прекрасный рисунок на стене. Изображение повествовало о том, как вечная душа покоящегося здесь человека, пересекает реку смерти на большой красивой лодке, миниатюрную копию которой мальчик заметил среди всяческого скарба в соседней комнате. После этого царский чиновник, свободный от малейших забот, вместе с женой начинает наслаждаться загробной жизнью в стране, похожей на Египет. В наглядном рассказе говорилось, что урожаи там всегда богаты, что никто, даже рабы не знают там голода, а тенистые сады дают много прохлады.

«Вот бы когда-нибудь попасть туда!» – с завистью подумал мальчик и твёрдо решил, что сделает всё, чтобы его когда-нибудь его собственная смерть была обставлена по всем правилам, гарантирующим лёгкое путешествие в вожделенную страну.

– Нам пора – тихо позвал Хромой.

Мад взвалил на себя тюк поменьше и стал дожидаться, пока дядя первым пролезет в пролом, чтобы вслед за ним покинуть погребальную камеру. Но объёмистая поклажа не позволила мальчику сразу же протиснуться в узкий лаз. Поэтому вначале он передал тюк дяде и уже собирался вылезти сам, но тут послышался звук глухого удара. Дядя коротко вскрикнул, свет его факела тут же погас. Когда перепуганный подросток, наконец, выбрался из усыпальницы, то его глазам предстала ужасная картина: мужчина в неудобной позе лежал на боку, подвернув под себя ноги, вся правая часть его лица была залита кровью. Он уже не дышал. Рядом с поверженным телом Мад заметил увесистый камень с острыми краями. Похоже, он свалился на голову несчастного откуда-то сверху. Но что могло стать причиной его падения, ведь когда они крушили стену, всё обошлось?

Мад оглянулся на виднеющиеся в пробоине лаза саркофаги. Неужели мумия, не смотря на все уловки дяди, всё-таки разоблачила их и решила покарать одного за другим?! Но тогда ему уже ни за что не выбраться отсюда! Мальчика обступала зловещая тишина, только слабо потрескивали догорающие факелы позади, в гробнице, и тот, что был в его руке.

Надо хотя бы попытаться спасти свою жизнь, но Маду казалось, что, как только он нарушит тишину, слепой Ка начавшей мстить мумии тут же услышит его и разорвёт в клочья. Тут же, словно в подтверждение этой мысли, где-то совсем рядом и вправду раздался странный звук, который можно было принять за осторожные крадущиеся шаги. Слёзы жалости к себе и к последнему родному ему человеку беззвучно текли по щекам мальчика, но он даже боялся их вытереть, чтобы не выдать себя шелестом одежды. Если бы в эту минуту жуткий Ка возник перед ним, то мальчик даже не попыталась бы оказать сопротивления, а только молил бы о скорой смерти.

Но факел в его руке не мог гореть вечно, надо было на что-то решаться. Наконец, схватив свой тюк, мальчик со всех ног бросился через зал и по галерее. Страх обнаружить за спиной ужасного преследователя заставлял его нестись без оглядки так быстро, как он никогда до этого не бегал. Вдруг Мад неожиданно вспомнил о недавних словах дяди, и его охватило жаркое чувство стыда. Он остановился и долго стоял, вглядываясь вглубь коридора. Как ни жутко было возвращаться, но ему пришлось заставить себя это сделать.