Помимо оружия здесь были и различные предметы экипировки — разгрузки, патронташи и прочее. Троица, которую мы тут положили, была принципиальна и обобрала трупы до последней нитки. Даже не побрезговала разгрузками маров — вот они, подранные когтями болотных котов, в крови и грязи, но все же лежат здесь. Наверняка троица собиралась продать и их — какие-никакие, а деньги.

Не забыли падальщики снять все и с трупов, обнаруженных нами в «Проходце». Разгрузки темного цвета лежали рядом с дырявыми брониками, отливающими матовым черным цветом. Я с грустью поглядел сначала на эти покалеченные жилеты, затем на лежащий отдельно, словно бы куча металололома, собственный костюм. М-да, вот уж кому-кому, а ему досталось. Близкий взрыв гранаты не прошел даром. Кираса скорее напоминала решето, вся в мелких вмятинах, царапинах. Шлем весь побитый осколками, забрало сорвано. Уж не знаю, на что там способен ПМС вкупе с «Орбитой», но мой бронекостюм явно не подлежит восстановлению. Равно как и ВЗОР — окуляр разбит, пластик торчит в разные стороны, провода изорваны в клочья.

Впрочем, откуда мне знать, на что способны найденные нами устройства? А вдруг действительно удастся восстановить мой костюм и ВЗОР? Да нет, чушь…

Если ПМС сможет устранить ТАКИЕ повреждения, сможет провести ремонт экипировки в столь плачевном состоянии, то намного проще будет сделать новый костюм и ВЗОР.

Я вместе с Мундалабаем начал таскать имущество в грузовой отсек «Проходца». Периодически приходилось останавливаться и принимать участие в перекличке, проводимой Строговым чуть ли не каждые пару минут. Ну, не буду бухтеть — все верно, все правильно. Если враг нападет на одного из нас, остальные тут же об этом узнают. Да и вообще, повторять опыт предыдущего рейда не хотелось. И, как мне казалось, по всему выходило, что в этот раз мы сможем благополучно свалить с лутом.

С загрузкой мы покончили достаточно быстро, даже невзирая на то, что часто отвлекались. Мундалабай засел в «Проходце», как сказал Строгов, в качестве последнего рубежа обороны, я же почему-то отправился к трупам, сваленным в одну кучу.

Это очень странно, скажу я вам, видеть мертвыми людей, которых всего пару минут назад, пять минут назад или даже полчаса назад видел живыми. Еще более странным было смотреть на тело человека, безжизненное, мертвое, успевшее покрыться трупными пятнами, источающее запах гниения, и тут же слышать голос этого же человека — бодрый и сосредоточенный. Сюрреализм какой-то или страшный сон…

Практически до всех трупов успели дорваться коты. Некоторые тела были порваны, некоторые пребывали в более-менее целом виде. Но одно тело меня неимоверно удивило. Чей это труп ‒ я так и не смог разобрать. А всему виной было то, что с него в прямом смысле была снята кожа. Полностью. С тела, с лица, с конечностей. Вид у тела был жуткий, пугающий.

И кто это мог сделать? Явно не коты и не та троица, что лежит сейчас здесь же. Тогда кто? Тот, кто нас тут и положил. Судя по состоянию моей брони, нападающий, стоящий рядом со мной, не мог пережить взрыв гранаты. Физически не мог. Свое собственное тело, изуродованное взрывом, я смог найти. Так при этом на мне тогда броня была. Что уж говорить о человеке, который тогда придавил меня к земле и пытался вырвать активированную гранату из моих рук? Ему должно было крепко достаться. Причем так, что шансов выжить у него точно не было. Однако трупа этого самого поверженного противника среди прочих не было. Может, с ним не заморачивались и не стали тащить? Но ведь мое тело, Анны и Строгова притащили, не поленились?

Может, тело нападавшего забрали его подельники? Тогда можно снятую кожу списать на них. Но зачем она им? Новые загадки, ответов на которые мне, как я понимаю, сейчас не получить.

Строгов ничего вразумительного на этот счет тоже сказать не смог.

— Нет, я раньше слышал о всяких там сектах и просто полудурках, занимающихся каннибализмом и свежеванием своих врагов, — заявил он, — однако на Хрусте, насколько я знаю, такие еще не попадались.

— А среди маров?

— И среди маров тоже. Хотя…черт его знает. Может, у кого-то крыша поехала, и начали чудить…

— Что-то не похоже, — покачал я головой, — такие шизоиды если уж и двигаются башней, то по полной программе. А тут освежевали труп, потом попытались перехватить данные у специалиста ВКС. Это же, как я понимаю, не особенно легкое дело.

— Есть такое, — кивнул Строгов, — но если против нас действуют наемники — подобное вполне может вписываться. Если это группа — в ней легко может быть один такой псих, снимающий шкуры, и спец, способный перехватить данные, отправленные по закрытому каналу. Наемники ‒ та еще солянка…

— Как они между собой уживаются? — хмыкнул я.

— Вопрос времени, — пожал плечами Строгов, — тем более тебя не заставляют с психом дружить. Тебя заставляют выполнить вместе с ним определенную работу. А это разные вещи.

— Может быть. Так что, отметаем версию с марами? — поинтересовался я.

— Не знаю, — вздохнул Строгов, — но похоже на то. Марам человеческая шкура ни к чему. Если бы у них такой псих завелся, его бы Дьяк давно повесил.

— Почему?

— А зачем ему маньяк-отморозок?

— Тоже верно…

— Так, готово! — раздался голос Кузьмы из «Проходца». Тут же появился и он сам, пробираясь через салон к месту пилота.

Кузьма плюхнулся за штурвал и принялся включать вездеход. Дисплеи и датчики зажглись ровным светом, машина еле слышно загудела.

— Просто песня! — довольно проворчал Кузьма. — Можем валить отсюда.

— Нужно ехать вон туда, ‒ я указал в сторону, куда в прошлый раз убегали мы со Строговым и Анной. Все-таки есть надежда, что фазерная винтовка все еще там, в кустах. Чего добру пропадать? Нам пригодится.

Вездеход медленно, но уверенно полз по трясине. Мы по пути подобрали обе группы разведчиков, и когда все загрузились, Кузьма включил полный ход — вездеход тут же рванул вперед. Следом, метрах в тридцати, двигалась Анна на гравицикле.

Вопреки моим ожиданиям все получилось как нельзя лучше. Мы преспокойно доехали до того места, где нас в прошлый раз (меня и Анну) пристрелили. В этот раз доехали живыми и без преследователей на хвосте.

Я выскочил из вездехода и огляделся по сторонам. Вроде никого.

Утро выдалось пасмурным и холодным. А быть может, оно показалось мне таковым, так как в «Проходце» вовсю работала печка, там было сухо и уютно. А главное — безопасно.

Я поежился от холода и двинулся к тому месту, где в прошлый раз отстреливался от противника. Вот и кусты, где должна была лежать винтовка.

Я тщательно обшарил их, однако оружие не нашел. Успел запаниковать, но в ту же минуту носком ботинка зацепил приклад. Вот оно!

Оглядываясь, я бросился назад к «Проходцу». Умом-то я понимал, что парни меня прикроют — вон Литвин с винтовкой торчит в люке, вон возле входной двери Мундалабай с Кийко.