— Ты, Длинный, точно не из четвертой волны? — осведомился жилистый. — Каждая собака в Речном знает, что мы с марами сцепились. Только ты не в курсе! А впрочем…

Жилистый махнул рукой.

— Что? — не понял длинный.

— Да чего с тебя взять, тормоз и на Хрусте тормоз…

— Слышь, Бугай, ты базарь, да за помелом следи, а то…

— Заткнись! — шикнул на него жилистый. — Мы тут по делу, а не лясы точить. Следи за…

В этот момент и полыхнуло. Бугай и Длинный взвыли, схватились за глаза, но было уже слишком поздно.

Бугай катался по земле, прижав руки к глазам, массируя их, пытаясь хоть как-то унять боль. Помогало ему это слабо.

Рядом стонал Длинный, которому досталось не меньше.

Наконец боль начала отступать. Бугай попытался открыть глаза. Не с первой попытки, но у него получилось. Но, даже раскрыв глаза, он совершенно ничего не видел. Мелькнула мысль, от которой все похолодело внутри: неужели он ослеп?

И тут же он понял, что начал видеть силуэты деревьев. Это его успокоило. Всего несколько секунд назад он не видел совершенно ничего, затем размытые пятна, теперь силуэты деревьев. Скорее всего, нужно просто время, и тогда зрение восстановится.

Интересно, что это так полыхнуло у тех подозрительных типов? Бугай не заметил, чтобы они цапались между собой. На нападение третьей стороны тоже грешить было нельзя — как бы больно от вспышки Бугаю ни было, он был твердо уверен, что не пропустил бы выстрелы, если бы таковые были.

Тогда что произошло и что…

Холодный металл коснулся его виска, а голос, спокойный и уверенный, от которого прямо-таки веяло смертью, произнес:

— Замри, и без глупостей, или я тебе мозги вышибу.

* * *

— …и ствол у него вот такой! Нет! Вот такой! — Петрович разводил руки все шире и шире, повторяя жест бывалого рыбака. — И выглядит, как твой: изогнутый в начале, а потом прямой и…

Новый взрыв хохота заставил Петровича замолчать. Ржали абсолютно все. А Петрович обиженно на них взирал.

— Боже! Петрович! Тебе выступать надо на сцене! — вытирая выступившие слезы, сказал Квартник.

— Да чего я сказал-то? — обиженно буркнул Петрович. — Все как есть!

— Босс! — обратился к Квартнику один из бойцов. — А ты от нас ничего не скрываешь? Откуда Петрович такие подробности про ствол знает?

Новый взрыв хохота заглушил ответ Петровича.

— Так, ну все, хватит, — все еще всхлипывая, сказал Квартник и обратился к Петровичу: ‒ Так, стэндапер! Теперь без шуток, еще раз и по делу.

— Да я ж тебе объясняю! — вспыхнул Петрович. — Значит, лежим мы втроем…

— О, нет-нет, — перебил его Квартник. — Давай по-другому: я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Понял?

Петрович просто кивнул.

— Вот и славно! Так. Вы втроем, с Бугаем и Длинным, наткнулись на стоянку каких-то типов?

— Да.

— Их человек десять?

— Около того. Один черный, а остальные как…

— Так! Петрович! Тишину поймал! — цыкнул на подчиненного Квартник. — Что я тебе говорил? Да или нет. Десятеро их, плюс-минус?

— Да.

— И у одного пушка точно такая же, как у меня?

— Да.

— Босс! — вновь обратился к Квартнику один из бойцов. — Это точно мары! Такая же пушка только у тебя и де Альде.

— Рано с выводами, рано, — покачал головой Квартник. — Пушку могли и отобрать у де Альде, а могли еще где раздобыть. Это еще ни о чем не говорит. А, кстати: Петрович, как выглядел мужик, который был с такой же пушкой, как у меня?

Квартник показал на свою фазерную винтовку.

— Ну, широкоплечий, типичное славянское лицо. Мускулистый, лицо еще такое…

— Петрович! — со вздохом прервал его Квартник. — Ты знаешь, как де Альде выглядит?

— Конечно, эдакий брутальный мач…

— Петрович! Это был де Альде?

— Нет.

— Это все, что от тебя требовалось, — хмыкнул Квартник.

Он активировал гарнитуру и сказал.

— Всем! Анвар говорит. Выдвигаемся по направлению третьего разведотряда.

* * *

Было подозрительно тихо. На указанном Петровичем месте никого обнаружить не удалось — ни «Проходца», ни подозрительных личностей.

— И куда они подевались? — мрачно поинтересовался Квартник, ни к кому конкретно не обращаясь. — Где Длинный и Бугай?

А вот последний вопрос уже адресовался непосредственно Петровичу.

Но тот лишь пожал плечами и ответил:

— Вот здесь были. Вот прямо вот тут!

— И куда они делись?

— Да я почем знаю?

Квартник тяжело вздохнул.

На связь ни Длинный, ни Бугай не выходят. Пришлые как сквозь землю провалились. Вывод напрашивается только один…

— Привет, «Угловые»!

Голос в рации прозвучал столь неожиданно, что Квартник даже вздрогнул.

— И тебе привет, — отозвался, наконец, он, — с кем говорю?

— Меня зовут Мик. Мы не мары, если ты об этом.

— Это, конечно, радует, но…

— Что, не веришь? — весело спросил голос.

— На Хрусте верить на слово кому ни попадя ‒ последнее дело, — проворчал Квартник.

— Это да… — вздохнул голос. — Ладно, сейчас твоих бойцов отпущу. Они сами расскажут, что видели. Если что, предлагаю просто мирно разойтись.

— Если моих отпустишь и оружие вернешь — какие претензии? — ответил Квартник.

— Отпущу и верну. И давай, это…без глупостей.

«Угу, ‒ подумал Квартник, ‒ без глупостей. Как же тут можно поглупить, если непонятно, где противник». Но, видимо, противник не может так быстро уйти отсюда (даже с учетом того, что у них есть транспорт) поэтому и предлагает разойтись «миром».

Длинного засекли минут через десять. Как раз со стороны, где ранее располагался лагерь неизвестных. Еще спустя пять минут появился и Бугай, но уже с другой стороны, намного правее.

Когда обоих доставили к Квартнику, они рассказали, что неизвестные доставляли пленников на гравицикле, связанными. Ссаживали, бросали оружие и вещи, после чего гравицикл уносился вдаль. И Длинный, и Бугай освободились достаточно быстро, собрали свои вещички и двинули в направлении, указанном неизвестными. А уже метров через двести их перехватывали патрули «Угловых»…

— Так кто это такие? — поинтересовался Квартник у своих бойцов. — Мары?

— Нет, не похоже, — помотал головой Длинный, — и сбруя у них другая. Да и вообще…