– Чего?

– Твой локатор ближнего действия передает мне какие-то странные сигналы… Не могу разобрать. Очень слабые отметки, к северо-западу от тебя, метрах в тридцати.

Северо-запад, судя по компасу, находился справа от меня, поэтому я повернулся, одновременно наблюдая за своим локатором. Ничего.

– Может, это белка какая-нибудь? – наивно спросил я.

– Ты на другой планете, дорогой. Забыл? – Кэти опять язвила.

– Не забыл. Ну, не белка. Какой-нибудь маленький зеленый человечек, местный аналог белки…

Тут что-то звякнуло о мою броню. Внешние шумы подавались в скафандр в нормальном режиме, и я услышал протяжный свист. Что-то мелькнуло у меня перед глазами и с глухим стуком врезалось в сосну рядом со мной. Взглянув на ствол, я обнаружил, что из него торчит стрела. Настоящая стрела – длинное и тонкое древко, тройное оперение…

Проследить траекторию полета стрелы с моим супер-СИЧУПом оказалось плёвым делом. Я повернулся в сторону, куда указывал прибор, и инстинктивно дернулся, когда в забрало ударила очередная стрела, выпущенная невидимым лучником. На мгновение я представил себе, что было бы, если б наконечник вонзился мне в глаз, но долго размышлять над этим вопросом мне не дали.

– Да вы что, обалдели?! – завопил я, когда по броне застучали еще с десяток стрел.

Я переключился на увеличение и вскоре разглядел одного из стрелков. Стрелок оказался человеком, что повергло меня в шок. За двести лет исследования космоса гуманоидов пока что не находил никто: выходит, я стал первым! Что ж, при первом контакте надо вести себя по возможности дружелюбно, поэтому я лихорадочно вспоминал, что в таких случаях говорят в кино. Ничего, кроме «Темного Ангела» мне в голову не лезло, я поднял руки и, включив громкоговоритель и универсальный переводчик, крикнул:

– Я пришел с миром! Не стреляйте!

В ответ очередная стрела чиркнула по моей броне. Быстро сообразив, что стрелки меня не понимают, я вздохнул, с сожалением вспомнив, что не сделал «интеллектуальный укол» перед выходом. Но кто ж знал?..

Кстати, эта сыворотка – чудо генной инженерии. Позволю себе немного вам о ней рассказать.

Испокон веков самой большой проблемой в международном общении считалось незнание языков. Я не говорю о культурных традициях каждого народа, это вообще отдельная тема. Простое и элементарное незнание языка часто оборачивалось для невежд крупными неприятностями. А потому люди постоянно мучались и придумывали, как бы им лучше понять друг друга.

До недавнего времени ничего более универсального, чем язык жестов, придумать не могли. Даже специально изобретенный федеральный язык, как я уже говорил, успеха среди населения не имел. Но когда расшифровали геном человека, у ученых появилась уникальная возможность делать людей мгновенными полиглотами. Очень удобная вещь. Тебе вводят «интеллектуальную сыворотку», и ты спокойно можешь разговаривать на любом языке безо всякого акцента – стоит только пару минут послушать носителей языка. Сыворотка эта стоила бешеных денег и, что самое удивительное, со временем не дешевела, а дорожала.

Ее существование держалось в секрете, но вездесущие журналисты о ней прознали. Разразился скандал, поскольку вводили ее себе исключительно миллионеры, военные, летчики, дипломаты, президенты и космонавты, а простой люд ученые послали куда подальше. Это, разумеется, вызвало общественный резонанс, но ситуацию не изменило. Чудо-сыворотка по-прежнему оставалась под контролем Правительства Федерации и отпускалась лишь избранным.

Я оказался в числе счастливчиков, потому что был космонавтом; нас вообще часто пичкали всякими диковинками, на всякий случай. Нам эту сыворотку включали в стандартный набор медикаментов, хотя использовать ее лично мне ни разу не доводилось. Дело в том, что вакцинацию объявили делом сугубо добровольным, а раз так – то на фига мне колоть себе какую-то малопонятную чудо-сыворотку? Ведь федеративный язык я и так знал, а с инопланетянами до сегодняшнего дня знаком не был.

Теперь же все изменилось, и я горько пожалел, что не сделал себе укол перед выходом. Надо при первой возможности, как пропел классик, «уколоться и забыться», а пока обойдусь и обычным универсальным переводчиком, встроенным в СИЧУП. Кэти уже должна расшифровывать их язык – я видел, что гуманоиды о чем-то переговаривались, изредка выпуская в меня свои никчемные стрелы.

Я выключил внешний громкоговоритель и обратился к Кэти:

– Ну, и что мне делать?

– Я анализирую ситуацию. Минуту.

– Поторопись, будь добра.

– Хорошо. Вот тебе быстрое решение: стой на месте и жди, пока у них закончатся стрелы. Тогда ты сможешь с ними нормально поговорить.

– Спасибо за подсказку, – я недовольно фыркнул.

– Тогда не торопи меня. Я пытаюсь понять, как они общаются, и проанализировать их речь…

Я продолжал стоять на опушке, ожидая когда Кэти мне скажет что-нибудь полезное. Стрелы продолжали периодически стучаться о мой СИЧУП, но я уже не обращал на них никакого внимания. Мне стало скучно, и, наверное, из-за скуки мне в голову вдруг взбрела идея обсудить с Кэти один вопрос.

– Кэти?

– Не отвлекай.

– Да я не про то. Ты же интерактивная машина со ста миллионами килобайт…

– Убербайт.

– Хорошо. Так вот. Ты же можешь анализировать ситуацию и заодно разговаривать со мной на отвлеченные темы?

– В принципе – да.

– Отлично. Что ты думаешь о виртуальном кино?

– Что? В каком смысле?

– В прямом. Если сравнить старое кино и виртуальное? Какое лучше, по-твоему?

Кэти пару секунд молчала, очевидно, пыталась прийти в себя после такого неожиданного вопроса.

– Это вопрос с подвохом, – наконец ответила она. – Я, разумеется, должна сказать, что виртуальное кино мне более симпатично, так как оно – виртуальное, и создано компьютером. И ты не можешь не признать, что в кинематографе конца 20 – начала 21 веков компьютеры использовались постоянно. Начиная с «Трона» и «Титаника», заканчивая «Космическими пиратами» и «Ватерлоо». Поэтому эволюция кино из кинопленочного в виртуальное была делом времени. Твой любимый Лукас, кстати сказать, экспериментировал с цифровым кино еще в начале 21 века, до появления «Последней Фантазии» и «Видока», ставших первой вехой…

– Стоп, стоп, – возразил я, – но Лукас же снимал живых людей. Он просто использовал цифровые камеры во время съемок.

– Ты хочешь сказать, что Джар-Джар Бинкс – живой? – усмехнулась Кэти.

Я чертыхнулся. Да, Джар-Джар в «Звездных Войнах» был полностью анимирован. Мне оставалось только возразить:

– Но это был единичный случай. Главные-то герои были живыми актерами.

– Ну и что? Тут важен прецедент, а последствия не заставили себя долго ждать. Сначала синий или зеленый экраны и полностью нарисованные на компьютере декорации, потом анимированные второстепенные персонажи, сначала фантастика, потом «Титаник», сначала главные герои – живые актеры, потом – виртуальные. «Властелина колец» вспомни – компьютерный Горлум своей игрой заткнул за пояс многих живых актеров в этом фильме. Так почему бы не воспользоваться технологиями, когда они позволяют развивать кино? И поверь мне, это далеко не предел. Я слышала, что планируют открыть кинотеатры, гарантирующие «полное присутствие» зрителя в фильме.