хоть что делай, и тебя максимум – уволят по собственному, но “грязь выносить” не станут. Ибо всякое ЧП пятнает систему и мешает покою вышестоящего шефа.

Смотрите, как интересно получается если впустить “чужаков”: вот найден беспорядок у начальника горрай – отдела, и сразу под ударом оказывается областное руководство. В то время как ведомственная ревизия, которая областному руководству как раз и подчиняется, замыкает круг обсуждения.

Ещё интересней что ревизионные подразделения ставят в структуру финансового управления. Вот еду я проверять работу какой-то районной бухгалтерии и пишу прямо в акте что там все воры и проходимцы. Привожу и сдаю этот акт. Но начальник этих “воров и проходимцев”, который недосмотрел беспорядок – он и мой начальник. Он что должен меня благодарить за такое? Нет. Он будет орать: “Я тебя не за тем туда послал, чтоб ты мне такие акты привозила. Езжай теперь обратно и все беспорядки устраняй вместе с ними. Да так, чтоб следующая проверка ничего уже не обнаружила”. Вот это и есть смысл и работа ведомственной ревизии:

1.Зашугать, чтоб много не украли,

2.Организовать марафет фасада.

Другие ведомственные ревизоры никому не нужны.

Они, кстати, ещё и методологическую помощь на местах должны оказывать сотрудникам подразделений, просто “скорая помощь”, а не проверка.

И всё что в акте намалёвано будет как “выявлен ущерб”, то тебе же и “повесят” на контроль, чтоб ущерб был полностью возмещён. Так что семь раз подумай что ты обнаружил: “мелкие финансовые нарушения, устранённые в период ревизии” или “грубые нарушения, хищения и злоупотребления”.

Имея некоторое профессиональное честолюбие, однажды читая очередной обзор работы ревизионных служб страны, я громко и грустно выразила возмущение что про наши трудовые победы не упомянуто. И шеф – опытный профессионал мне резонно пояснил: “Это нормально, главное чтоб мы сами в такой обзор не залетели”.

Из чего следует: надо понимать где и зачем ты работаешь, чего от тебя ждут, а что в лучшем случае сочтут “перебором”.

=============

=Ресторанное питание для собакена и свинский корм зекам=

Распределение направлений – в какую организацию кому пилять не могло не вызвать улыбку иронии. Были чуть не десятилетиями насиженные некоторыми старыми сотрудниками точки. Только они туда и ездили – вотчина. Там всё уже у них было “родное”: дружбаны, адреса, явки, пароли ))) Это в основном касалось почему-то УИН-овских объектов (лагерей).

Были и места, куда никто не хотел ехать – или добираться неудобно, или бухгалтер сильно жадный, да ещё и полный порядок в документах. То есть “ловить” абсолютно нечего. Или какие -то “узкие места”, сложности, например: стройка большая. Такого тоже наши мальчики не любили, им были нужны тень и покой. И -да – именно из таких объектов и состоял мой график: “На тобі, небоже, що мені негоже”.

Поскольку у меня на зонах дружбанов не водилось, то мне было абсолютно пофик куда ехать. Я же ни с кем не была знакома или в дружбе. Просто было смешно смотреть как они этот график между собой кроят.

Была только одна глобальная трудность – командировочных не давали. Их возвращали потом “когда – нибудь”. А зарплата была абсолютно не сопоставима с ценой гостиницы, если в той дыре, куда тебя послали вообще была гостиница.

При этом наш новый, не пьющий чтоб сильно, начфин – из бывших ревизоров, а потом главбухов колонии, то есть знавший всю систему насквозь, на просьбу дать аванс очень кричал что денег нет, что (прямая цитата) “Нищие ревизоры мне не нужны!”

Интересно, что один из наших старейших ревизоров постоянно проверял ту колонию, где раньше главбухом был нынешний его начальник. И приезжал он туда на проверки очень своеобразно – со списком чего ему надо, чтоб не сбились, и фразой: “И не говорите мне о деньгах, я этого не люблю!” Земля не имеет форму чемодана и вот получатель списка как-то моментально стал его начальником. Так что отношения были “ещё те”.

Поэтому, приезжая на точку надо было сначала выклянчить чтоб тебя куда-то поселили “за счёт спонсоров”, потом придумать где тебе питаться, а только после этого приступать к объективной проверке финансово – хозяйственной деятельности.

Если во времена “совка” почти все ревизоры спокойненько в радиусе до ста километров по вечерам ездили домой – автобусы рулили до глубокого вечера и менты катались бесплатно. То уже в моё время автобусное расписание вызывало рыдания: два – три маршрута в день и, последний рейс часа в три – полчетвёртого дня. Всё.

То есть место где тебе жить, это – серьёзно, это на три недели. Ржавая холодная вода, плесень, вонь неремонтированных десятилетиями полузаброшенных общаг с баланса завода – банкрота, полуломанная мебель, и ты – один жилец на пол этажа. До интернета или мобилок оставалось пять лет. Вот чем после шести вечера заниматься? Думаете, если замотаться в сырое десятилетнее одеяло, то сильно уютно книжку читать? Или музыку слушать? Чёкнуться можно.

Можно было работать подольше, до восьми -девяти. Потом за неделю все уже сделано, вместо трёх. Орден за это не дадут, а даже и наоборот. Если потом что-то обнаружат просмотренное, то расскажут, как ты тут за недельку “всё тяп-ляп проверил” и недосмотрел. Плюс твои командировочные – заметная прибавка к зарплате. Иначе за что ты тут клопов кормишь?

Короче, отправили меня в апреле в классный живописный городок над рекой, как оказалось на всё лето, почти до октября. Там была куча объектов: райотдел, тюрьма, пожарка, ГАИ, ведомственный лагерь отдыха, ещё что-то и, очень скрупулёзная главбух в райотделе, то есть – ревизору только чай, зато поселение в пустом детском пионерлагере – на природе. Но до сортира ходить далеко и мимо собак.Зато – природа, и никаких начальников тебе, только план проверки на десяток листов, чтоб не сбилась.

Честно говоря, после трёхлетней службы опером в ГСБЭП у меня в ревизионном отделе возникло странное ощущение, что я нахожусь в бесконечном отпуске, на замедленной киносъёмке. Для примера, на тот райотдел, который я должна была по нормам три недели проверять, в ГСБЭП мне бы три дня дали, а потом бы очень орали: “Как? Ты до сих пор ничего не нашла?”, а дальше бы рассказывали о моих умственных способностях.

Ну, короче, я в лагере расположилась. Пляж, всё такое. И начала изучать их райотделовскую макулатуру. Про их собаку очень запомнилось. Они ей питание покупали в ресторане. Мне бухгалтер