При первых же словах Сенич, не высокого роста, плотный старец, с седыми волосами, и такими же седыми бородой и усами, да добрым лицом, на котором светились светло-карие глаза, подошел к юноше, ласково улыбнулся и показал рукой направление, куда надо идти. Уже выходя из зала, Керк обернулся. Он увидел, как отец взял на руки Малушу и закружил ее по залу. А мать подошла к Эриху и крепко обняла того. Но больше всего Керка потряс взгляд Эриха, лишь на мгновение он посмотрел прямо в глаза брату и прочитал в них нестерпимую, жгучую ненависть.

Глава третья

На следующий день Керк проснулся поздно. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, вспоминая все пережитое за вчерашний день. Мысль о том, что он возможно будущий правитель не очень его радовала, потому как еще вчера пришло понимание того, сколько сразу ответственности свалилось на него. Ведь он рос в море, учился ставить сети и рыбачить, солить рыбу, это он перенимал от дяди Веселина все пятнадцать лет и это он умел делать. Но нынче, когда жизнь так резко изменилась, он был потрясен тем, что на него навалилось и слегка напуган. Неизвестно сколько бы времени продолжались его думы, если бы они вдруг не были прерваны тихим покашливанием и кряхтением.

От неожиданности Керк подскочил на ложе и открыл глаза. Прямо перед ним поместился маленький старичок, словно поленце, весь покрытый седенькой шерстью, с длинной бородой и усами, чертами лица весьма напоминающий отца правителя. Только и то самое лицо, и махонькие ладошки были у него волосатые. Обряженный в красную рубаху и красные штаны, подпоясанный на талии цветастым плетеным пояском, да с красными сапожками на ногах, старичок, сжимая в руках высокую лохматую шапку, смотрелся весьма живописным. Лишь только Керк открыв глаза, сел на своем ложе, старичок тихонько сказал, точно пропыхтел:

– Кхе, кхе… здравствуй, хозяин! Гляжу я, ты меня увидел.

– Да, – немного помедлив, ответил юноша. – Конечно, я тебя вижу, почтенный доброжил, – и низко поклонился старичку.

– О, будущий правитель, не стоит тебе опускать так низко голову. Тебе это не пристало делать, – прокряхтел старичок – доброжил и показал довольную улыбку. – Но все-таки приятно, что ты так почтителен со мной.

– Конечно, доброжил, ведь ты – хранитель домашнего очага, незримый помощник хозяев, как же можно быть непочтительным к тебе. Но ты пришел ко мне не просто так, тебе что-то надо, скажи, и если будет возможным, я выполню твою просьбу, – поспешил молвить Керк.

– Да, ты настоящий правитель, вернее будущий правитель. А просьбы у меня никакой нет. Я просто пришел познакомиться с тобой и посмотреть, видишь ли ты меня, – погладив свою длинную в завитках бороду, пояснил старичок.

– Конечно, вижу, – заметил Керк, и, широко улыбнулся. – И только не обижайся, но ты не первый доброжил, которого я вижу. Я и сам всегда удивлялся, почему я вижу духов, а другие нет. Но с вашим воинством я уже давно знаком.

– И это понятно почему. Разве ты не знаешь, почему нас видишь? – спросил доброжил, у изумленного юноши. – Кхе, кхе, конечно не знаешь. Ты думаешь, мне стоит тебе об этом рассказать, – и старичок еще пристальней посмотрел на него.

Керка распирало от любопытства, но, с детства воспитанный в уважении к духам, охраняющим дома, постройки, дворы, реки, моря, леса и поля, он взял себя в руки и с должным почтение, растягивая слова, произнес:

– Дедушка домовой – доброжил, открой мне свою тайну, поведай все, что ведаешь, – и вновь склонил перед духом голову.

Старичок был потрясен, проявленным к нему вниманием, и негромко кашлянув, начал свой сказ:

– Давным-давнешенько жил один ведун, звали его Богомудр. Владел он великими знаниями. Умел говорить с самим ДажьБогом Перуновичем и Духами, с живыми и мертвыми, с птицами и животными. Много добрых дел совершил он для людей, потому-то всесильный ДажьБог дюже любил его. Когда же пришло время Богомудру отправится в Ирий-сад, то порешил он выпросить у ДажьБога великой милости, а именно оставить потомкам в наследство знания, каковые накопил за свою долгую жизнь. Однако Небесный Владыка Божьего Царства Сварог, отец Громовержца Перуна и дед ДажьБога побоялся, что дети Богомудра не станут подобными своему отцу и посему разрешил оставить им лишь кроху его знаний, да, и, то, только первенцу. С тех пор первый ребенок мужского пола, наследует крупинки знаний ведуна Богомудра, – закончил доброжил, и, помолчав, потер волосатой ладошкой свой маленький нос, да пристально воззрился на Керка.

– Так, что я и есть потомок Богомудра? – вопросил юноша.

– Кхе, кхе… Смышлен, ничего не скажешь. Ты и есть потомок Богомудра. От этого и печать на руке у тебя стоит. Хотя твоя мать и пыталась отнять у тебя первородство, – пояснил домовой, а Керк услышав такое, вытаращил глаза и легошенько подался вперед, приблизив свое лицо к доброжилу. – А…, – продолжил, как ни в чем не бывало старичок. – Ты не знаешь и про то… тебе наверно еще не рассказали, а может и совсем, не расскажут…. Не расскажут, что когда ты родился, мать твоя решила передать первородство твоему брату. И еще до того, как вас увидел отец, переложила Эриха, второго сына, в твою люльку, сделав его первым. Все первенцы, которые рождались в вашем роду на протяжении веков, были похожи на Богомудра и прадед, и дед, и отец твой. Когда Ярил узрел брата твоего, выданного за первенца, не поверил тому, что Эрих родился первым, но мать твоя настаивала, и бабки-повитухи тоже кивали головой. А на девятый день, как положено по обычаю, правитель наложил печать Эриху на указательный палец, в этот момент на него должен был сойти столп света, но сияние не сошло. Отец твой был так ошарашен, точно испуган… Он, было, подумал, что сын его лишился дара Богомудра. Но после наложил печать на твою руку, и немедля на тебя сошел столп света… Сошел, указав на тебя, как на первенца и наследника. Ярил весьма рассердился на Долу, и стал ее упрекать в подмене, однако мать твоя твердила, что не виновна в том… и верно то бабки-повитухи напутали… кхе…кхе…, – ворчливо закряхтел доброжил и сердито качнул головой. – Но что толку, ведь у твоего отца теперь стало вроде как два наследника. Эхе, хе.

– И что теперь? Разве это так важно, что у престола два наследника? – осведомился Керк, и пожал плечами.

– Что, ты! Конечно, это важно, ведь очень плохо, что вас двое, – недовольно поморщив свое волосатое личико, откликнулся старичок. – Теперь вы как