говорил, что у меня дар, и я никому не должен об этом говорить, и я молчал. Тебе первому об этом рассказал.

– Да, – сказал правитель, и теперь в его дотоль вроде суровом взгляде заполыхала обнадеживающая радость. – Это дар, дар, который ты, как первенец, получил от Богомудра. Но это еще не всё, только первый сын получает этот дар и печать с перстня, – отец снял с указательного пальца левой руки перстень, и Керк увидел, что на перстне изображена такая, же печать, как и у него на ладони.

Он взял в руки протянутый отцом перстень и принялся разглядывать его. Перстень был из чистого золота, очень тяжелый и массивный, в голове его просматривалось восьмиугольное поле, на каковом изображен старец в длинных одеждах с огромным посохом в руке, во все стороны от коего расходились лучи, а по краю поля легко прочитывались слова: «Род Богомудра храни верность Богу Сварогу».

– Это Бог Сварог? – понизив голос, спросил у правителя Керк, возвращая перстень.

– Да, это Сварог. По преданию этот перстень был подарен Лучезару, по реклу Сильнейший, его отцом Богомудром, – ответил Ярил, надевая перстень на палец.

– Я никогда не мог прочитать эту надпись на руке, она у меня плохо читается, – заметил Керк, и, открыв ладонь, показал печать отцу.

– Знаешь, у меня она тоже плохо прочитывается, но каждый наследник Богомудра держит эти слова в своем сердце, – выдохнул правитель, и провел пальцем по восьмиугольному полю перстня.

– Мой дядя всегда говорил мне, чтобы я никому не показывал этот знак, говорил, что у меня будут неприятности. А в детстве тряпицей перевязывал мне руку, чтобы другие не увидели. И мне всегда казалось, что эта печать несет в себе, что-то темное. Но когда я стал старше и научился читать, я прочел имя Бога Сварога и понял, что это необычный знак. – Керк примолк, как бы собираясь с силами, потер правую бровь пальцем, а после досказал, – говорят, что ведуны отмечают своих учеников, ставя им знак на руке. И я думал, что стану когда-нибудь ведуном. А оказалось…

– Оказалось, что ты не ведун… а будущий правитель, – закончил за сына отец, и, посмотрел внимательно в его голубые глаза. – Но также как и ведун, ты тоже обладаешь магическими способностями, а со временем научишься использовать заговоры, обереги и присухи.

– Ты, будешь учить меня магии? – с горячностью в голосе переспросил Керк и словно подался вперед, приблизив лицо и выплескивающие восхищение очи к отцу.

– Да, я буду учить тебя магии, потому что престол Восурии может наследовать только человек, обладающий магическими способностями, – сказал Ярил и радостно просиял так, будто его озарило лучистым солнечным светом.

– А этих способностей нет у моего брата Эриха, я правильно понимаю? – Керк задал этот вопрос дюже тихо, вроде как пугаясь ответа правителя.

– Правильно, – коротко изрек Ярил, он перевел взгляд с лица сына, и, устремив его в глубины сада, все тем же ровным голосом, добавил, – у Эриха этих способностей нет. Нет! потому что они могут передаваться лишь двумя способами. Первый – это на девятый день первенцу от самого Бога Сварога, а второй – это когда перед кончиной правитель по доброй воле передаст их наследнику, – отец сузил очи и пристально вгляделся в сад, верно, пытаясь там, что-то распознать.

– Значит Эрих, может получить эти способности от тебя? – поинтересовался Керк, и глянул туда, куда посмотрел отец, и где среди стволов деревьев мелькнул силуэт собаки.

– Или от тебя…, – заметил отец, и, встав со скамьи, осмотрелся.

– Там была собака, – пояснил юноша, увидев, что именно ее движение привлекло правителя.

– Да, – изумленно зыркнув на сына и присаживаясь на скамейку, молвил Ярил. – Ишь, ты, глазастый какой… – это он высказал довольным тоном. – Но, знаешь именно этого я боюсь, чтобы каким-либо обманным образом у тебя не забрали эти способности…. Я вижу ты очень достойный юноша, не властолюбивый, умный и добрый, а Эрих…

– Может ты, отец, не прав, может Эрих не таков каким хочет казаться? Может он хороший сын, – сам не зная почему, вступился за брата Керк.

– Сын, может, он и хороший, но он, я думаю, не очень хороший брат, – задумчиво отметил правитель. – Скажи мне честно, что ты вчера почувствовал, когда его обнимал?

Керк не торопился отвечать, будто припоминая то, что вчера пережил и стараясь подобрать правильные слова. Отец также молчал, давая сыну возможность подумать, и все еще продолжая всматриваться в глубину сада, где давеча проскользнула слегка зримой тенью высокая черная собака.

– Мне кажется, что я ему не понравился, – немного погодя произнес юноша.

– Не понравился… наверно ты почувствовал неприязнь или что-то более? – уточнил расстроенным голосом отец.

– Ну, что-то вроде неприязни, – согласился Керк и кивнул.

– Я так и думал… Знай, что твое восприятие человеческого отношения к тебе – это тоже дар. Эрих и к Туру, и к Малуше так же относится – неприязненно. Это меня очень пугает. – Ярил поднял руку и легохонько смахнул с волос сына, нападавшие с дерева, лепестки цветов, да мягко добавил, – ты будь осторожен в общении с ним. Хорошо?

– Хорошо, – пообещал Керк и толи от обещания, толи от тех неприятных мыслей порывчато дрогнул всем телом.

– Ну, а теперь пойдем, уже право пора обедать, – сказал правитель, поднимаясь со скамейки и распрямляя покатые плечи.

– Отец, и последний вопрос, – торопливо выдохнул Керк и вскочив на ноги, придержал поднявшегося правителя за руку. – А почему ты меня назвал Керком? Или это не ты мне дал имя?

– Нет, это имя я дал тебе, – ответил Ярил, и малеша повернувшись вправо отвернул от сына лицо, словно совестился говаривать о том. – Так звали моего названного брата. Его страну, что граничит с Восурией, захватили враги, и он вместе со своей матерью попросил у нас защиты. Мой отец, Лучезар, по реклу Благородный, предоставил ему убежище и воспитал его, так как мать у него вскоре умерла, а когда Керку исполнилось семнадцать лет, помог ему вернуть трон. А Эриха я назвал в честь отца твоей матери. Именно твой дед Эрих и захватил трон принца Керка. Когда я поставил печать на руку Эриха, и магического обряда не свершилось, я не смог дать ему наше имя, поэтому дал временное, как и тебе. Когда вам исполнится по шестнадцать лет, я смогу выбрать для вас и дать вам подлинные восурские имена. Все понятно? – поинтересовался отец и очень тяжело задышав, неторопливо направился к тропинке, тем самым как бы прекращая разговор вошедший в столь неприятное для него русло.

– Да, все понятно.