Второй заряд магической энергии поразил колдуна-борова. Когда его беспомощные попытки отразить магический удар обратились в ничто, он в ужасе заверещал. Методично двигаясь вниз по течению, Суснам Эвинд уничтожил и третьего чародея.

Как только погибал колдун, поддерживавший наступление Орды на определенном участке, атака тут же захлебывалась. Вот уже защитники Соляного и Заслонного мостов стали теснить противника к противоположному берегу, отвоевывая камень за камнем политых кровью мостов.

Остался только четырехрукий чародей, поддерживавший магический щит над одной из атакующих колонн. Пока Эвинд готовился разразиться следующим мощным зарядом, полковница обратила внимание других командиров на нараставшее оживление на другом берегу. Из леса появлялось нечто. Оно было достаточно крупным, так что его размер и очертание можно было рассмотреть даже сквозь легкую морось.

Из-за деревьев выползал гигант.

Это была фигура неопределенного очертания, с ног до головы закутанная в черное одеяние. Ее массивную грудь не украшали золотые цепочки, а на скрытой капюшоном голове не сверкали драгоценные камни. Хотя сама она была не крупнее, чем белошкурые люмпенкины или черные шатуны, которые сейчас толпились на мостах, но ее странно меняющиеся очертания вызвали много толков среди наблюдателей. Личность же ее не долго оставалась загадкой. Вой, поднявшийся на другом берегу, нарастал. Вскоре он стал настолько громким, что его услышали на мостах, в башнях, а потом и в самом Кил-Бар-Бениде.

– Мундуруку, Мундуруку, Мундуруку!..

– Так вот он, легендарный Хаксан Мундуруку. Наконец-то. – Вместе с остальными командирами генерал Мофрей перегнулся через парапет, вглядываясь сквозь туман в противоположный берег реки и не обращая внимания на битву, кипевшую внизу. – Не такой уж он большой.

– Не о его росте надо беспокоиться. – Не успел Гуфри высказать столь разумное замечание, как правдивость его слов подтвердилась.

От правой руки только что появившегося гиганта отделился шар оранжево-желтого пламени и понесся в сторону крепости. Пока генералы, помощники и ожидавшие поручений посыльные с криками врассыпную бросились искать укрытия, Суснам Эвинд спокойно повернулся в сторону летящего шара и поднял вверх обе руки, вывернув ладони наружу и соединив большие пальцы. Никто не обратил внимания на то, какие слова он произнес, но они, должно быть, были действительно сильными.

Потому что вскоре нечто прозрачное, сверкая и мерцая, материализовалось в хрустальный пузырь. Ударившись об него, как о преграду, оранжевый огненный шар рассыпался на множество быстро угасающих искр, так и не перелетев через стену.

Взмахнув рукой и описав большую дугу, волшебник направил в сторону реки сгусток чистой магической энергии пронзительно белого, почти голубого цвета. Гуфри и другие командиры старались разглядеть, что будет дальше. Кавалеристка, как самая зоркая из них, первой увидела, что происходит. Хотя с дюжину сопровождающих слуг из свиты гиганта разнесло в пух и прах, его фигура, закутанная в черное, лишь покачнулась.

В этот момент один только Шопунель догадался взглянуть на доблестного Эвинда. То, что он увидел, совсем не радовало. Волшебник хмурился, склонив голову, как будто до сих пор не мог поверить, что тот потрясающей силы удар, который он только что нанес, не поразил мишень на месте. Он вновь поднял обе руки над головой, плотно сжав пальцы. По мере того как он собирал новый шаровой заряд, на их кончиках стали появляться искрящиеся молнии. Этот заряд был еще более мощный, чем предыдущий. Шопунелю пришлось даже зажмуриться. Остальные, не отрываясь, смотрели на другую сторону реки.

Как раз в тот момент, когда великий Эвинд собирался выпустить свой заряд, о парапет ударился черный светящийся цилиндр, пронизанный внутренним пламенем. В результате удара произошел узко направленный, но очень мощный взрыв. Он сбил всех с ног, на миг ослепив и оглушив стоявших на площадке башни. Когда Гуфри пришел в себя, и взгляд прояснился, он увидел, что от края стены откололась глыба размером с человеческий рост. Каменная кладка дымилась. Невероятно, но в нескольких местах стена загорелась. Сырой камень горел, как сухой хворост. Вкрапления кварца в камне оплавились и стекали, словно масло, под воздействием чрезвычайно сконцентрированного жара.

Великого волшебника Суснама Эвинда, покровителя Годланда и защитника Кил-Бар-Бенида, нигде не было видно. Потом закричал какой-то солдат, и те, кто уцелел, побежали туда, куда он показывал. Под стеной, на нижней площадке башни, в тусклом свете все еще сияла прозрачная сфера, которую с помощью заклинания маг образовал вокруг себя. Она сохраняла не только самого мага, но и тех, кто стоял рядом с ним, она же и приняла на себя всю мощь удара с противоположного берега. Не обладая достаточной силой, чтобы проникнуть за прозрачный магический щит, черный цилиндр неизвестного состава со всего размаху сбил его вместе с людьми.

Внутри защитной сферы на мага Эвинда обрушились жестокие удары ужасной силы, выдержать которые не смог бы ни один человек. Пока он неподвижно лежал внизу на каменной мостовой, прозрачный пузырь, в который он был заключен, с легким хлопком лопнул. Из носа и из уголка рта мага сочилась кровь, оставляя следы на его простой льняной одежде.

Те нерешительные маги, которые собрались внизу и уступили поле битвы самому великому из них, сейчас обступили невредимое, но абсолютно неподвижное тело. От выражения их лиц у Гуфри по спине пробежал леденящий холодок. Один безутешный маг поднял голову и обернулся. Встретив пристальный взгляд генерала, он медленно покачал головой. Гуфри до боли сжал челюсти. Это невозможно, это безумие – Суснам Эвинд не мог умереть! Не мог!

Но это было так. Ударная сила черного цилиндра убила его, оставив невредимым тело. Печальные маги подняли его и унесли в безопасное место. Потрясенный Гуфри осознал, что дальше защитникам Кил-Бар-Бенида придется обходиться без помощи Суснама Эвинда.

Надо признать, что легко никто не сдавался. Защитники города не дрогнули и не побежали. Но Хаксан Мундуруку самолично возглавил атаку и прошелся по Водяному мосту, сея повсюду разрушение и швыряя огонь во всех направлениях своими бесформенными руками в черном саване. Вот тогда в глубине души Гуфри вынужден был признать, что все потеряно. Опасения о возможности поражения перешли в уверенность, когда сначала башня Соляного моста, а затем и бастионы Водяного моста пали под неослабевающими атаками захватчиков. Чтобы спасти остатки армии от полного уничтожения и сохранить то, что еще осталось от города над рекой, он и его командиры согласились на полную и безоговорочную капитуляцию. Им бы ничего не дали попытки удерживать крепость под натиском такого неземного могущества.

Они встретили командующих вражеской армией на широкой центральной площади. Стояла тишина, часы остановились, а рев и треск пожаров затихал. Бронзовые статуи героев и артистов молчаливо взирали на тревожную церемонию, не в силах оценить, что происходит, или как-то повлиять на это. Ряды мрачных изможденных солдат старались поддержать хотя бы видимость порядка; они вынуждены были смотреть, как по старательно подобранной и подогнанной брусчатке шли ухмыляющиеся и торжествующие мужчины и женщины, а также какие-то твари с копьями на плечах, которых нельзя было отнести ни к тем, ни к другим.