А вот у нее, Ольги, сбылось. Виттор тоже был волком, и семья у него была подходящая: слегка обедневшая, но тоже очень и очень знатная. И пухлая хохотушка Оленька, таскавшая из отцовского кабинета сигары для своих многочисленных поклонников и прослывшая душой компании, не могла ему не приглянуться. Он же, высокий, статный, покорил ее с первого взгляда. Ольга сразу поняла, что именно этот мужчина ей и нужен. Только он и станет отцом ее будущих детей, а детей ей всегда хотелось много – не меньше трех. И чтоб все были красивые, в супруга.

Ну и что, что у него не случилось привязки к ней – эти глупые инстинкты давно стоило забыть, как ничем не оправданные суеверия. Ольга вот сама вообще не представляла, что такое «привязка». Он считал ее симпатичной, она уже мысленно подбирала кольцо на палец. Разве требовалось что-то еще?!

Ольга топнула ножкой и показала пальчиком на избранника. Виттор с вежливой улыбкой перестал реагировать на знаки внимания других девушек. Их отцы закрылись в кабинете, выпили бутылку коньяка и выкурили полкоробки сигар – и молодые поженились.

Правда, по собственной глупости Ольга чуть все не потеряла. Да, ее учили вести дом и заботиться о муже. Но о том, что мужчинам так часто и так много требуется секс… никто не рассказал. Родив первенца, она с ледяным аристократическим спокойствием дала Виттору понять, что пока они не задумаются о втором ребенке, приставать к ней не нужно. Заниматься «этим» стоит лишь для продолжения рода, разве не так?! В их семье всегда царили забота и уважение к желаниям друг друга, поэтому настаивать он не стал. И Ольга жила в своем маленьком уютном мирке, самозабвенно ухаживая за сыном и даже радуясь, что муж настолько занятой и важный человек, что приходит поздно, уставший, с благодарностью ест ужин и тут же отправляется спать.

А потом как гром среди ясного неба – письмо. Белый конверт принес садовник, который и сообщил, что его подсунули под кованые ворота особняка, оставив прямо на подъездной дорожке. У Ольги, словно в предчувствии беды, екнуло сердце, и затряслись руки, пока она надрезала перочинным ножом плотную, дорогую бумагу. Внутри оказалось несколько фотографий, на которых Виттор без какой-либо одежды спал в объятиях обнаженной женщины. К ним прилагалась записка: «У вашего мужа есть любовница и побочный сын. Если хотите – давайте встретимся и обсудим подробности». И адрес.

Ольга не хотела.

Она дотемна просидела в спальне, в нарушение всех правил этикета прихлебывая вино прямо из горлышка бутылки и сухими воспаленными глазами разглядывая каждую крохотную деталь на фотографиях. Та, другая, женщина была красивой. Ольга не могла понять, то ли ей льстит, что муж предпочел выбрать любовницу, так внешне не похожую на супругу, то ли это ее огорчает. В противовес ее всегда пышной груди, ставшей после родов еще больше, соперница обладала округлым, но более скромным бюстом. Ольга никогда не стеснялась своего небольшого животика, который, впрочем, умело маскировала под одеждой, а талию избранницы мужа можно было обхватить двумя руками. Разница в ширине бедер тоже бросалась в глаза.

Гораздо позже, с годами, она, конечно, поняла, что это было хорошо: Виттор не искал ей замену, а просто увлекся чем-то новым, как дети тянутся за привлекательной яркой игрушкой. Но тогда ей стало страшно всерьез.

О содержании письма Ольга не сказала никому ни слова. Держала все в себе, все так же встречала мужа по вечерам и провожала утром. Мучилась и не знала, как поступить. Даже похудела, что вообще ей было несвойственно: она презирала диеты, считая, что и так достаточно хороша.

Наконец, Ольга не выдержала и призналась одной-единственной лучшей подруге. Просто сдали нервы от бесконечных напряженных раздумий. Вопрос встал ребром: семья дороже всего, и разрушить ее смерти подобно, но вот как сохранить?!

Тогда-то и прозвучал роковой совет. Услышав его, Ольга еще долго бледнела и мотала головой. Попросить у темного бога? Помолиться, чтобы муж вернулся в семью? Разве это поможет? Разве не лучше пойти в темпл светлейшего? Нет, не поможет?! Там только скажут, что нельзя держать, нужно отпустить, и если суждено, то все само вернется?! Но как же отпустить, когда подрастает Димитрий, и притирка уже давно прошла, и вообще, когда они с Виттором редкими вечерами сидят вдвоем у камина и просто держатся за руки, Ольгу не отпускает ощущение, что так и должна выглядеть настоящая семья?!

Подруге она ответила резко, а потом со временем и вовсе прекратила с ней всякое общение. Очень уж обиделась на такое предложение. Всем известно, что в темплах темного бога водятся всякие твари, падшие существа и прочие отбросы общества. Ей, белой волчице, аристократке, связаться с такими?! Да ни за что!

Ответить-то ответила, но вот проблема никуда не делась. Виттор перестал ночевать дома и все больше отдалялся от семьи. А ведь там, на стороне, еще существовал какой-то сын. Чем ему свой плох? Ольга дергала мальчика, старалась научить его и манерам, и этикету, и индивидуальные занятия с педагогами ему устраивала, и на тренировки отдала. Он должен был расти всесторонне развитым, самым лучшим и замечательным, чтобы отец гордился. Димитрий, как назло, отбивался от рук, капризничал, ленился, но все-таки, мало-помалу, приобретал и образование, и осанку, и правильное чувство стиля.

Все напрасно – Виттор почти не замечал, какую гигантскую работу проделала жена. Изредка мог похвалить, и на этом все заканчивалось.

Незаметно для самой себя Ольга начала пить вино целыми днями и перестала выходить из дома. Ее тщательно выстроенный по кирпичику мир рушился на глазах. Весь смысл ее существования был в семье, без семьи не стало бы и самой Ольги. Она не видела себя разведенной обеспеченной женщиной с ребенком, хотя семейное наследство подобную жизнь позволяло, не допускала и мысли о повторном браке. Она выходила замуж раз и навсегда, варианты не предусматривались.

Дойдя до грани, за которой ее ждало что-то по-настоящему жуткое, Ольга поняла, что так больше нельзя, собралась и поехала в темпл темного бога. Вспоминая позже тот момент, она гадала: почему не решилась сразу? Зачем тянула столько времени? Тряслась как осиновый листок, когда в первый раз переступила порог и вошла внутрь. Глупая. Именно там ее научили быть по-настоящему счастливой. Пусть она и не видела под черной маской лица того мужчины, и знала, что никогда и не увидит, зато он обстоятельно и подробно разложил все по полочкам для нее. Описал каждый шаг, и что за чем нужно делать.

И Ольга сделала. Она пошла на все, потому что безликий мужчина сказал, что должна пойти. Пусть это претило ее аристократическому вкусу и воспитанию, пусть ей не суждено было полюбить секс и, отдаваясь мужу, она только изображала страсть и удовольствие, на самом деле мысленно составляя план дел на завтра или обдумывая рецепт нового пирога, зато каждое слово ее загадочного помощника оправдалось.

Супруг вернулся в семью и, похоже, разорвал все отношения на стороне. Ольга забеременела сразу двойней и родила здоровых детей. Пусть где-то там и оставался какой-то отпрыск, но тут, в законном браке, их стало целых трое! Домашний очаг снова наполнился любовью и радостью. Безликий мужчина приказал ей быть счастливой, любить себя и благодарить темнейшего за любую мелкую приятность, а на неприятности не жаловаться, и Ольга строго выполняла это указание изо дня в день.