очень скучными, но я прочёл их все, готовясь к своему финальному докладу. Моему «кульминационному проекту», как называл его мистер А.

Наконец я нашёл доклад. Он состоял из пятидесяти страниц, написанных от руки и скреплённых огромной скрепкой, потому что оказался слишком толстым для степлера. Доклад назывался «Безупречный ответ Канта на незначительные детали современной морали». Я гордился этим названием.

К несчастью, доклад был ужасно скучным. У меня ушло на него два месяца, и он был идеален. Идеально скучен. Любой профессор философии в колледже поставил бы мне «отлично». Мистер А., скорее всего, недовольно нахмурится и бросит доклад в огонь.

Я сунул стопку бумаг под мышку, сожалея, что у меня нет ничего другого. Другого выбора. Запасного плана. Внезапно меня озарило, и я склонился над блокнотом и схватил ручку. Шариковую ручку. Мистеру А. это не понравится. И почтовая бумага ему тоже не понравится[20]. Я задумался, а потом улыбнулся и набросал список из четырёх пунктов. Если мистеру А. не понравится мой первый проект, я дам ему этот список.

Я почти добежал до двери, когда меня вдруг пронзила невероятная боль. Как всегда, внезапный приступ головной боли заставил меня выйти из себя, и я ударил кулаком по двери, рассыпав бумаги.

– Саймон! – раздался внизу мамин голос. – Всё нормально?

– Да, – соврал я, потирая голову костяшками пальцев. Просто дыши, велел я себе. Скоро всё пройдёт. Или же голова взорвётся. В любом случае мне станет лучше. А если голова взорвётся, мне не придётся сдавать доклад.

У меня всегда были головные боли, но в последнее время они становились всё сильнее. Вчера я чуть не потерял сознание. Позавчера головная боль сопровождалась ослепительным светом. Я побывал у всевозможных врачей, и все они думали, что боль вызвана разными причинами – детская невралгия, подростковый химический дисбаланс, спазмы подзатылочных мышц, смещение второго шейного позвонка, гармоническая разбалансировка коронной чакры и чакры третьего глаза. И ни один из них мне не помог[21].

Я мог бы догадаться о приближении головной боли. Ночью мне снился тот же самый сон: гигантская синяя горилла и рыцарь с огненными мечами. Иногда они стояли на газоне перед домом, сражаясь с тенями. Иногда в нашем доме, охраняя мою дверь. Однажды горилла ворвалась в мою комнату, чтобы прогнать огненно-красного пса, который пытался съесть меня, пока я спал. Странные сны. Я никогда никому о них не рассказывал.

В прошлом году я прочёл пять книг по интерпретации сновидений, пытаясь понять, что они значили. В зависимости от автора, эти сны означали, что я боюсь красного цвета, мне суждено стать знаменитым борцом сумо, я страдаю от чувства вины после кражи жёлтой ванны, у меня душа кошки или же причиной моей смерти станет цифра 17. Я решил, что эти сны ничего не значат[22].

В прошлом месяце я заметил кое-что странное: на следующий день после этого сна у меня болела голова. А значит, эти сны были даже полезны. Как прогноз погоды, который заставляет вас опасаться наступившего дня. «Ночью горилла атакует пса. Завтра днём шансы на появление боли составляют 95 %».

Когда боль отступила, я собрал вещи и спустился вниз. Потом я снова вернулся наверх, потому что забыл самое важное: свою маленькую игровую приставку «Нинтендо». Я никогда никуда не ходил без неё[23], и в ней была всего одна игра. Единственная игра, которая вам нужна. Лучшая игра на свете – «Гонщик Марио». Возможно, сегодня я не успею поиграть, но она всё равно должна лежать в моём заднем кармане.

Дом мистера А. был маленьким и очень странным. Целую стену гостиной занимали книжные шкафы. На месте, оставшемся от дипломов и коллекций жуков, висели картины самого мистера А., большая часть которых походила на рисунки пятилетнего ребёнка. Я как можно чаще разглядывал их, чтобы напоминать себе, что он тоже не идеален. На столике в углу стоял маленький фикус, который мне не разрешалось трогать ни при каких обстоятельствах. Рядом с фикусом лежала стопка огромных кривых шерстяных свитеров, которые выглядели так, как будто их связала обезьяна. У меня за спиной висела фотография невероятного французского города-крепости Мон-Сен-Мишель.

Мистер А. внимательно изучал мой доклад. Конечно, мистер А. владел навыками скорочтения (которые он передал мне), поэтому прочёл все пятьдесят страниц менее чем за две с половиной минуты. За всё это время он даже не приподнял бровь. И даже не улыбнулся шутке про среднюю продолжительность жизни экзистенциальных гусей на странице 38. Закончив, мистер А. посмотрел на меня из своего уродливого оранжевого кресла у камина и сказал:

– Саймон, это одновременно ужасающе основательно и основательно ужасающе.

Потом он наклонился и стал бросать страницы в огонь. Старый глупец.

В любой другой день я бы вспылил, но в честь своего дня рождения я заставил себя быть вежливым, чтобы поскорее избавиться от тиранического влияния мистера А. и хорошо провести время.

– Я так и думал, что вы это скажете, – ответил я.

Мистер А. откашлялся.

– Ты знал, что доклад мне не понравится, и всё равно сдал его?

Я пожал плечами.

Мистер А. бросил в огонь последнюю страницу и сурово посмотрел на меня, откинувшись на спинку кресла.

– Саймон, много лет я учил тебя думать, учил тебя рассуждать. Мы изучали историю, математику, биологию, социологию, психологию, геологию, теологию. – Он поднял вверх палец. – И несмотря на это, нельзя никого научить любить те или иные вещи. Для этого и был доклад, Саймон. Именно это…

– Может быть, это понравится вам больше, сэр. – Я сунул ему под нос слегка помятый лист почтовой бумаги.

Мистер А. взял его и поморщился.

– Что это такое?

– Это то, что я люблю. Основные моменты. То, на чём мне надо сфокусироваться, как вы всегда говорите, чтобы стать лучшей версией себя. Я позаимствовал идею из вашей истории о рыцарях Вилаэна.

Мистер А. принялся перечитывать мою записку.

– Кодекс рыцаря, – произнёс он, и на его лице появилась улыбка. – Да. Кодекс из четырёх пунктов. Очень хорошо. Это намного лучше, Саймон. Это настолько прекрасно, что ты даже представить не можешь. Хотя, должен сказать, ты мог бы написать это на настоящей бумаге.

Я с облегчением вздохнул.

– Значит, с проектом покончено? Отлично. Но только не давайте мне сегодня других заданий, ладно? Сегодня у меня день рождения…

– Саймон…

– Пожалуйста, мистер А., подождите хотя бы до следующей недели. Сжальтесь!

– Саймон, проектов больше не будет.

Я бессмысленно уставился на него.

– Что?

– Ты свободен. – Он махнул рукой. – Мне больше нечему тебя