Достаточно сказать, что в Скеллигарде каждая последующая улица всегда находилась у вас над головой[33]. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы добрались до замка. Помню, как, взбираясь наверх, я увидел причудливые дома, сады и спиральные каменные лестницы, за ними – море звёзд, а ещё дальше – красное небо галактики, и подумал, что если это всё не галлюцинация после выпитого чая, то я оказался в поистине удивительном месте.

Я даже не помню, как в первый раз ступил в за́мок – думаю, мы вошли через боковой вход, – но несколько минут спустя мы уже оказались внутри, в большой комнате со сводчатыми каменными потолками: кроме нас, там собралась целая толпа молодых людей. Бэзил исчез – наверное, отправился за моим проводником.

В комнату вошла ужасно толстая женщина с чем-то похожим на большой алюминиевый ящик для инструментов на колёсиках. За ней вошли несколько мужчин и женщин постарше. На них были плащи, как у Бэзила, но только не синие, а чёрные. У большинства из них вид был скучающий, как будто они делали это уже сотню раз и предпочли бы заняться чем-нибудь другим.

Толстая женщина остановилась посреди комнаты, прямо перед нами, и открыла крышку. Боковые стенки тележки опустились вниз, обнажив странный механизм, а потом треснули пополам и сложились несколько раз, совсем как трансформеры, превратившись в гигантские весы. Не те напольные весы, которые стоят у вас в туалете, а нечто больше похожее на странные весы в кабинете врача, но только вместо подвижного груза наверху там красовался большой полукруглый циферблат. Этот циферблат делился на несколько частей разного цвета, и на нём была длинная тонкая золотая стрелка.

Толстуха откашлялась, и все притихли. Когда она наконец заговорила, я чуть не рассмеялся. У неё был козлиный голос! Я подумал, не проглотила ли она только что козу[34].

– Слушайте все! Я учётчица. Сейчас эти трое ребят будут взвешены, и вы сможете узреть их силу.

Она взяла папку.

– Дракус Домерсон, – официальным голосом произнесла женщина. Дрейк сделал шаг вперёд и чихнул. Она подвела его к весам, и когда он поднялся на них, стрелка качнулась туда и обратно. Один раз. Два раза. Наконец она остановилась на ярко-синей полоске.

– Дракус Гений, – объявила женщина, протяжно произнеся последнее слово. В толпе раздались возгласы и аплодисменты. Дрейк, ужасно довольный, вернулся к нам.

В этот момент ко мне снова подошёл Бэзил. Он что-то держал в сложенных ковшиком ладонях.

– Возьми, Саймон. Это Честер.

Он раскрыл ладони, и я увидел миниатюрную ящерку-геккона с крыльями. Она была ярко-оранжевой и размером с напёрсток, но смотрела на Бэзила с таким недовольным выражением на мордочке, что я совершенно не удивился, когда Бэзил сжался под её взглядом. Однако мне геккон улыбнулся вполне дружелюбно.

– Саймон, – напыщенно произнёс он густым баритоном, – мне очень жаль, что тебе пришлось так долго ждать. Этот омерзительный глупец не сообщил мне о твоём прибытии. – Он указал на Бэзила, и тот пожал плечами и протянул мне геккона.

– Тесса Лондерсон! – выкрикнула учётчица, и Тесса подошла к весам.

Я посмотрел на геккона, и он мне подмигнул.

– Посади меня на плечо, Саймон, чтобы я мог говорить тебе на ухо.

Я послушался.

– Меня зовут Честер, – сказал геккон. – И я вовсе не геккон. Я – дарувианская сапожная пиявка, но об этом позже. А пока я готов ответить на твои вопросы.

– Что здесь происходит? – спросил я достаточно громко, чтобы мой новый проводник меня услышал.

– Мы находимся в «Школе Скеллигард», знаменитом магическом университете, и ты попал сюда, потому что обладаешь магическими способностями. Все маги обладают той или иной силой, которая определяется благодаря процессу взвешивания – именно это и происходит прямо сейчас. Мальчика только что причислили к категории «Гениев».

– Это странно? – спросил я, вспомнив возгласы из толпы.

– Да, – ответил Честер. – Минотавры известны своим скудоумием. Они всегда в категории «Силачей». Иногда «Рифмоплётов», но никогда…

Он замолчал, потому что стрелка на часах наконец остановилась.

– Тесса Силачка! – объявила учётчица. Другие студенты радостно закричали, а многие начали перешёптываться.

– Очень интересно, – продолжал Честер. – Девочки крайне редко попадают в категорию «Силачей». Не помню, когда я в последний раз… А вот и подошла твоя очередь.

Я почувствовал, как у меня перехватило дыхание. Я надеялся, что вот-вот проснусь, но мне всё труднее было убеждать себя, что это просто сон, особенно после появления весов: я был совершенно уверен, что моё подсознание не настолько умно, чтобы это придумать.

– Саймон Джейкобсон.

Я старался идти как можно увереннее, хотя чувствовал себя не в своей тарелке[35]. Я шагнул на весы, и студенты начали перешёптываться. Наверное, они обсуждали тот факт, что я землянин – кажется, здесь это считалось необычным.

Я смотрел, как стрелка перескочила из одной части циферблата в другую, а потом обратно. Вблизи я разглядел, что на каждой цветной секции была надпись, обозначающая категорию. Слева направо было написано – Силач. Ловкач. Гений. Провидец. Муза. Рифмоплёт.

Стрелка снова скользнула по циферблату, и я затаил дыхание. Но ничего не произошло. Стрелка пролетела мимо «Рифмоплёта», ударилась о толстое медное деление и снова перепрыгнула назад, наконец остановившись у деления слева от «Силача».

– О боже, – произнёс Честер.

– Что? – прошептал я, недоумевая, должно ли мне быть стыдно.

Пухлая розовая рука учётчицы, как наковальня, опустилась на моё плечо.

– Пожалуйста, сойди с весов.

Как только я отошёл в сторону, она вытащила маленькую отвёртку в форме звезды и принялась трудиться над механизмом. Она открывала маленькие дверки и что-то бормотала себе под нос. Наконец удовлетворившись сделанным, учётчица встала на весы, и стрелка метнулась к слову «Рифмоплёт».

– Ну вот, – сказала она. – Маленькая помеха, но я всё исправила. – Она снова подтолкнула меня к весам.

На этот раз стрелка не сдвинулась с места.

Кто-то из учеников захихикал. Учётчица сердито хмыкнула.

– Ты не встал как следует, – раздражённо произнесла она, схватила меня за воротник рубашки и дёрнула назад. Она несколько раз сама вставала на весы, чтобы убедиться, что стрелка двигается. Потом, к моему ужасу (и к восторгу толпы), учётчица подняла меня, как ребёнка, и твёрдо поставила на самую середину весов, надавив на плечи с нежностью Годзиллы.

Стрелка метнулась вправо, отлетела от циферблата и со звоном упала на каменный пол. Циферблат треснул посередине. Под ногами у меня раздался рёв, как будто заурчало в гигантском животе, и я решил, что будет разумнее спрыгнуть на пол.

Но учётчице не повезло. Она наклонилась над весами и заглянула вниз в тот самый момент,