мне, я приеду туда и сожгу эту гребаную школу дотла и каждого маленького гребаного ублюдка в ней.

Это была отрезвляющая мысль.

— Все будет хорошо, — сказала я, на этот раз вкладывая немного силы в свой голос, нуждаясь в том, чтобы верить словам. — Но я опоздаю, если не пойду прямо сейчас, а это совсем не то, что мне нужно в первый день.

Обняв брата в последний раз, я накинула пальто, схватила школьную сумку и закинула ее на спину, прежде чем направиться к лестнице.

— Напишешь мне, — крикнул Джоуи, когда я была на полпути вниз к выходу. — Я серьезно, хоть одна придирка от кучки дерьма, я приду и разберусь с этим для тебя.

— Я могу это сделать, Джоуи, — прошептала я, бросив быстрый взгляд туда, где он стоял, прислонившись к перилам, наблюдая за мной обеспокоенными глазами. — Я могу.

— Я знаю, что ты можешь, — его голос был низким и полным боли. — Я просто… Я здесь ради тебя, хорошо? — он закончил с тяжелым выдохом. — Всегда здесь для тебя.

Я поняла, что моему брату было тяжело, когда я смотрела, как он провожает меня в школу, он был как встревоженный родитель своего первенца. Он всегда сражался в моих битвах, всегда бросался защищать меня и вытаскивал в безопасное место.

Я хотела, чтобы он гордился мной, видел нечто большее, чем маленькую девочку, которая нуждалась в его постоянной защите. Мне нужно было это и для себя.

С удвоенной решимостью я одарила его ослепительной улыбкой, а затем поспешила из дома, чтобы успеть на свой автобус.

Глава 2. Все изменилось

Шэннон

Когда я вышла из своего автобуса, то с облегчением обнаружила, что двери колледжа Томмен были открыты для студентов в 7 утра, очевидно, для того, чтобы учесть разное расписание учеников и дневных посетителей. Я поспешила в здание, чтобы укрыться от непогоды.

На улице шел проливной дождь, и при любых других обстоятельствах я могла бы счесть это дурным предзнаменованием, но это была Ирландия, где дождь шел в среднем от 150 до 225 дней в году. Было также начало января, типичный сезон дождей.

Оказывается я не единственная ранняя пташка, которая пришла до начала занятий, вдалеке заметила, что несколько учеников уже бродят по коридорам и бездельничают в обеденном зале и местах общего пользования. Да, места общего пользования. В колледже Томмен было то, что я могла бы описать только как просторные гостиные.

К моему огромному удивлению, я обнаружила, что не была непосредственной мишенью для хулиганов, как в любой другой школе, которую посещала. Студенты проносились мимо меня, не слишком заинтересованные присутствием других, явно поглощенные своей собственной жизнью.

С замиранием сердца ожидала, что последует жестокий комментарий или выпад. Ничего не произошло. Переведенный в середине года из соседней государственной школы, я ожидала тирады новых насмешек и новых врагов. Но ничего не произошло. Кроме пары любопытных взглядов, ко мне никто не подходил. Ученики колледжа либо не знали, кто я такая, либо им было все равно. В любом случае, я была явно вне поля зрения в этой школе, и мне это нравилось.

Успокоенная внезапным покровом невидимости, окружившим меня, и чувствуя себя более позитивно, чем в последние месяцы, я нашла время осмотреть общую зону для третьекурсников. Это была большая, светлая комната с окнами до потолка с одной стороны, которые выходили во двор. Мемориальные доски и фотографии предыдущих учеников украшали стены, выкрашенные в лимонный цвет. Плюшевые диваны и удобные кресла заполнили большое пространство, наряду с несколькими круглыми столами и подходящими дубовыми стульями. В углу была небольшая мини-кухня с чайником, тостером и микроволновой печью. Я могла бы принести несколько ломтиков хлеба и выпить чаю с тостами в школе.

Срань господня. Итак, вот как жила другая сторона. Колледж Томмен был похож на другой мир. Альтернативная вселенная той, из которой я пришла. Вау.

Чувствуя себя немного запуганной, я выскользнула наружу и побродила по всем залам и коридорам, пытаясь сориентироваться. Изучая свое расписание заранее, запомнила, где находится каждое здание и крыло, в которых будут проходить занятия.

К тому времени, когда в 8:50 прозвенел звонок, сигнализирующий о пятнадцати минутах до начала учебного дня, чувствовала себя довольно уверенно. Я чуть не заплакала от облегчения, когда меня поприветствовал знакомый голос:

— О Боже мой! Боже мой! — громко завизжала высокая, пышная блондинка, имея улыбку размером с футбольное поле, привлекая внимание всех вокруг, пока пробиралась через несколько групп студентов в попытке добраться до меня.

Я была совершенно не готова к таким крепким объятиям, в которые меня заключили, хотя и не должна была ожидать чего-то другого от Клэр Биггс. То, что меня приветствовали искренние улыбающиеся, дружелюбные лица вместо привычных злых, было ошеломляющим.

— Шэннон Линч, ты на самом деле здесь! — Клэр наполовину хихикнула, наполовину задохнулась, крепко сжимая меня.

— Я здесь, — с легким смешком проговорила я, похлопывая ее по спине и безуспешно пытаясь освободиться от сокрушительных объятий. — Но не задержусь надолго, если ты не ослабишь хватку

— Вот черт. Извини, — засмеялась Клэр, немедленно делая шаг назад и отпуская меня.

— Я забыла, что ты не выросла с четвертого класса. — Она сделала еще один шаг назад и оглядела меня. — Или даже с третьего, — хихикнула она, а в глазах заплясали озорные огоньки.

Это не было издевкой. Простое наблюдение и факт. Я была исключительно маленькой для своего возраста, а в сравнении с моей подругой, рост которой 180 см, уменьшалась еще больше. Клэр была высокой, атлетически сложенной и исключительно красивой. Это не было сдержанной формой красоты. Нет, это отражалось на ее лице, как солнечные лучи.

Клэр была просто ослепительна с большими, щенячьими карими глазами и локонами светло-русых кудрей. У нее был жизнерадостный характер и улыбка, которая могла согреть самое холодное сердце.

Даже в четыре года я знала, что эта девочка другая. Всегда могла почувствовать доброту, исходящую от нее. Я ощущала это, когда она стояла на моей стороне в течение долгих восьми лет, защищая в ущерб себе. Она знала разницу между правильным и неправильным и была готова вступиться за любого, кто слабее ее.

Она была хранителем.

Мы отдалились друг от друга с тех пор, как пошли в разные средние школы, но один взгляд на нее, и я поняла: она все та же Клэр.

— Мы не можем все быть высокими, — добродушно парировала я, зная, что ее слова не должны были причинить мне боль.

— Боже, я так рада,