Слушая рокоты, хриплым взволнованным голосом он передал на центральный пост:

– Пеленг – сорок пять!.. Обнаружена цель!.. Предположительно, подводная лодка!.. Классификация – «Колорадо»!..

Командир в центральном посту объявил боевую тревогу. Пылали экраны. Бежали горящие строки. Вращались лучи индикаторов, зажигая очертания донных гор и ложбин. Штурманы на электронных планшетах вычерчивали координаты противника, определяли скорость и курс. Компьютеры строили графики, в которых на разных высотах, под разными углами и ракурсами сближались две подводных громады. Механики управляли реактором, двигали стержни графита, раскаляли уран. Перегретый пар ревел в стальных трубопроводах, ударял в лопатки турбины. Сияющий вал вращал лепестки винта, разгоняя лодку. Экипаж в отсеках занимал боевые посты. Упирались головами и спинами в округлые стены и своды.

Под пилотками, озаренные матовым светом, голубели худые лица, напряженно блестели глаза. Каждый управлял элементом лодки, давил на кнопки и клавиши, поворачивал вентили и рычаги. От прикосновений пальцев мощно колыхались рули, поворачивая крейсер в потоках. Убыстрялось вращение винта, оставлявшего турбулентный след. Повинуясь воле упрямого, с худощавым лицом командира, лодка раздвигала толщу шумящих вод, сбрасывала с оболочки тонны вскипавшей воды.

Дав «полный вперед», крейсер пытался уйти от преследования, но противник прибавил узлы, висел на хвосте. Крейсер круто вильнул, пропадая из зоны слежения, но враг повторил маневр и снова вцепился в хвост. Крейсер продул носовые цистерны, создал дифферент на нос, плавно пошел в высоту, пропуская под собой «Колорадо». Но искусный противник изменил траекторию, поменял горизонт и вновь оказался сзади. Крейсер в переливах течений нащупал скользящий слой, где погас шум винта, стал неслышен противнику. Плавно, беззвучно парил среди соленых и пресных потоков. Но лодка противника, прорвав водяной купол, грозно надвинулась, и «Москва» прибавила ход, уклоняясь от столкновения. Крейсер вонзился в облако криля, увяз в звучащем планктоне, надеясь раствориться в курлыкающем облаке звуков. Но враг, обладая чутким сонаром, отслоил звуковые помехи, выделил шум машины, встроился в кильватер «Москвы».

«Колорадо» как гончий пес неотступно шла за «Москвой», хватала след, жарко дышала в затылок. Не видимая миру погоня совершалась под полярными льдами, в черной глубине океана. Две стальных оболочки, наполненные людьми и оружием, одна гналась за другой, раскаляя реакторы.

Командир подводного крейсера повернулся к старпому, произнес с досадой:

– Нам не хватает хода… Делаем разворот на сто восемьдесят… Гидролокатором – две посылки в лоб… Если у мистера Грайдера железные нервы, пусть идет в лобовую атаку…

«Москва» описала дугу. Устремилась навстречу противнику. Стала сближаться. Гидролокатор «Москвы» выдал две длинные ультразвуковые посылки, которые отразились от близкой лодки и оглушили Плужникова. Словно по корпусу «Колорадо» ударили пулеметом, и сталь задрожала от несусветной вибрации.

Сигнал был принят. «Колорадо» сбросила ход. Отвернула. Растворилась в подводных течениях, словно ее съел рассол. «Москва» вернулась на прежний курс. Упорно стремилась к полюсу.

«Колорадо», убийца подводных лодок, – бесшумный ход, громадная скорость, сверхчуткая акустика. Корпус новейшей конструкции с клювом для таранных ударов. Антенны радиосвязи, принимающие на глубине сигналы из космоса. Сверхскоростные, не подверженные помехам торпеды. И особая гордость проекта, – секретная установка, с помощью звука имитирующая движение цели. Объемные шумовые сигналы порождали образ несуществующей лодки, создавали иллюзию скоростного ее приближения, заставляя противника воевать с пустотой.

В центральном посту, среди мягкого шума вентиляторов, озаренных экранов, светомузыки цветных индикаторов, командовал старший помощник, фиолетовый негр, облаченный в белоснежный мундир. Его алый, раскрывавшийся при командах рот, глазированные белки, золотые позументы мундира великолепно сочетались с хромированной сталью перископной колонны, хрустальными циферблатами приборов, сверкающей пляской сигналов, каждый из которых отражал работу винта, давление в контурах реактора, близость проплывавшей подводной вершины.

Командир лодки адмирал Грайдер находился в рекреационном помещении вместе с представителем военно-морской разведки из «Неви Энелайзес» Томасом Доу, который отвлек адмирала от управления лодкой, вызвав для собеседования. Рекреационное помещение представляло собой уголок тропического леса с живыми олеандрами, влажно-пахучими пальмами, цветущими орхидеями. Среди древесных стволов журчал ручей, наполняя крохотное темное озеро, на котором, словно большие зеленые блюда, плавали листья виктории Регия с белыми ароматными цветами. Среди листьев пальм и цветущих лиан бесшумно летали бабочки. У поверхности озера разноцветными блестками мелькали рыбки. Этот райский уголок в титановом корпусе, по соседству с реакторами и ядерными торпедами, перемещался в толще океана на глубине трехсот метров со скоростью двадцати узлов.

– Я выражаю вам мое восхищение, адмирал. Эти полтора часа погони за русской субмариной в районе полюса подтверждают вашу репутацию лучшего подводника Штатов, – Томас Доу растянул в хвалебной улыбке длинные волнообразные губы, отчего продолговатое лицо разведчика с кольчатой черной бородкой лишилось симметрии. Желтоватые глаза сместились на разные расстояния от жилистой переносицы. На разных щеках складки образовали несхожие геометрические фигуры из ромбов и треугольников. Коричневый кадык на костистой шее съехал набок. – Лучшее на вашей великолепной лодке – это вы сами, адмирал.

– Спасибо, сэр, – Грайдер сухо поклонился в ответ.

– Мне кажется уместным начать разговор, который объяснит цель моего появления на борту. Должен сообщить, что нынешний поход «Колорадо» явился следствием моего разговора с министром обороны. Именно он отменил ваш отпуск и поездку на Багамы, которую вы вполне заслужили, уже проведя в этом году под водой сорок пять суток.

Адмирал молчал, сухо поблескивая серыми глазами, окруженными тонкими лучистыми морщинами, похожими на трещины в разбитом стекле перископа.

– Сомневаюсь, что информация, которую я намерен вам сообщить, является общеизвестной и доступна даже вам, человеку, которому по осведомленности нет равных в военно-морском флоте…

– Мы информированы лишь в той части, в какой являемся одной из составляющих ядерной триады Америки. Мы не претендуем на абсолютное знание и не можем конкурировать с осведомленностью офицеров «Неви Энелайзес», – в ответе адмирала была едва различимая ирония действующего подводника в адрес высоколобых представителей штабов и разведок, чье увлечение спиритуальными, нетрадиционными знаниями стало предметом публичных насмешек.

– Вы намекаете на публикации в «Нью-Йорк таймсе» и «Уолстрит джорнал», а также на серию фельетонов в «Филадельфия инквайер» о магах и экстрасенсах разведки, которые объясняют ускоренное строительство церквей в России намерением русских перевести противостояние с Западом в религиозную плоскость? А также упоминание о русском секретном оружии, топографической бомбе, способной направленным взрывом изменить координатную сетку Земли и вызвать цивилизационный хаос смещением часовых поясов? Что ж, это может показаться забавной шуткой, если бы не являлось утечкой стратегической информации, засвечивающей уровень наших представлений о противнике. Должен вам сообщить, что по факту этих утечек уже начато секретное расследование в рамках закрытой комиссии Конгресса и нескольких отделов ЦРУ. Именно эти утечки заставили руководство страны форсировать выход «Колорадо» в океан и побудили меня разделить с вами приятное общество на борту. В процессе плавания я уполномочен поделиться с вами сверхсекретной информацией, которая содержится в конверте с боевым приказом, подписанным Президентом.