– Баба с воза, кобыле легче, – произнес старпом, видя, как лодка спрямляет дугу траектории, возвращаясь на прежний курс.

Плужников слушал отлетающий звук американских винтов, который напоминал теперь едва уловимый шелест пузырьков в бокале шампанского.

Томас Доу появился в центральном посту, где адмирал Грайдер вел управление субмариной, стоя перед обширным электронным экраном, на котором координатная сетка лучисто разбегалась от полюса к берегам Скандинавии, к Новой Земле и к северному очертанию Сибири. На электронной плоскости были видны обе лодки, разделенные голубым пространством; несколько сухогрузов, пробиравшихся вдоль Кольского побережья; русский эсминец, выполнявший на полигоне учебные стрельбы; два самолета-разведчика «Орион», барражирующие над эсминцем; американский сателлит, ведущий разведку в районе главной базы русского флота. Нажатием клавиши адмирал вызывал на экране контуры донного рельефа, вектор течений, направление и скорость ветра в районе нахождения лодки. Доу застал его в тот момент, когда адмирал высчитывал время, оставшееся до возвращения «Колорадо» в норвежскую базу.

– Я вынужден вас отвлечь, адмирал, – Доу заиграл складками, искусно создавая на лице магическую геометрию. – Теперь, когда русская лодка вышла на мелководье и проходит узкость, вынужденно помещая себя в мешок, самое время вскрыть пакет, врученный мне министром обороны и зачитать приказ Президента…

Темная, отливающая синью бородка Доу, волнистые ироничные губы, легкий эффектный взмах руки, в которой оказался конверт, скрепленный малиновой сургучной печатью, придавали разведчику сходство с факиром, что вызвало раздражение адмирала. Оно проявилось в трепете лучистых морщинок у глаз, напоминавших прожилки на крыле серебристой бабочки. Жестом фокусника, готовым извлечь из конверта не лист бумаги, а шумную разноцветную птицу, или отрубленную женскую голову, или букет живых цветов, Доу сломал сургуч с оттиснутым американским орлом. Вскрыл конверт. Вытряхнул из него бумажный лист с нежно сквозящими водяными знаками. Направил на адмирала немигающие кристаллические глаза с набором кварцевых черно-желтых колец, затем перевел взгляд на бумагу, отчего водяные знаки слабо вспыхнули как голограммы, и голосом ведущего Си-Эн-Эн стал читать: «В целях обеспечения национальной безопасности Соединенных Штатов, исходя из стратегических интересов американского народа, беря на себя ответственность перед Богом и Америкой, приказываю уничтожить русский многоцелевой подводный крейсер „Москва“, используя генератор ложных целей „Дух тьмы“ и рельеф морского дна в районе атаки. Президент Соединенных Штатов.»

Томас Доу протянул листок адмиралу, сопровождая жест немигающим взглядом, от которого водяные знаки переливались как рыбьи чешуйки. Адмирал принял лист белой бумаги, прочитал, поворачивая на свету изысканный иероглиф Президента, отливавший лаком застывших чернил.

– Вы хотите уничтожить лодку с атомными реакторами на борту, с ядерными торпедами и комплексом ядерных крылатых ракет, а также с грузом спецоружия, взрыв которого сместит полюс на двести километров? Вы хотите это сделать в мирное время, когда Россию и Штаты скрепляют партнерские отношения? – лицо адмирала напоминало слоновую кость, на которой грубый резец выточил губы и нос.

– Хочу не я, а наш Президент, за которого вы голосовали, адмирал, и который является вашим Верховным Главнокомандующим. – Доу сжимал в кулаке черный клин бородки.

– Вы не можете не знать, что повреждение реакторов лодки вызовет радиоактивное заражение океана на пятьсот километров в окрестности!

– Точка атаки выбрана с учетом морских течений, которые понесут массы зараженной воды к берегам Сибири и в Белое море в район Архангельска. Европе ничто не грозит. Весь удар радиации примет на себя Россия, в которой действует демографическая программа, направленная на сокращение избыточного населения.

– Мы должны отдавать себе отчет, что нападение на русскую лодку будет означать начало войны. Ответом могут быть немедленные пуски русских ракет, чья численность все еще позволяет нанести эффективный ответный удар!

– Мы контролируем русский ядерный потенциал. Программа «Антитеррор» позволила нам проникнуть в систему управления русских ракет и, в случае необходимости, блокировать их пусковые коды. Кроме того, мы эффективно воздействуем на политическое руководство России и с момента атаки немедленно активизируем каналы нашего влияния.

– Имитационная система «Дух тьмы» была использована в условиях полигона, в теплых водах вблизи Сан-Диего. Здесь же, в холодных водах Арктики, практически в боевых условиях, нет уверенности в эффективности установки. Ложный, создаваемый «Тьмой» образ может не сложиться. Русские не воспримут его как «Колорадо», не станут маневрировать, и тогда нам грозит реальное столкновение!

– Пусть это вас не тревожит, адмирал. Ультразвуковые сигналы «Тьмы» будут сопровождаться мощной экстрасенсорной посылкой, которую я готов ретранслировать от источников, расположенных на Восточном побережье Штатов. Семь магов, гордость «Нэви Энелайзес», в эти минуты находятся в разных точках Атлантического побережья. Нацеливают на меня свое биополе, которое я, вслед за «Тьмой», превращу в могучее средство атаки.

– Но это безумие!

– Адмирал, выполняйте приказ Президента! Иначе я вас арестую и приму командование лодкой! – Томас Доу погрузил свои кварцевые раскаленные трубки в глаза адмирала, и они задымились, наполнив глазницы горячим розовым пеплом.

– Я выполню приказ Президента, – вяло, словно во сне, произнес адмирал Грайдер. Шагнул как лунатик… – Курс сто восемьдесят… Скорость тридцать узлов… Задействовать имитаторы целей… Оператора «Тьмы» на Центральный пост…

– Командир, они возвращаются!.. – старпом на электронном экране зло и тревожно рассматривал встречную цель, возникшую по курсу «Москвы». Цель приближалась. Ступенчатый импульс, обработанный компьютером, распался на множество синусоид. Словно струйки растаявшего ледяного кристаллика, они заструились в электронном русле компьютера. Каждый ручеек был звуком, излетавшим из турбулентного следа винтов, из растревоженной толщи, сквозь которую проходила лодка, из потоков, омывавших гладкое тулово, из мягко рокочущих подшипников, в которых вращался вал, из раскаленного пара, толкавшего лопатки турбин. Каждый из этих звуков исследовался, сверялся, запускался в память компьютера, хранившего миллионы подводных звучаний, и говорил о том, что уловленная сонаром цель была американской лодкой-убийцей «Колорадо», которая на встречном курсе опасно сближалась с «Москвой».

– Продуть носовые!.. Лева руля!.. – командир повел лодку к поверхности, ломая курс, удаляя крейсер от опасного скалистого дна.

– Снова на встречном!.. Идут прямо в лоб!.. – старпом сделал стойку, уперев ноги, набычив шею, сжав кулаки, словно ждал столкновения.

– Право руля!.. Самый полный!.. – лодка, повинуясь рулям, тяжко вильнула, соскальзывая с острия, которое надвигалось на нее из непроглядной пучины.

– Нервы наши испытывают, – зло сказал командир. – А у нас вместо нервов проволока…