Проехав метров триста, Веригин повернул направо в узкий переулок. Справа выделялось четырехэтажное здание местной больницы, слева виднелся шестиэтажный жилой дом «Кокутэцу» — Государственных железных дорог. После дома железнодорожников через проулочек раскинулась скрывавшаяся за забором небольшая территория отделения советского информационного агентства в Токио, где высажены деревья, уже успевшие вымахать до уровня второго этажа трехэтажного здания отделения.

Веригин въехал во дворик отделения агентства, а полицейская машина припарковалась у приемного покоя, хотя там висела вывеска «Только для автомобилей скорой помощи». Кстати, вспомнил Юрий, скорая помощь в Японии относится к пожарному ведомству, поэтому водитель и фельдшеры скорой помощи одеты в синюю пожарную форму, поверх которой — белые халаты, а на голове — белые каски.

Первый этаж отделения агентства отведен под служебные помещения, а на втором и третьем этажах живут сотрудники с семьями.

Все корреспонденты размещались в одной большой комнате. Из нее одна дверь вела в крохотную комнатушку, где стояли два телетайпа, принимавшие информацию японского информагентства на японском и английском языках. За другой дверью находилось помещение, где размещались телетайпы, по которым из Токио в Москву перегонялись сообщения корреспондентов советского агентства.

— Приветствую тружеников пера! — поздоровался Веригин с журналистами.

— Здравствуйте, дорогой товарищ Веригин! — откликнулся заведующий отделением Сергей Михайлович Востроухов, лысеющий мужчина за пятьдесят, для которого это была уже третья длительная командировка в Японию по линии агентства.

— Вообще-то для нас основное орудие производства — пишущая машинка или телетайп! — встрял в разговор Леонид Торопов, молодой корреспондент примерно одного с Веригиным возраста. — А что для дипломата главное — ноги или уши?

— Зубы! — парировал Юрий Веригин. — Держать их зажатыми при общении со своим начальством. Ну и, пожалуй, уши и глаза, чтобы фиксировать все, что узнаешь.

— Чем можем помочь, Юрий? — спросил Востроухов.

— Сергей Михайлович, хотел бы почитать информацию по некоторой тематике.

— И какой же, если не секрет?

— Какой же секрет, если я прошу вас оказать мне содействие! Я интересуюсь японо-американскими отношениями.

— Вон возьми папку на эту тему на втором стеллаже! — указал Востроухов на книжную полку, где выстроились в ряд папки с наклейками с разными названиями.

— Подшивки ваших аналитических материалов я, конечно же, не прошу, — сразу же отметил свою скромность Веригин. — Ведь вы отправляете их дипломатической почтой. Их читают уже в Москве.

— Скорее всего, так и обстоят дела. Но не исключаю, что эти материалы может просматривать руководство посольства, — заметил Востроухов.

— Я к этой категории не отношусь, — улыбнулся Веригин.

— Еще все впереди! — воскликнул молодой Торопов, видимо, надеясь на такую же участь для себя.

— Я смотрю, из пяти столов заняты четыре. А где же пятый журналист? — спросил Веригин заведующего отделением.

— Маргелов сегодня в вечернюю смену. Так что садись, Юрий, за его стол! — указал на свободное рабочее место Востроухов.

Веригин взял со стеллажа папку с сообщениями о японо-американских отношениях, а заодно прихватил и папку с надписью «Военные базы США». Сел за свободный стол.

Из телетайпной вышла Маргарита Мазун. Она работала в отделении информагентства телетайписткой. Но ее главная должность в советской колонии в Токио — жена атташе посольства Богдана Мазуна. Он был коллегой Веригина и входил в состав той же группы в резидентуре, в которой служил и Веригин.

Маргарита передала Востроухову корреспонденцию на считку и подошла к столу, где расположился Веригин. Это была рослая, крупного телосложения брюнетка за тридцать лет с волосами, уложенными в пучок. На лице выделялись огромная челюсть и массивные черные очки с толстыми линзами. Если ее нужно было бы коротко охарактеризовать, то подошли бы два слова: «черная женщина».

Маргарита обнажила в улыбке крупные зубы:

— Здравствуй, Юрий! Рада видеть тебя!

Веригин встал в знак почтения к собеседнице и в свою очередь сказал:

— О, Маргарита! Я не зря приехал в отделение агентства. Двойная удача — почитаю информационные материалы отделения и пообщаюсь с тобой. Ты прекрасно выглядишь!..

— Юрий, ты явно перегибаешь палку с комплиментом! — парировала Маргарита. Но чувствовалось, что ей пришлась по душе похвала со стороны Веригина.

Любая женщина любит комплименты от чужого мужчины. Особенно та, которой не хватает ласковых, теплых слов от собственного мужа.

* * *

Веригин в обеденный перерыв официального рабочего дня въехал с Синдзюку-дори на парковку универмага «Исетан». Универмаг располагался в противоположном от посольства районе Токио.

Парковка была не подземной, а многоуровневой. Чтобы попасть в основное здание универмага, нужно пересечь проулок, в котором хозяйничали парковщики «Исетана», указывающие через какой въезд нужно парковаться. Они были одеты в одинаковую форму темновишневого цвета и фуражки такой же расцветки.

Войдя в универмаг, Юрий огляделся, высматривая лифты.

— Ирассяи масэ! Ирассяи масэ![3] — со светящимися улыбками приветствовали его две молоденькие служащие «Исетана», одетые в синие юбки и белые блузки. На головах у них непонятно каким образом держались маленькие круглые шляпки. А вот каблуки на туфлях были немалыми, чтобы компенсировать невысокий рост.

Веригин повернул направо в сторону лифтовой зоны. Вошел в открывшийся лифт вслед за несколькими покупательницами.

Женщины назвали лифтерше нужные этажи. Девушка, одетая так же, как и встречавшие у входа посетителей служащие универмага, нажала кнопки на панели.

— Ёнкай, доодзо![4] — сказал лифтерше Веригин.

— Касику умаримасита![5] — приветливо отозвалась девушка, надавливая на кнопку с цифрой «4».

В японских крупных универмагах обычно первый этаж занимают отделы парфюмерии, косметики, ювелирных изделий и некоторые другие. Второй и третий этажи — владения дамской моды: одежды и белья, обуви. Четвертый этаж — мужская одежда и обувь. Пятый этаж ориентирован на товары для детей и подростков. Шестой этаж отдается под предметы домашнего обихода. Здесь же имеются небольшие отделы мебели. На седьмом этаже, как правило, устраивают распродажи различных товаров, прежде всего женской и мужской одежды.