что придавало ей долю авантюризма. Мне было семнадцать, а значит, я был мечтатель и хотел приключений. Знал бы я, сколько их у меня будет, на несколько жизней хватит.

Когда дядя Ваня уезжал, он дал мне листок:

– Здесь телефоны, рабочий и домашний. Если меня не будет, скажи, что ты, Егор, и я тебе перезвоню. Лучше, если запомнишь. И никому не говори ни обо мне, ни о том, что я тебе предложил, если согласишься.

Я обещал. Незадолго до выпускных экзаменов, я принял решение и позвонил ему. Он снял трубку сам.

– Дядя Ваня, это я, Егор. Здравствуйте. Я согласен.

– Правильное решение. Тогда так. Через два дня подойди в военкомат, к военкому. Он будет в курсе. Дальше всё по порядку.

Так и получилось. Когда я пришёл к военкому, то он уже знал обо мне. Мне дали какие-то бумаги, и я заполнял их полдня. Затем он сообщил, что после экзаменов в школе, меня вызовут.

На один день приезжал дядя Ваня, которого я был рад видеть. Он помог решить вопрос с квартирой. Не факт, что я вернусь в нее, и прописали тётю Таню. После выпускного меня вызвали в военкомат и вручили направление в училище. Оно было далеко от моего города, что было не плохо.

Перед отъездом, я собрал близкие мне вещи, как память о родителях, и, попрощавшись с тётей Таней, сказал:

– Не надо хранить здесь вещи прошлого. Мне они не понадобятся. Сохраните альбом с фотографиями, я потом заберу. Вы же понимаете, что сюда я вряд ли вернусь.

Мои слова были пророческими – я лишь пару раз приезжал в родной город. На глазах тёти Тани были слезы:

– Храни тебя Бог! Удачи, мой мальчик.

Я спустился по лестнице, постоял во дворе, запоминая его, окинул взглядом дом, где провёл столько лет.

– Ну, вот и всё. Прощай моё детство. Прощай мой двор, дом. Прощайте пацаны, сверстники моих забав. Увижу ли вас когда-либо.

Сердце защемило от безысходности. Никто не знал, куда я уезжаю. Для всех я исчезал из поля зрения; у них теперь жизнь отличается от моей. Я тряхнул головой, отгоняя грустные мысли, и подхватив сумку с вещами, пошёл от дома.

Вскоре поезд уносил меня в моё неизвестное будущее.

3

– Подъём, – резанул уши голос дежурного. Мы вскочили со своих кроватей и начали лихорадочно одеваться.

– Ну, вот опять, очередной марш бросок, – посетовал мой сосед Лешка, – поспать не дают. Одно успокаивает, что скоро каникулы.

Позади было уже почти три года учёбы в училище. Сначала было трудно, как и всем, а потом привык. Дисциплина давала о себе знать. Занятия спортом пригодились, и физические нагрузки я переносил не то, чтобы легко, но сносно. Свободного времени во время учёбы почти не было, да оно мне и не нужно было, писем писать некому, и свободное время я проводил в спортзале или библиотеке. Иначе скучно. К окончанию третьего курса я свободно работал на рации, мог управлять разными видами техники, знал шифровальное дело, взрывное дело. Иногда складывалось впечатление, что нас готовили в диверсанты, но это было не совсем так. Учили многому: мы занимались танцами, изучали историю разных стран, их культуру, обычаи. Учили разбираться в живописи, музыке, литературе. Что-то изучали поверхностно, что-то более глубоко. В общем, нам было не стыдно показаться в приличном обществе. Думаю, что не ударил бы в грязь лицом, если бы оказался на приеме у английской королевы, тем более большое внимание уделяли иностранным языкам.

Английский мне давался легко, наследство от матери. Но это было только начало. Нас учили так, что порой было невозможно понять, что вообще говорят и на каком языке, но все рано или поздно заканчивается. Однажды в голове раздаётся щелчок, и ты начинаешь улавливать, а потом и понимать смысл услышанного. К английскому это не относилось. Это относилось к французскому и арабскому. Много внимания уделялось произношению. Брали в рот воду и как бы полоскали горло, чтобы произнести французское «р». Трудность была в том, что устраивали перекрёстный разговор на разных языках два преподавателя, а я должен был не просто понять, а ещё и перевести с одного на другой. Но все проходит, и я уже умел переводить, минуя в голове перевод через свой родной язык. Сейчас было проще, а в начале, еле добирались до постели.

А сейчас ранний сбор, хоть и не был в радость, но и не тяготил. Думать не надо, хотя бы временно.

Утро встретило свежестью, прохладой, когда днём уже тепло, а ночью ещё лето не наступило – конец мая. Мы стояли на плацу. Группа у нас была не большая – пятнадцать человек.

– Товарищи курсанты, вы сейчас получите задания. Срок выполнения сутки. Кому что достанется. Кто-то будет в лесу, кто-то в поле, кто-то в городе работать. Задание на приспособляемость к местным условиям, установлению контакта с жителями. Задание получите в кабинете заместителя начальника училища. У вас будет время переодеться и пораньше отправиться в путь. А сейчас разойдись для получения заданий.

– Стоило в такую рань поднимать, – проворчал Лешка, – могли позже.

– Не ворчи. Им самим, небось, спать хочется, – возразил я.

– Егор, а ты, куда на каникулы поедешь?

– Не знаю, – пожал я плечами. Куда мне было ехать? После первого курса я ездил в свой родной город. Ностальгия была, но он стал для меня чужим. Тётя Таня встретила приветливо. В квартире она сделала ремонт, и правильно, подумал я тогда. Пробыл у нее с неделю, сходил к родителям на могилу, встретился с одноклассниками. На вопросы где я учусь, отвечал, что в ракетном училище. Меньше искать будут. Кто знает, где я? Страна большая. Вспомнил наши увольнения. Мы выходили в город в гражданке, иногда знакомились с девчонками, но серьёзных отношений я старался избегать, слишком мое будущее было неопределенно, а связывать себя не хотел.

– Так куда? – вывел меня из задумчивости голос Лешки.

– Сказал же, не знаю.

– Поехали со мной, ко мне домой. А то ты съездишь в свой город и снова в часть. А у меня там родители, погуляем. Я тебя с классными девчонками познакомлю.

– Школьницы что ли? Из какого класса?

– Да ладно тебе подкалывать.

– Да у тебя все классные, все общедоступны у доски.

– А что? В каждой надо увидеть шарм, найти изюминку.

– Да ты этих изюминок столько насобирал, что уже на рынке продавать можно.

Лешка действительно был очень общительный и легко знакомился. Я от него старался не отставать, иначе какие мы специалисты человеческих