Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Открытие придало мне сил. До сих пор я шел наугад, а теперь у меня появилась надежда отыскать беглецов и задать им трепку. Нет, трепку отложим до возвращения в город. Сейчас главное их отыскать живых и здоровых. Пройдя еще около трех десятков шагов, я понял, что опять слышу какие-то малопонятные звуки. Дабы убедиться в том, что это не эхо моих собственных шагов, я застыл на месте, стараясь даже не дышать. И на этот раз звуки не замерли, а продолжали шелестеть где-то в подземной глубине.
Увы, это не похоже на человеческие голоса. Скорее — на что-то природное. То ли осыпается что-то, то ли вода шумит. Не хочется, чтобы осыпалось. Я шагнул вперед, как вдруг что-то с силой рвануло меня назад. Еле на ногах устоял. Что-то держало меня сзади! Я испытал секундную панику и только в следующее мгновение осознал — веревка! Из-за необходимости ползти на четвереньках, я уже давно выпустил моток из рук и он постепенно разматывался позади меня. И вот теперь размотался полностью.
Выходит длина пути, проделанного мною во мраке и казавшегося бесконечным, составила все-то сотню метров! На поверхности я бы на такое расстояние даже внимания не обратил. С одной стороны это радовало: не так уж глубоко я проник в шахту, а с другой — ребят я пока что не нашел. И что дальше? Снять обвязку и идти без нее? А если впереди будет развилка? Заблудиться в подземелье мне тоже не хотелось, а выход какой? Возвращаться назад и ждать Петрова или спасателей? Показать им девичий платочек и развести руками?
А если за это время что-нибудь случиться с ребятами, как я их родителям буду в глаза смотреть? В общем, я решил рискнуть. Снял обвязку, придавил конец веревки куском породы, что валялся у стенки, и прощупывая дорогу лучом фонарика, двинулся дальше. Я шел, считая шаги и внимательно осматривая стены, вдруг обнаружится еще одно ответвление? И моя смелость была вознаграждена. На третьей сотне шагов я услышал не только однообразный механический звук — я уже не сомневался, что это течет вода — но и живые человеческие голоса.
Сначала отдельных реплик я не различал, но потом услышал:
— Сокровища-сокровища… — бубнила, судя по тоненькому голоску, девчонка. — Дураки вы!
— А тебя кто звал? — отвечал ей явно пацан. — Сидела бы со своей вожатой…
— Дурак! — последовал ответ, подкрепленный звонким шлепком.
— Ты чё руки распускаешь, соплячка⁈
— А ну, тихо вы! — накинулся на них третий. — Идет кто-то!..
— Эй вы, искатели сокровищ, — окликнул их я. — Много золота нашли? Поделитесь?
— Ой, кто это⁈ — пискнула девчонка совсем рядом.
Я посветил фонарем. Стены, иссеченные кирками, блеск слюдяных чешуек и никого.
— Это я, преподаватель физкультуры, Александр Сергеевич Данилов, — откликнулся я.
— Сан Сергеич! — почти над ухом прозвучал голос, кажется — Кривцова. — Где вы? Мы вас не видим!
— Я — здесь! — ответил я. — А вы где?..
— И мы — тута! — глупо заржал, конечно же, Доронин.
— Заткнись ты! — сказал, видимо, Зимин.
— Сан Сергеич, мы вас не видим.
— Странно, я вас — тоже… — проговорил я. — Стойте на месте, никуда не уходите…
— Да стоим мы…
— Если я правильно понимаю ситуацию, — продолжал я, — мы находимся с вами в параллельных штреках… Слышать друг друга слышим, а видеть не видим…
— Мы заблудились, товарищ физрук, — захныкала Киселева.
— Ну ты, сопли подбери! — глумливо хихикнул «Чапаев».
— Прекратите ссориться! — потребовал я. — Как вы оказались там, где сейчас находитесь?
— Мы шли по штреку, — принялся объяснять Кривцов, как самый толковый из четверых. — Ну сначала пришлось согнуться в три погибели, а потом нормально стало… Услышали вода шумит, думаем, речка подземная, ну и пошли на звук…
— Вы куда-нибудь сворачивали?..
— Да… Там где штрек расходится…
— И куда повернули? Направо? Налево?
— Направо, — убежденно ответил Кривцов.
— Налево, — возразил Зимин.
— Так — направо или налево?
— Мы пошли туда, откуда шум громче…
Да уж — ориентир…
— И что, нашли речку?
— Нет, мы все идем и идем, а она все шумит и шумит…
— Назад пробовали идти?..
— Да, но у нас батарейки в фонарике сели… Ничего не видно…
Я посветил в стену, из-за которой слышались голоса.
— Ой! — пискнула девчонка. — Лучик!
— Здесь щель, Сан Сергеич! — крикнул Кривцов.
— Тише, ребята! — проговорил я. — В штреках нельзя кричать…
— Вы нас отсюда выведете?
Кто именно меня об этом спросил, я не разобрал, но почудилось, что все разом.
— Выведу! — пообещал я.
Сказать было легко. Гарантии, что я сам не потеряюсь, разыскивая их, не было. Нельзя было и вернуться, чтобы позвать Петрова на помощь. А если ребятня впадет в панику, начнет бестолково метаться и разбежится, кто куда, собирай их потом.
— Ждите и никуда не трогайтесь с места, — велел я. — Я скоро.
И я двинулся дальше. Кроме рассказа Кривцова, других ориентиров у меня не было. Я не шел даже, а крался, прислушиваясь к негромкому шуму текущей воды. Вскоре луч фонаря скользнул еще по одному темному лазу. Штрек действительно разветвлялся. Куда на самом деле свернули ребята? Направо или налево? Они сами не знают, а мне откуда знать⁈ Ладно. Я навострил уши, пытаясь понять с какой стороны шум доносится громче?.. По идее их голоса раздавались справа и лучик они видели с правой стороны.
Так что логичнее всего повернуть направо, но когда я шагнул к правому ответвлению, то шум воды стал тише. Я сунулся влево. Прислушался. Слева вода шумела значительно громче. Надо было выбирать. С одной стороны — рассказ Кривцова, а с другой — логика. На что положиться? И решил довериться Кривцову. Ведь в таких старых шахтах штреки порой переплетаются самым причудливым образом. Я повернул налево. Здесь шум, неведомо где текущей воды и впрямь был почти оглушительным, да и в воздухе ощущалась влага.
Мне пришло в голову, что вода шумит не просто так. Не исключено, что она постепенно заполняет заброшенную шахту. И неизвестно, как быстро затопит все ее пустоты. Тревога подзадорила меня, я едва не сорвался на бег. И правильно, что не сорвался, иначе бы расшиб тупую башку. Свод штрека резко снизился. Пригнуться я успел, но не достаточно низко, шарахнулся все-таки спиной и от души выматерился. И в этом момент услышал возглас Кисилевой:
— Ой, здесь кто-то есть!
— Свет! — выкрикнул Кривцов.
С облегчением выдохнув, я пробурчал:
— Тише вы… Давайте сюда…
Зашуршали подошвы и в луче фонаря показались чумазые физиономии. Ребятня жмурилась от яркого света, но при этом — счастливо улыбалась. Когда пропавшие приблизились, я пересчитал их по головам. Слава богу, все четверо!
— Так, — сказал я. — Идите впереди. Не растягиваться, чтобы я видел ваши затылки. Пошли!
— Ой, мокро! — снова ойкнула Киселева.
Луч фонаря высветил на полу тонкую пленку воды. Мое опасение получило подтверждение.
— Без паники! — скомандовал я. — Продолжаем движение.
И мы гуськом двинулись назад. Через несколько шагов и я почувствовал, что мои кроссовки намокают. Вода прибывала быстро. Надо было спешить. Беда в том, что пол штрека, покрытый вековой пылью, стал скользким, а двигаться приходилось пусть с небольшим, но уклоном вверх. Когда мы вышли к месту разветвления, воды на полу было уже по щиколотку. Хорошо, что я догадался оставить на стене заметную царапину, иначе мы могли бы свернуть не в тот тоннель.
К счастью, вода уже прибывала не так быстро, видимо выровнялся уровень во всех затопленных штреках. И все же медлить нельзя. Горе-кладоискатели и так уже перепуганы. Каждый из них умудрился по паре раз поскользнуться и теперь все четверо напоминали мокрых цыплят. Когда мы дошли до места, где я оставил веревку, то первым ее увидела уже почти непрерывно ойкоющая пионерка. Ей почудилось, что на полу извивается змея. Веревка и в самом деле извивалась. Похоже, что кто-то дергал ее.
— Возьмитесь каждый за веревку и, перебирая руками, двигайтесь вдоль нее, — скомандовал я.
Мокрый, уставшие, испуганные — они подчинились беспрекословно. Школяры были ниже меня и для того, чтобы преодолеть отрезок штрека с низким потолком, им достаточно было лишь согнуться пополам. Мне пришлось туже. Одно дело ползти на четвереньках по сухому тоннелю, другое — по покрытому жидкой грязью. Пришлось отдать фонарь Зимину, замыкающему четверку беглецов. Прыгающий луч впереди стал для меня ориентиром в грязи.
Вдруг луч отдалился и пропал. Оказавшись