На мой ответ она не стала говорить, то ли от незнания, то ли от нежелания спросить. Вместо этого она посмотрела на меня, нарисовав на своем лице улыбку согласия. Меня устраивает любой из ответов.

Дальше было все как обычно. Ответил на вопросы о самочувствии. Как себя ощущаю. Какие взаимоотношения с людьми и в частности с одноклассниками. И в конце поотвечал на тесты. Ответы, на которые, как всегда, были записаны в журнал.

Все это у меня вызывает сплошной стресс и разочарование. Стресс потому что все повторяется из раза в раз. Разочарован же я этим по одной простой причине — она дура. Видимо, мозгов понять, что я мог все выучить, до нее не дошло. И вот уже больше года подсовывает одно и тоже. Да и дураку ясно: если ты не умственно отсталый, то посмотреть правильные ответы на задания и запомнить их так, как тебе нужно, не составит большого труда.

*Тик-так, тик-так…*

Но, как оказалось, меня ждал сюрприз.

— Ты не против еще одного теста на сегодня? Тест довольно большой, но, думаю, за сорок минут справимся. Он будет только сегодня. В следующие разы, я тебе его не дам. — с ярко выраженным предвкушением, сказала она.

Мы и без этого теста сидим почти час. А с ним задержимся еще на час. Получается выйду, я примерно в шесть. Она определенно сделала это нарочно, не сказав мне изначально. Злость постепенно становится все ощутимее, но сдержать порывы не составит проблем. Только, часы на стене отбивают каждую секунду, что одна минута превращается в пять.

*Тик-так, тик — так…*

— Да, если так нужно, то хорошо, — все еще спокойно ответил я.

Она достала два листа. На одном были вопросы, а на другом варианты ответа: да или нет.

Как оказалось, этот тест был на мою адекватность, осознание происходящего. Стандартные вопросы, по типу: “Любите ли вы бить собак?” или “Вас били в детстве?” Все проще некуда.

Но вся прелесть ситуации заключалась в том, что пока я отвечал на вопросы теста, она начала задавать мне свои вопросы, связанные с родителями. Видимо, заподозрила меня в том, что мог обмануть ее. Или я все надумал и это обычная случайность.

— Можно задать вопрос, не волнуйся, это не под запись. Что-нибудь стало известно, по инциденту с твоими родителями, может это был спланированный инцидент? — типо с интересом и не принуждением задала свой вопрос.

Конечно, она знает, что ничего нового там не вскроется. А чему вскрываться. Обычная невнимательность, безалаберность одних и алчность, плутоманность других.

— Нет, все очевидно, как ясный день. Обсуждать здесь нечего. Винить кого-то в случившемся уже не имеет смысла. Если вы проехали поворот или остановку, нужную вам, вас будет беспокоит, что происходит сейчас, а не как это произошло тогда, — с приподнятой головой видя ее глаза, проговорил я.

После моих слов ответа не последовало, как и в предыдущий раз. Вместо этого она открыла журнал и начала в нем что-то вычитывать.

*Тик-так, тик-так…*

Через двадцать минут она задала еще один вопрос.

— А как чувствует себя твоя бабушка, уже отошла от случившегося? — задала она, поддерживая лживый интерес в своих вопросах.

Я не стал отвечать, лишь кивнул и показал взглядом, подтвердив ее слова.

*Тик-так, тик-так…*

Спустя сорок пять минут тест был завершен. Я отдал его ей и спросил, могу ли идти. Услышав положительный ответ, накинул рюкзак и как можно быстрее направился к выходу. Услышав напоследок:

— Увидимся через месяц, Милан.

Выйдя из кабинета, закрыв за собой дверь, я чуть не заорал. Неужели она считает меня совсем идиотом, используя на мне такие жалкие провокации. Президент Северной Кореи привлекает к себе внимание куда эффективнее, угрожая своими бомбами. А это дура пыталась спровоцировать меня какими-то жалкими вопросами. Да что она из себя возомнила. Но, нехотя должен признать, вывести меня получилось. Решено. Сегодняшний человек будет на твоей совести.

Глава пятая

Запястье до сих пор болит, и средний палец на другой руке чуть припух. Стоило ли оно того. Думаю, что да. В тот момент я почувствовал себя снова живым. До этого семь месяцев после инцидента, ходил в полной апатии. Еда не лезла в глотку, постоянная бессонница. Кружащиеся мысли о суициде, да так, что плюсов было больше, чем минусов. Мало всего этого, так еще бабушка наседала своей моралью. Но сейчас это меня не беспокоит. С травмами и болью я чувствую себя как раньше. Будто ничего и не было. Неужели жизнь может наладится? Думал я об этом.

Как вдруг прозвучали два стука в дверь, и в кабинет вошли: директор, классный руководитель и психолог.

— Можно нам забрать Милана на время? — спросила директор.

— Да, конечно, — ответил учитель.

Я поднялся, задвинул стул и направился к выходу. Посмотрев на них, лица были такие, будто я совершил немыслимую доселе ошибку. Меня сразу направили в кабинет директора. Тут и гадать нечего. Это из-за того, что я сделал. Быстро же оно всплыло. У кабинета, директор открыл дверь, впустив меня первого.

На диване сидели трое: мать, ее избитый сын и, по всей видимости, директор той школы. Гримаса матери такая, будто она прямо здесь и сейчас обматерит меня, невзирая на присутствующих. Хотя прекрасно знает, почему ее сын сидит побитый, но все равно защищает его. Директор, в свою очередь всем своим видом демонстрировал усталость от проблем, связанных с этим парнем. Но несправедливая система, все решила за нее. Парень же сидел с опущенной головой, строя из себя невинную овечку. Никого на данный момент не волнует, что этот отброс во много раз хуже меня. Его положение — роль жертвы. Следовательно, на мне висит вся вина. Говорят, что победителей не судят. Это правда. В данной ситуации он победил, а я проиграл.

Почти каждый раз, если иду через их школу к остановки, этот парень постоянно издевается над младшеклассниками. Вымогает у них деньги, не редка избивая. Так почему я сейчас стою здесь, долженный смотреть и выслушивать о своем поступке вместо его. Я сделал то, что никто до этого не делал. Школа, которая создает видимость наблюдения и контроля. Мать, со своими нравоучениями. И я уверен, даже полиция, грозящая ему будущей тюрьмой. Все это не работает на таких как он. Я же в свою очередь предъявил реальное наказание, которое он заслуживал. Того, чего они не могут сделать.

Пусть узнает, что такое оказаться на месте тех, кого задираешь. Да, я