высотой, взрывчатыми и химическими веществами (в аптеке в том числе). На профессиональной карьере, которая уже яркой и красочной картиной виднелась в уже в ближайшем будущем, был поставлен жирный крест…

А из-за чего? Из-за того, что вовремя не захотели прислушаться к мнению специалиста-профессионала и начать изменять то, что обычно приводит к большим драмам и трагедиям. Мать девочки посчитала, что ее семья совершенно уникальное явление. И поэтому все законы жизни, философские и психологические, для них не столь актуальны, как для других людей. И поэтому они могут ими пренебречь. Учиться на чужих ошибках она не пожелала. Но почему обязательно нужно совать руку в огонь, чтобы понять, что обожжешься. Или прыгать с высоты, чтобы убедиться, что получишь перелом или несколько переломов? Разве недостаточно горького опыта других людей, чтобы не повторять их ошибки? Конечно, есть люди, которые не обжигаются и не травмируются. Но они для этого специально целенаправленно 10–20 лет работали над собой и поэтому их личность и организм представляют действительно нечто уникальное, способное существовать и по другим законам и правилам.

Это напоминает анекдот про ворону и медведя. Сидела ворона на ветке дерева и клевала эту ветку. На другой ветке сидел медведь и в подражание вороне тоже долбил ветку. Когда ворона переклевала свою ветку, она вспорхнула и перелетела на другую ветку. А когда медведь передолбил свою ветку, он свалился на землю и очень больно ударился. Ворона, посмотрев на медведя, который с грустной гримассой на лице потирал ушибленное место, сказала: "Ты летать умеешь? Нет. Так что же ты выпендриваешься?" Иногда некоторым своим пациентам и их родственникам так и хочется рассказать этот анекдот. Простым смертным не дано игнорировать правила жизни. Это равносильно тому, как плевать против ветра. Разве мы при этом можем нанести хоть какой-то ущерб ветру? Нет. Только самим себе сделаем хуже — запачкаем свою одежду. Иначе говоря, создадим самим себе новую проблему. И хорошо, если это будет столь же сложная проблема, как запачканная одежда (хотя порой и это далеко не безобидно). А чаще обстоятельства развиваются куда более печально.

Нетерпеливость матери бывает хуже ножа бандита

Первый раз в жизни мне пришлось видеть человека, который стал доктором физико-математических наук в США. Евгений вырос в семье, которая по внешним признакам считалась интеллигентной и весьма обеспеченной. Пятикомнатная квартира в сталинском доме, пять телевизоров, три видеомагнитофона, спутниковая антенна, две машины, роскошная дача, много красивой и дорогой одежды и т. д. и т. п. С материальной точки зрения все обстояла весьма благополучно. Отец был партийным боссом, а мать — преподавателем в институте. Каждый варился в собственном соку и лишь иногда и достаточно формально касался интересов другого члена семьи. Это привело к тому, что дочь первой вышла замуж и уехала в США. За ней решил последовать и Евгений. Тем более, что у него были интересные разработки в области физики и ему предложили по контракту поработать в США. Восемь лет он прожил в Америке, научные успехи были столь значительными, что позволили ему стать доктором физико-математических наук.

На чемпионате своего штата по шахматам он стал победителем. Личная жизнь, правда складывалась относительно успешно. Но этот недостаток он старался компенсировать путешествиями по Америке и всему миру. Приехал обратно в Россию. Его познакомили с интересной женщиной. Несколько месяцев у них был прекрасный роман. Потом они поссорились. Евгений уже было планировал жениться на ней, но жизнь распорядилась иначе.

Он не привык ни в чем получать отказа, поэтому вырос очень капризным и эгоистичным человеком. В качестве хобби увлекался восточной философией. Ни в школе, ни в институте он не имел никаких трудностей, так как обладал прекрасной памятью и все "ловил на лету". Родители же предпочитали отделываться от него дорогими подарками. Им было некогда заниматься его воспитанием, его нравственностью и духовностью. Поэтому и получилась в итоге дисгармоничная личность интеллектуала. Психологически был очень неуравновешен. Скрытность возникла у него после того, как мать несколько раз посмеялась над его некоторыми переживаниями, связанными с отношениями с одноклассниками и, особенно, с девочками. Евгений понял, что в своих родителях он не найдет друзей, искренних и бескорыстных, понимающих и сочувствующих, способных дарить душевное тепло. И чем чаще звучала ирония или сарказм в словах родителей, тем больше замыкался их сын, тем больше неприязни появлялось в его душе по отношению к ним.

Родителям же было так очень удобно, так как не нужно было напрягаться по поводу его проблем и неприятностей. Свой сиюминутный душевный комфорт они считали гораздо важнее, чем постоянное душевное состояние сына. Они утешали себя мыслью, что у их сына есть все, что нужно. Поэтому ничего неприятного и опасного с ним не может произойти, так как это исключено в принципе. Душевное очерствение и душевная лень были для них обычной нормой жизни. Лицемерные проявления заботы и внимания со стороны родителей в моменты, когда им все же хотелось изобразить из себя приличных родителей, Евгения не интересовали. Ему хотелось быть членом семьи, в которой живут близкие и родные люди. А ему предлагали суррогат семьи и требовали, чтобы он был доволен этим суррогатом. От чрезмерных переживаний у Евгения произошел психический срыв. Перестал спать ночью, был постоянно напряженным и тревожным, считал, что за ним ведется слежка, как за американским шпионом. Перестал есть с родителями, так как подозревал, что они хотят что-то ему подсыпать в пищу, хотя и так аппетит пропал. В различных частях тела появились сильные и своеобразные неприятные ощущения, настроение стало подавленным, перестал выходить из дома и даже по телефону разговаривать. Общение со всеми друзьями и знакомыми прекратил. На вопросы о своем странном поведении не отвечал и никак не объяснял его. Почти постоянно был погружен в свои мысли. Повели его к терапевту, гастроэнтерологу, эндокринологу, невропатологу. Несколько месяцев различных лечений ни к какому положительному результату не привели. Даже наоборот, состояние стало еще хуже.

Но, так как социальный статус Евгения был достаточно высоким, то решили в диспансер не идти и воспользоваться возможностью проконсультироваться у частного врача. Сестра матери была знакома с хорошим врачом психиатром, координаты которого и дала. На первую консультацию мать и тетка Евгения пришли без него. Рассказали о сложившейся ситуации, Доктор объяснил, что подобные вещи, как правило, лечатся стационарно. Но у него есть собственные методики лечения психозов в домашних условиях.

Решено было пригласить доктора в гости в семью Евгения под видом коллеги его отца, которому интересно посмотреть многочисленные кассеты о путешествиях Евгения по