Война поднимает меч, клинок сияет на солнце. Он обрушивает на меня сокрушительный удар, огромный меч выбивает кинжал из моей руки. От неожиданности я вскрикиваю, удар так силен, что мои руки немеют. Ноги подкашиваются, я падаю на колени.

Тянусь за вторым кинжалом, достаю его из ножен. Всадник делает еще шаг, и я выбрасываю руку вперед и вонзаю клинок ему в икру. Из раны струйкой течет кровь, и я замираю, глядя на нее. Невероятно, но я его ранила!

Война смотрит на свою ногу, затем на меня, и смеется низким, глубоким голосом, от которого по телу пробегают мурашки. Он просто ужасен. Крепко сжимая кинжал, отползаю, стараясь убраться подальше. Всадник неторопливо идет за мной, забавляясь происходящим. Наконец, мне удается встать.

«Беги», – звучит в голове голос матери, но сама мысль о том, чтобы повернуться к спиной к Всаднику, парализует. Когда смерть настигнет меня, я бы хотела смотреть ей в глаза.

Война снова делает шаг и поднимает меч, а я выставляю вперед свой кинжал. Теперь я знаю, чего ждать, но сила удара все равно поражает. Вскрикиваю и вновь выпускаю оружие из рук. Кинжал со звоном отлетает и падает на землю в метре от меня. Я отшатываюсь. Наступаю на одну из стрел, которыми усыпана земля, и, пошатнувшись, падаю на задницу.

Всадник приближается, солнце озаряет его оливковую кожу, полыхает в глазах. Война смотрит на меня сверху вниз, наши взгляды встречаются. Несмотря на жуткий страх, я дерзко поднимаю голову.

Всадник вновь поднимает меч. Но не убивает меня. Он долго всматривается в мое лицо. Очень долго. Почему он медлит? Взгляд Всадника опускается ниже, к ямочке между ключицами, и меч в его руке вздрагивает.

Что он делает?

Тянется к моей шее, нащупывает жуткий шрам. Взгляд Войны вновь прикован ко мне. Но теперь я замечаю в нем нечто новое, и это пугает еще сильнее.

– Netet wā neterwej.

Ты послана мне Им.

Я вздрагиваю от его голоса. Слова Всадника звучат не на иврите, не на арабском или английском. Он не говорит ни на одном из известных мне языков… и все же я понимаю его.

– Netet tayj ḥemet.

Ты моя жена.

Ты моя жена.

Сознание отказывается воспринимать значение этих слов, равно как и тот факт, что я почему-то понимаю их. Всадник убирает меч в ножны, награждая меня свирепым взглядом.

Он не собирается меня убивать.

Уже хорошо. Я сижу, не двигаясь. Но Война продолжает медленно приближаться, и я с трудом поднимаюсь на ноги, пытаюсь бежать. Бросаюсь обратно тем же путем, которым пришла, устремляюсь к выходу из Старого города. Шаги Всадника неслышны, и я наивно надеюсь, что он отпустит меня, позволит уйти. Но надежды рушатся в ту минуту, когда до слуха доносится зловещий цокот копыт его коня по каменной мостовой.

О боже… Раз – какой-то придурок вдруг объявляет тебя своей женой, два – и ты в полном дерьме.

Стук копыт приближается. Но на этот раз я сомневаюсь, что смогу сбежать. Действие адреналина почти закончилось. Конь Войны все ближе, и, клянусь, я чувствую его горячее дыхание. Кажется, он вот-вот растопчет меня, но тут что-то ударяет меня в спину, выбивает воздух из легких, я начинаю падать вперед… Но не падаю. Меня подхватывают на руки и аккуратно сажают в седло.

Несколько секунд я не шевелюсь, пытаясь понять, что происходит. Затем оборачиваюсь, заглядывая монстру в глаза. Война смотрит на меня, на его лице все еще то странное выражение. От его взгляда пробирает дрожь.

Он создан, чтобы вселять ужас.

На несколько долгих мгновений мне действительно становится страшно. Ужас от близости этого беспощадного существа поглощает меня. А затем в дело вступает старое доброе чувство самосохранения. Я начинаю вырываться.

– Отпусти меня!

Но Всадник лишь крепче обхватывает меня за талию и начинает осматривать окрестности.

– Эй, – говорю, тщетно пытаясь вырваться из его железной хватки. – Я тебе никакая не жена.

Наши взгляды вновь встречаются, Война кажется удивленным. Может, Всаднику не нравится, что я сопротивляюсь? Или он не осознает, что я понимаю его речь? Как бы то ни было, Война быстро приходит в себя. Он не отвечает мне, но и не отпускает, лишь погоняет своего коня вперед по улицам города. Я продолжаю попытки вырваться, но все напрасно. Руки Всадника словно кандалы приковывают меня к его телу.

– Что ты собираешься со мной сделать? – спрашиваю я. Мой голос звучит на удивление спокойно, хотя я вовсе не спокойна. Я измотана и напугана.

И снова Война не отвечает, но его хватка становится крепче. Чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы я поняла: он все слышит. Зажмуриваюсь, пытаясь прогнать из своего воображения жуткие картины того, что может случиться с женщиной на войне.

– Netet tar, – сообщает он.

Ты спасена.

Я едва сдерживаю смех.

– Да, возможно, от твоего меча.

Но не от всего остального. А вдруг у Всадника целый гарем – восемьдесят жен, по одной из каждого завоеванного города? О боже, а звучит-то правдоподобно. К горлу подкатывает тошнота.

Проезжая через Иерусалим, Война обнажает меч. Город в огне, на улицах люди – сражаются, бегут, умирают. Я повидала немало битв, но мой дом никогда еще не выглядел так, будто именно в нем сосредоточилась вся ненависть людей друг к другу. В оцепенении смотрю вокруг. Наверное, у меня шок.

Чувствую, как на нас с Войной устремляются десятки взглядов. Страх, который все испытывают, естественен – никто не ожидал, что лицом к лицу столкнется с одним из Всадников Апокалипсиса, – но я ощущаю в людях иной, более глубокий ужас. Никто не думал, что Война может брать пленных, пока воочию не увидел тому подтверждение, сидящее на его коне. Это зрелище породит новые страхи, ведь мы живем в такое время, когда быстрая смерть – лучший вариант.

Всадник подгоняет коня, заставляя его мчаться с бешеной скоростью. Обнажив меч, Война преследует любого, кто пытается бежать. Приходится зажмуриться, чтобы не видеть этого, но брызги крови попадают на мою кожу. К горлу подкатывает тошнота. Я пытаюсь сдерживать рвотные позывы. Это все, что я могу. Бежать невозможно, Война удерживает меня в своих тисках, а вырываться… что ж, у меня больше нет сил.

Мы движемся на запад, обратно к холмам, где я была совсем недавно. Дома сменяются лесом, звуки битвы постепенно затихают. Здесь, среди деревьев, и не подумаешь, что где-то рядом только что уничтожили целый город. Мы проезжаем мимо заброшенного дома, в котором я пряталась, и поднимаемся дальше в горы. Когда мы удаляемся достаточно далеко, хватка Войны на моей талии чуть ослабевает.

– Куда ты меня везешь? – спрашиваю я.

Ответа нет.

– Почему бросил сражение?