— Уважаю. Мужчина…

Юркий подручный Рустама пристроил чемодан в багажник вседорожника.

— Деньги будут — заходи еще, — сказал Василий.

— Деньги будут, — заверил Рустам. — Лишь бы товар был качественный.

— Дерьма не держим, — ответил Василий и грузно устроился за рулем своего «жигуля».

Машины разъехались в разные стороны.

Через пяток километров «Кадиллак» завернул в бетонный «карман», где стояла занюханная «Газель». Чемодан с товаром перекочевал в нее.

Чеченские машины тронулись с места. Двинули обратно в город. Прилично растянулись. Впереди «Кадиллак». За ним «Газель». Сзади — «БМВ». Последняя машина выделывала фортели. То оттягивалась на значительное расстояние, то обгоняла.

Асфальт шуршал под шинами. Машины пожирали расстояние. Мимо проносились прилепившиеся к трассе поселки, городишки. Белая табличка «Осиновское». Убогие домишки. Дощатые заборы. Та же табличка, но уже перечеркнутая. Все, населенный пункт позади… Деревня «Волковка»… Позади…

Участок дороги плавной дугой выгнулся внутрь сплошного соснового леса. Пузатый старшина оторвался от «жигуленка» с надписью «ГАИ» и махнул полосатым жезлом.

«Газель» затормозила и остановилась прямо посреди лужи. «Кадиллак» с Рустамом, снизив скорость, продолжил движение. А зеленый «БМВ» угрожающе застыл метрах в двухстах сзади.

Сидящий на заднем сидении «Кадиллака» Рустам, ерзая на сидении, глядел на удаляющуюся «Газель» и фигуру милиционера. Он произнес в мобильник:

— Что там, Аскер?

— Кажется, обычные менты, — донесся в трубке голос боевика, сидящего в зеленом «БМВ».

— Контролируй, Аскер. Если что — валите всех…

— Не беспокойся, Рустам. Все будет хорошо.

Тем временем пузатый гаишник, не обращая внимания на лужу, подошел к «газели» и произнес строго.

— Старшина Цыпко.

— Свои, командир. Капитан Дивенко. — Водитель «Газели», по внешности чистый славянин, распахнул дверцу, спрыгнул на асфальт, тоже не обращая внимания на лужу, и продемонстрировал удостоверение капитана ГАИ.

— Что, из самой Москвы? — заинтересовался старшина. — Или из Подмосковья?

— Из нее, златоглавой…

— Москва, звонят колокола, — усмехнулся старшина.

— Звонят… Вот, с дачи барахлишко везу.

— Барахлишко. — Старшина задумчиво рассматривал «Газель». — Машина-то твоя?

— Друга. — «Капитан» кивнул на мужчину в глубине салона «Газели».

— Ах, друга…

Подошел второй гаишник — сержант с автоматом, небрежно болтающимся, как хомут, на шее. Осведомился:

— Свои, что ли?

— Ну да, — кивнул старшина. — Москвич. Вон, глянь, ксивы у них какие новые. Земляк, покажи.

Водитель «Газели» терпеливо продемонстрировал трехцветное удостоверение сотрудника милиции с голографической печатью и штрихкодом.

— Скоро вам тоже на такие заменят.

— Надо думать, — кивнул старшина лениво.

Тут на его боку переливисто запиликала увесистая милицейская рация. В тот же момент старшина необычно резво для своей тучной комплекции рванулся к водителю «Газели» и мощнейшим ударом кулака в челюсть сшиб с ног, успокоив на несколько минут. Сержант выбросил вперед руку, бросая через открытую дверцу в салон круглый предмет. Внутри «Газели» сверкнуло и ухнуло так, будто взорвалась ракета воздух — земля. Светошумовая граната «Заря» на несколько секунд выбила у пассажиров возможность ориентироваться во времени и пространстве. Осталось только повязать их тепленькими… Все, упакованы!

В это время грузовик перекрыл дорогу стоящему у обочины «Кадиллаку», сзади его подперла тяжелая «Волга-фургон». Рустам не успел опомниться, а его уже выволокли из салона и ткнули лицом в асфальт. Рядом устроился его шибко шустрый помощник, ему не дали дотянуться до спрятанного под сидением пистолета-пулемета «Кипарис».

Около «БМВ» резко затормозил темно-синий «Форд-мондео» с раскосыми глазами-фарами. Трех бойцов будто мощной волной вынесло из его салона. Каждый из них контролировал свою цель — фигуры четверых врагов, сидящих в «бумере». Одна из фигур дернулась. Хлопок — это почти задавленный глушителем звук выстрела. Пуля точно попала в череп — угроза ликвидирована. Ударом приклада вынесено лобовое стекло, водитель выдернут через проем, будто резиновая кукла. У жирного бугая в «БМВ» в голове замкнуло, по-видимому, он хотел рвануть гранату прямо в салоне. Не успел. Его тоже угомонили на асфальте, вжав морду в лужу. Вода булькала и пузырилась от его дыхания.

— Не стреляй! — хныкал бугай.

— Лежи, сученыш, — гаркнул боец и произнес в рацию: — Зачищено!

Пузатый гаишник залез в «Газель». Много времени, чтобы найти тайник, не понадобилось.

— Груз здесь, — произнес он в микрофон рации.

* * *

Офис был просторный, не меньше пятидесяти метров, обставленный в современном, никелево-кожаном стиле — знатоки знают, что стиль этот моден и дорог. Такая обстановка призвана убеждать клиентов в том, что дела фирмы обстоят самым лучшим образом. Впрочем, так оно и было.

— Ты заказал билеты? — спросил благообразный, полноватый мужчина лет сорока пяти. Его волосы щедро посеребрила седина. Про такую седину говорят — благородная. Судя по тому, что он занимал место хозяина за просторным столом красного дерева, здесь он был за главного.

— Да, — кивнул лысый колобок с курчавенькой легкомысленной бородой и настороженными глазками. — Рейс в пятницу. До Лос-Анджелеса…

— Что делать, ты, надеюсь, в курсе?

— В курсе, — хмыкнул «колобок». — Начать и кончить… Вообще-то нереально за такой срок…

— Через две недели ты здесь… Что ты должен обязательно успеть — это встреча с доктором Страусом. Визит во Флоридский технологический институт. И проработка протокола о намерениях с компанией «Интеллект». Остальное по обстановке.

«Колобок» с кислым видом кивнул.

— А ты что, хотел на Голливуд там глазеть? Нет, дружок. Работать надо. Деньги делать. Вкладывать капитал, в том числе интеллектуальный. Движение должно быть. А ты сидишь с унылым видом, Сема. И никакого блеска в глазах…

Судя по всему, песня была старая, поэтому «колобок» только пожал плечами и с видом человека, который давно привык и устал отбрехиваться, заявил:

— Тебе блеск нужен или работа?

— Работа.

— А работу никто лучше меня, старого еврея, не сделает. Так?

— За что тебя и ценю…

За окном заработал отбойный молоток. Хозяин кабинета успел одуреть от этого звука, сравнимого по зловредности только с ядовитым шипением бормашины. Прямо за окнами турецкие рабочие сноровисто превращали очередной московский памятник архитектуры девятнадцатого века в безвкусную стеклянно-бетонную упаковку для офисов.