– Доброе утро! – пожелала я им как можно непринужденнее.

– Как же! Доброе! – фыркнула тетушка, которая даже смотреть в мою сторону не хотела, считая, что я одна во всем виновата.

Больше мне никто не ответил. Кузен зачастую позевывал, не удосуживаясь при этом прикрывать рот ладонью. Глядя на Тима, я в сотый раз поблагодарила высшие силы, что они избавили меня от необходимости выходить за него замуж.

Дядя Джордж, как всегда, был безучастен к происходящему. С отрешенным видом он надел перчатки, нахлобучил поданный слугой цилиндр, взял трость и, ни слова не говоря, предложил мне руку. Я положила пальцы на изгиб мужского локтя и вместе с дядей вышла из особняка. Тетушка и Тим последовали за нами. Вечно недовольная всем мамина сестра без остановки что-то ворчала, еще сильнее расшатывая мне нервы.

У парадного крыльца нас уже дожидалась карета. Завидев хозяев, возница вмиг спрыгнул с козел экипажа.

– Доброе утро, мисс, – поприветствовал он меня первой, сорвав с головы кепку и низко поклонившись.

Недовольная услышанным, тетушка застучала зубами, будто крыса. Когда кучер открыл передо мной дверь, она и вовсе побелела от злости. Чтобы разрядить обстановку и не позволить своей родственнице сорваться на бедняге, я поспешила забраться внутрь экипажа. Как только мои родные устроились на скамейках, карета тронулась с места.

Проезжая мимо дома Престонов, я обратила внимание, что двор был пуст. Ни одного экипажа на подъездной аллее не оказалось, словно хозяева уже покинули особняк. Так ли это, я не знала. Если бы окна моей комнаты выходили на юг, а не на восток, я могла бы наблюдать за происходящим у соседей. Теперь же мне приходилось сидеть и гадать.

От нашего дома до храма было рукой подать. Поэтому не успела карета отъехать толком от крыльца, как она замедлила ход, готовясь остановиться. Такой короткий путь мы запросто могли проделать пешком, но подобный поступок непременно подвергся бы осуждению и перетолкам в высшем обществе, чего тетушка ни за что не допустила бы.

Кузен первым вышел из экипажа, следом за ним остальные. Придерживая платье, я поднялась по ступеням храма, но у стрельчатых дверей замерла. Остановиться меня заставил страх перед будущим, которое промелькнуло перед мысленным взором. Оно было неясным и пугающим. Что ждет меня дальше, за этими дверями? Что уготовили мне высшие силы? Долгожданное счастье или беспросветное горе? Сильное волнение заставило повлажнеть мои ладони.

«От судьбы не убежишь», – прозвучал внезапно в голове голос мамы.

Набрав полную грудь воздуха, я переступила порог храма. Тотчас заиграла лютня, и немногочисленные гости поднялись с насиженных мест. Казалось, у алтаря собралось больше народа, чем в зале. Храмовник в безразмерной белой рясе с широкой улыбкой прижимал к груди потрепанный молитвослов. Единственная подруга Санса, вызвавшаяся выступить свидетельницей с моей стороны, выглядела растерянной.

«Что происходит?» – интересовалась она, вопросительно глядя на меня. Если бы я сама понимала…

Со стороны жениха свидетелем выступил Алекс. Его лучезарная улыбка буквально озаряла храм. Он был рад за свою подругу и брата, которого уже не рассчитывал увидеть живым.

Стоило мне взглянуть на Дэниара, как он всецело завладел моим вниманием. Одетый во все черное, Престон походил на участника траурной процессии, нежели на счастливого жениха. Тем не менее в начищенных до блеска высоких сапогах, узких бриджах, подчеркивающих красоту длинных мускулистых ног, шелковой рубашке и сюртуке выглядел он потрясающе. Темная прядь упала Дэниару на лоб, и он слегка мотнул головой, чтобы избавиться от назойливого локона.

Престон внимательно и неторопливо осматривал меня, словно видел впервые, изучал, будто полководец карту местности в преддверии боевых действий. Тело покрылось гусиной кожей под взглядом, которым Дэниар прошелся по моему лицу, шее, задержался на груди, после на плавном изгибе бедер и спустился к ногам в туфельках из мягкой кожи. На миг выразительные мужские губы изогнулись в легкой улыбке. Казалось, жених остался доволен увиденным. Я вздернула подборок, отчего его улыбка стала гораздо шире, с тенью сарказма.

Тем временем, сама того не заметив, я добралась до алтаря.

– Здравствуй, дорогая! – проговорил Престон.

Никогда прежде Дэниар не называл меня «дорогой», теперь же при каждом удобном случае. Он избегал возможности произнести мое имя вслух, словно оно ему было противно. Так может я ошиблась, и этот мужчина вовсе не брат моего лучшего друга, а лишь похожий на него незнакомец?

– Я же сказал, что приду.

Престон протянул мне великолепный букет белых роз, но сделал это так, чтобы не допустить прикосновений. Затем он и вовсе встал чуть поодаль от меня. Жених вел себя более чем странно. Поинтересоваться, что не так, мне не выпало возможности – храмовник открыл книгу и зычным голосом начал церемонию. Я попыталась сосредоточиться на ней, но глаза сами собой устремлялись к Дэниару. Часть меня по-прежнему не верила в происходящее. За пять лет я успела осознать, что у того дня, когда Престон не явился на собственную свадьбу, нет продолжения. Однако вчерашняя ночь доказала обратное. Только можно ли дважды ступить в одну и ту же реку? Не будет ли вода другой?

– Лорд Дэниар Престон, по доброй ли воле вы вступаете сегодня в брак с леди Айрин Грейвз? Является ли ваше решение взвешенным и обдуманным? – обратился храмовник к Дэниару.

Священник правильно назвал имя жениха. То ли его успели предупредить о произошедших изменениях в составе пары, то ли он внимательно изучил разрешение на брак, что я передала утром поверенному.

– Более чем, Ваше Святейшество. Не один год я ждал этого дня, поэтому давайте поскорее закончим, чтобы я смог назвать эту девушку своей женой.

Все гости рассмеялись. Несдержанность жениха забавляла их. Однако за шутливым тоном Дэниара таилось нечто зловещее. Я расслышала в его словах угрозу.

– А вы, леди Айрин Грейвз, согласны стать женой этого достопочтенного лорда? – поспешил обратиться ко мне храмовник. – Быть с ним в радости и в горе, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?

Я сглотнула подкативший к горлу комок и хрипло проговорила:

– Согласна.

Дэниар саркастически приподнял правую бровь, а затем его губы изогнулись в зловещей ухмылке. По телу вмиг пробежала волна озноба, заставившаяся меня поежиться. Что с ним не так?

– Теперь, дети мои, подойдите к алтарю, позвольте высшим силам засвидетельствовать свое благословение.

Престон первым шагнул к мраморной купели и протянул мне руку. Спустя мгновение я вложила в нее свою ледяную ладонь и вздрогнула. Его кожа походила на поверхность печи, такая же шершавая и обжигающая. Храмовник ловко повязал наши руки алой шелковой лентой и вновь раскрыл потрепанную книгу.