— Нынче дожди заряжают часто и подолгу, — Бернар с усилием выпрямил спину, обозрел критичным взором позеленевшую щиколотку. — Сезон у нас такой. А потом туманы…

— Туманы?

— Из-за них и озеро так назвали, — подхватила Ринда. — Порой туманы затягивают его от края до края, поднимаются от воды и до самых небес.

— То есть в туман и непогоду паром никуда не отправляется, — резюмировала Арнетти очевидный факт. — И как надолго… туманы с дождями?

— На три-четыре месяца, — Бернар поднялся.

Сколько-сколько?!

Даже неприятный запах мази беспокоить перестал. Раздражающий запашок можно пережить, но три-четыре месяца на острове в туманах?

— И вы всё это время никуда не выходите?

— Выходим. Но на большую землю не плаваем.

— А если… если потребуется что-то?

— У нас есть всё необходимое. А для передачи срочных сообщений можно обратиться к русалкам.

Судя по обстановке и одежде хозяев дома, представления жителей острова и Арнетти о необходимом несколько разнились.

— Послушайте, я искренне благодарна за вашу помощь, но я не могу остаться на вашем… наверняка очень замечательном острове на такой срок, — заговорила Арнетти, надеясь, что тон её сумеет донести до медведей всю сложность положения незваной гостьи. — У меня есть родители, которые будут волноваться, если я не вернусь…

И которым она сказала, что поедет к подруге на пару недель. А прошло от этой пары… два дня точно.

— …и друзья…

Вот, когда Арнетти не вернётся к вечеру в замок, Юлисса хватится её, поднимет тревогу и разыщет во что бы то ни стало, даже если половину этой стороны на уши поставить придётся.

— Моя подруга Юлисса — невеста князя Дэймитри, — выдала Арнетти самый веский аргумент из имеющихся в запасе.

Отец и дочь переглянулись, и отчего-то почудилось в их взглядах сомнение в высоком статусе нечаянной визитёрши.

— Разве у Его сиятельства есть невеста? — подтвердила подозрения Ринда.

— Есть.

— Я думала, только племянница… для которой отбор ежегодно проводят, и она женихов всяких перебирает…

— Племянница уже замуж вышла, — жители славного острова с красноречивым названием вообще знают, что в княжестве происходит?

— Да-а?

— Как давно? — спросил Бернар.

— В июне свадьба состоялась. Этого года, — добавила Арнетти на всякий случай.

— Нет, я имею в виду, как давно у Его сиятельства появилась невеста?

— Зимой. Тоже в этом году.

Точнее, это был январь. И с той поры минуло… да уж порядка девяти месяцев. Или десяти. То есть достаточный срок, чтобы о смене статуса правителя узнали не то что подданные, но весь мир.

Ага, как не так!

— Тяжело вам тут, наверное, без интернета, — пробормотала Арнетти, силясь оценить масштабы катастрофы.

Воистину, попасть — не напасть, в попаданстве б не пропасть.

— Без чего? — не поняла Ринда.

— Проехали, — отмахнулась Арнетти.

— Куда?

Арнетти глотнула ещё настоя, уже жалея, что в него не добавлено чего покрепче.

— Арнетти, вы можете написать записку для ваших родных или друзей и сказать, куда и кому точно её отправлять, — предложил Бернар. — Когда дождь закончится и если час будет не слишком поздний, я схожу на берег и передам ваше послание русалкам. У них есть своя почтовая служба, доставляют быстро везде, где есть водные пути.

— А если поздний?

— Тогда завтра. Не переживайте так, дожди в это время года идут часто, но не круглосуточно, да и туманы опустятся не сразу.

— Я могу и сама сходить. Скажите только, куда идти…

— Не сможете, — возразил Бернар нарочито ласковым тоном. — Хотя бы два-три дня вам следует держать ногу в покое и регулярно наносить мазь. Чужак по нашим дорогам без проводника не пройдёт, а заблудиться на наших тропках легче лёгкого. И добираться куда-либо у нас зачастую лучше в зверином обличье, нежели в человеческом.

— Хорошо, — смирилась Арнетти с неизбежным. — Бумага и ручка… э-э… перо у вас найдётся?

* * *

Дождь не переставая лил до позднего вечера и закончился, лишь когда солнце давно уже опустилось за горизонт.

Арнетти сидела там, где её посадили, водрузив пострадавшую ногу на скамеечку, и с надеждой всматривалась в тёмную пелену за ближайшим окном. Надежда отчаянно дёргалась и трепыхалась, не желая сдаваться, но часы на полке над очагом неумолимо отсчитывали время и с каждым новым началом круга минутной стрелки трепыхания становились всё слабее, рискуя вскоре почить в муках.

Следовало признать, что сегодня домой она не вернётся — даже если подразумевать под домом Агатовую чайку, а не родную квартиру в мире людей. Да и попасть туда, откуда она столь неудачно выпала, в тот же день можно лишь посредством портала, коего на острове нет и в помине.

И завтра-послезавтра тоже.

И через неделю. То есть через неделю возможно, но только если письмо доберётся до места назначения в рекордно короткие сроки и сразу попадёт в руки адресата. Или Юлисса раньше выяснит, куда вдруг провалилась подруга и как её оттуда вытаскивать.

Писать пришлось остро заточенным чёрным грифелем, обёрнутым бумажным клочком. На замечание про перо, гусиное или какие там ещё птицы для этого дела используются, отреагировали довольно оригинально: посмотрели на Арнетти так, словно она оскорбила местное национальное достояние, и с толикой возмущения заверили, что обитатели Медвежьего угла хоть и живут в лесу, но вовсе не пещерные дикари. После чего предоставили три грифеля разной длины на выбор и стопку шероховатой бумаги и придвинули к креслу столик. Задавив на корню порыв расписать свои злоключения в виде рассказа, Арнетти коротко набросала, что случилось и где она находится, и постаралась подробно и разборчиво вывести адрес и имя получателя. Конечно, у Агатовой чайки не было адреса в привычном Арнетти представлении, но каждый житель Тёмного княжества знал, что это за замок, где он находится и кто его владелец. И уж в Агатовой-то чайке точно знали, кто такая Юлисса.

Бернар забрал письмо и дальше оставалось только ждать и надеяться.

Надолго надежду не хватило.

По крайней мере, на сегодня.

Ринда навела порядок и ушла на кухню. Бернар то заходил в комнату, то уходил, то снова приходил, порождая закономерные подозрения, что гостья попросту ему мешает, не давать заниматься тем, чем он занимался бы в такой вот дождливый вечер. Вероятно, сидел бы в занятом Арнетти кресле, грелся бы у огня в ожидании ужина и слушал бы мерный рокот за окном. Или что-то полезное делал бы, или чем там оборотни-медведи могут заниматься в свободное от хозяйственных дел время. Несколько раз Арнетти слышала, как Бернар начинал настойчиво втолковывать дочери о чём-то, но шум дождя глушил и без того тихие разговоры, не позволяя вычленить даже отдельные слова. Ринда возражала, однако неуверенно, робко и постоянно оглядывалась на ведущий в гостиную проём. Если Арнетти не успевала отвернуться и девушка перехватывала её взгляд, то тут же умолкала и жестом показывала отцу, что сейчас не стоит продолжать беседу.