чувство вины. Странно. — Тут такое дело, товарищ капитан, — Алексей Алексеевич принял, наконец, решение и посмотрел прямо в глаза экспату. — Врачи давали в отношении вас не самые благоприятные прогнозы. Никто не знал, как долго продлится лечение. А проводить боевое слаживание летчиков надо, как говорится, здесь и сейчас. Понимаете?

— Ну так, серединка на половинку, — настороженно ответил Григорий. — Поясните?

— В общем, — рубанул наотмашь Зотов, — мы уже назначили во все эскадрильи командиров. И, соответственно, для вас должности нет.

— О, как! — угрюмо протянул Дивин. — Может, и в полку вообще мне места нет? Так вы скажите прямо, товарищ майор, я ведь, чай, не кисейная барышня — в обморок не упаду.

— Извольте, — сухо бросил начштаба. Было видно, что разговор ему неприятен, но Алексей Алексеевич по своей давнишней привычке доводить любое начатое дело до конца, явно решил сказать все, как есть. — Начальник воздушно-стрелковой службы тоже назначен. Прислали из дивизии, приказ Чижова. Штурман полка и мой заместитель по оперативно-разведывательной части — прежние. Так что… — он развел руками с сожалением.

— Ладно! — скрипнул зубами Григорий. — И на том спасибо.

— Могу предложить занять должность адъютанта третьей эскадрильи, — нехотя выдавил из себя Зотов. — Там как раз вакансия сегодня появилась. У летчика на взлете позавчера отказал мотор.

— Покалечился?

— Какое там, — безнадежно махнул рукой Алексей Алексеевич. — Никто и глазом не успел моргнуть, а уже все кончилось. И пилот, и воздушный стрелок насмерть. Вроде бы топливный насос отказал. Но это специальная комиссия теперь будет проверять.

— Земля пухом, — помрачнел Дивин. Погибнуть вот так, не в бою — это нелепица. А ведь и сам только недавно вспоминал подобные случаи.

— Ну так что, — вернулся к основной теме разговора начштаба. — Пойдете адъютантом?

— Не пойду, — отказался экспат, подумав немного. — Извините, но на лейтенантскую должность вставать как-то не прельщает.

— Ваше дело, — поджал губы Зотов. — Тогда не смею задерживать. Вернется подполковник Хромов, тогда и решайте с ним, куда вас можно определить. А сейчас прошу простить, много дел. — Начштаба демонстративно взглянул на часы.

— У, чернильная душа! — выругался Григорий, выйдя из блиндажа на улицу. — Чего вылупился⁈ — летчик рассерженно зыркнул на часового, что маялся неподалеку и сейчас с любопытством за ним наблюдал. — Тащи службу, воин! — Боец помялся, но пререкаться с капитаном, на гимнастерке которого мелодично позванивал настоящий иконостас из орденов и медалей, не решился.

Черт, и что теперь делать? Навестить Таисию? Нет, не вариант — сейчас он взвинчен, зол и потому не стоит портить любимой девушке настроение. Дивин покрутил головой, разминая шею, и нехотя пошел к видневшейся неподалеку скамье под навесом — импровизированной курилке. Сел, достал папиросы и закурил. Нет, ну каков Зотов — предложить ему, заслуженному летчику, Герою, пойти мальчиком на побегушках к какому-то незнакомому хмырю! Хорошо, если пороху понюхал. А если из тыла только-только прибыл? Тьфу!

— Что, гордыня заела? — Багдасарян примостился рядом и с наслаждением вытянул ноги. — Набегался, гудят — сил никаких нет, — пожаловался он. — Да сиди, сиди, — вяло махнул он рукой, заметив, что Григорий собирается встать. — Кури-кури. Рад тебя видеть, Кощей.

— Взаимно, Вардан Эрнестович, — буркнул экспат. С комиссаром полка у него особых проблем никогда не наблюдалось. Да и вообще, этот невысокий, подвижный как ртуть, армянин в целом производил довольно приятное впечатление. Если и распекал кого, то по делу. А партийные и комсомольские собрания, равно как и политбеседы, проводил интересно, с огоньком. К тому же, Багдасарян не чурался время от времени летать воздушным стрелком, а это дорогого стоило. Особенно, если учесть потери среди них. Прилетает штурмовик, садится, а народ смотрит, как ствол пулемета позади пилотской кабины торчит. Если вверх, то все в порядке. А если безвольно опущен к низу, то смело гони санитарку на стоянку — тело грузить. — Не понял насчет гордыни?

— А что тут непонятного? — всплеснул руками замполит. — Я ж в штабе тоже был, все слышал собственными ушами. Зазорно, как я погляжу, тебе в адъютанты эскадрильи идти, верно?

— Так давайте вместе пойдем, — без улыбки предложил Дивин. — Я — адъютант. Вы — военком. Точнее, как там нынче это правильно зовется?

— Не юродствуй, — поморщился Багдасарян. — Если надо будет, то пойду. А вот ты, капитан, ведешь себя не так, как подобает настоящему коммунисту!

— А я не коммунист, — злорадно напомнил экспат, жадно затягиваясь. — Заявление подавал, но ответа так и не получил. Видать, в политотделе нашей воздушной армии до сих пор решают, можно ли поверить летчику, который частично потерял память, или же нет.

— Да, в самом деле, — смутился немного Вардан Эрнестович. — Закрутился, подзабыл. Но, знаешь, — мгновенно выкрутился он. — Давай тогда иначе скажем: негоже Герою фыркать и выбирать себе местечко потеплее.

— Потеплее? — взбесился Григорий. Лицо его побледнело. А пальцы сжались в кулак, превращая в труху недокуренную папиросу. — Выходит, я себе право первым на зенитки идти выпрашиваю, чтобы выгоду какую-нибудь поиметь⁈

— Но-но, успокойся, бешенный, — опасливо отодвинулся от него замполит. — Ну прости, глупость ляпнул, — майор обескуражено улыбнулся. — Говорю же, замотался. Вот голова и не соображает.

— Не ожидал от вас, — прошипел Дивин, доставая подрагивающими пальцами из пачки новую папиросу. — Думал, хоть кто-то меня поймет. Жаль, выходит, заблуждался. Что ж, получается, расходятся наши с вами пути-дорожки, товарищ комиссар. Придется в штаб армии ехать, просить там назначение. Глядишь, кому-нибудь пригожусь. Жаль, что генерал Худяков на повышение ушел. Но, с другой стороны, генерал-лейтенант Громов тоже из летчиков. Разберется, я думаю.

— Обиделся, — недовольно покачал головой Багдасарян. — Все-таки обиделся. Как девица красная.

Григорий криво улыбнулся, но промолчал. Смысл ругаться? Судя по всему, ему здесь не рады. Оно и понятно, сколько в полку осталось из тех, кого можно назвать старожилами? Хрен да ни хрена. Вот и пляшут отцы-командиры от вновь прибывших. Эх, не вовремя Василий Сталин рыбку с динамитом решил половить, ой как не вовремя. Сейчас бы перешел к нему, не задумываясь. Кстати, а может быть попробовать навести о нем справки — глядишь, тоже поправился и грозный отец сменил гнев на милость? Мысль стоила того, чтобы ее хорошенечко обдумать.

— Хромов едет, — замполит легонько толкнул задумавшегося экспата в бок, и показал на пылящий вдалеке трофейный «опель» комполка. — Подошел бы к нему, поговорил, прежде, чем начнешь горячку пороть. От тебя ведь не убудет.

— Это можно, — согласно кивнул Дивин. — Почему бы и нет? Кстати, забыл у Зотова спросить, как там мои ребята?

— Валиев и Рыжков? — уточнил Вардан Эрнестович. — Так Прорву комэском-1 назначили, а Ильмир теперь его заместитель. Неужто не похвастались, когда в лазарете навещали? Рыжков, кстати, старлеем стал.

— Даже так? — экспат усмехнулся. Повернул голову и вгляделся в небо, откуда донесся едва слышимый гул моторов. Вдалеке показались маленькие черные точки возвращающихся штурмовиков. — Нет, знаете, они как-то обошли стороной эту тему. Видать, расстраивать не хотели. Что ж, рад за них. Летчики опытные, могут многому молодых научить. Хороший выбор.

— Вот, совсем другое дело, — обрадовался майор. — Теперь правильно говоришь. Ладно, пойду, пожалуй. А ты чуть попозже обязательно с Хромовым поговори. Сейчас-то ему не до тебя будет, а вот после обеда самое время вам пообщаться. Так что, дуй в столовую.

— А что, меня даже покормят? — язвительно поинтересовался Григорий, не удержавшись от того, чтобы воткнуть шпилечку комиссару. — Я ж, вроде как, чужой здесь, лишний. Так вы не волнуйтесь, мне перед выпиской сухпай выдали. По усиленной норме, как Герою. Могу в сторонке перекусить.

— Зря ты так, — расстроился Багдасарян. — Нехорошо. Эх!

Замполит поднялся, качая головой. Надел фуражку, привычно померил ребром ладони, ровно ли расположен на ней «краб» и потрусил в сторону штаба, не попрощавшись.

Беги-беги, сплюнул на землю экспат, провожая политработника долгим взглядом. Даже интересно стало, что тут произошло, что вся верхушка полка так резко скурвилась? Сказать по правде, не понимал Григорий до конца, почему его так холодно и неприветливо встретили в родном полку. Кому еще он успел дорожку перейти, сам того не подозревая?

* * *

— Ничего не хотите добавить, Дивин? — майор Зотов вопросительно уставился на экспата. Только что завершилось общее занятие по тактике, которое проводил начальник штаба с новичками.