Пытаясь унять бушевавшую в груди зависть, Левана посмотрела на свои руки. Длинные тонкие пальцы и безупречную кожу, которая не принадлежала ей.

Облизнув губы, она снова встретилась взглядом с Солстис.

– Что бы вы выбрали для себя?

Солстис повернула голову, напомнив Леване маленькую птицу из королевского зверинца, услышавшую незнакомый звук, грозивший опасностью, и снова склонилась над ящиком с перчатками.

– Что ж… – неуверенно начала швея. – Мне всегда нравились оттенки драгоценных камней. – Она развернула несколько слоев бумаги и достала пару шелковых перчаток глубокого сапфирового цвета. Перчатки не были покрыты вышивкой, но их украшали тонкие золотые цепочки с крошечной застежкой. Перчатки доходили почти до плеч. Солстис поднесла перчатки к запястью Леваны, показав контраст с ее темной кожей.

– Что скажете?

Сжав губы, Левана дотронулась до одной из застежек.

– Зачем они нужны? – поинтересовалась она.

– Это новая модель, над которой я работаю в последнее время. Это набор. Они идут вместе с колье…

Солстис подвела Левану к прилавку с украшениями, на котором лежали цепочки, бусины и застежки, и указала на золотое колье. Сначала Леване показалось, будто оно сделано из металла, но, взяв его в руки, она поняла: это плотные золотые нити, изящно сплетенные и эластичные. Две застежки крепились к противоположным краям украшения.

– Маленькие филигранные цепочки соединяют колье с перчатками. Видите?

Да, Левана видела. Эти два предмета, всегда популярные при королевском дворе, были прекрасными и необычными, а не безвкусными, как многие из модных вещиц.

Она провела пальцами по сплетенным нитям, представила колье на своей шее. Как величественно она будет выглядеть. Как украшение подчеркнет ее шею и ключицы, а шелк насыщенного синего цвета оттенит медовую кожу и густые каштановые волосы.

Лишь тогда Левана поняла, что в своих фантазиях она выглядит как Солстис Хейл.

Она отложила колье, и Солстис жестом пригласила ее к комоду.

– Хотите посмотреть другие перчатки?

– Нет, – ответила Левана. – Я возьму эти. И колье тоже.

– О, чудесно! Вы… Хотите забрать покупки сейчас или мне сделать их именными?

– Именными?

Солстис кивнула.

– Это особая услуга. Мне нравится думать, что благодаря ей мой магазин выделяется среди других швейных мастерских Артемизии. Если вы хотите, чтобы я вышила что-то особое на перчатках, я могу сделать это к утру завтрашнего дня. Некоторые клиентки просят вышить свой любимый цветок или инициалы…

Левана перевела взгляд на гобелен с изображением Земли, висевший на стене.

– Это ваша работа?

– Да, моя, – рассмеялась Солстис. Ее смех был неожиданно легким, почти детским. – Хотя это заняло у меня больше, чем один вечер. Вам нравится?

Левана нахмурилась. Ей очень нравился гобелен, но признаваться в этом она не хотела.

– Можете расшить перчатки для меня, – сказала она. – Хочу что-нибудь затейливое, как на этом гобелене. Возможно, что-нибудь с буквой «Л», но не слишком очевидное.

– Буквой «Л»? Как Луна? – Солстис снова приветливо улыбнулась. – С удовольствием. Доставить перчатки к утру?

– Да. – Левана замолчала, распрямляя плечи. – Доставьте во дворец, принцессе Леване. Я сообщу стражникам, что жду посылку. Они проследят, чтобы вы получили деньги.

Улыбка Солстис исчезла, в глазах девушки появились удивление и паника. Левана хорошо знала этот взгляд – когда люди осознавали, что находятся в присутствии королевской особы, и пытались вспомнить, не сделали ли они чего-нибудь, что заслуживает наказания. Взяв себя в руки, Солстис присела в неуклюжем реверансе, схватившись за прилавок.

– Простите, что не узнала вас, Ваше Высочество. Для меня огромная честь работать для вас.

Согреваемая осознанием своей власти над ничтожной девчонкой и ее ничтожным магазином, а также мыслью, что служить ей, принцессе, действительно большая честь, Левана почувствовала соблазн продемонстрировать свое могущество. Она представила, как потребует, чтобы Солстис перед ней опустилась на колени, зная, что в ее положении это не просто. Как поставит под угрозу ее репутацию, с недовольством отослав новые перчатки обратно. Как прикажет Солстис отдать ей чудесный гобелен с Землей в качестве королевского налога или в знак благодарности, зная, как тяжело ей расставаться с тем, что так для нее важно.

Но Левана похоронила свои фантазии, прежде чем язык успел предать ее.

Солстис обязательно обо всем расскажет мужу, и Эврет Хейл больше никогда не назовет Левану Ее самым очаровательным Высочеством.

Левана с трудом сглотнула и улыбнулась впервые с того момента, как вошла в магазин. Возможно, она пришла именно за этим. Чтобы Солстис рассказала о неожиданном визите принцессы и о том, что Левана наденет одно из ее творений на коронацию. Сердце Леваны оттаяло, когда она подумала, что Эврет узнает о ее щедрости. Ей хотелось, чтобы он подумал о ней, хотя бы на мгновение. Ей хотелось, чтобы он восхищался ею.

Поэтому Левана солгала.

– Носить такое произведение искусства – честь для меня, – сказала она. – Теперь я понимаю, почему сэр Хейл так вас хвалил.

Солстис расцвела всей радостью женщины, которую любят, и Левана поспешила уйти, пока желчь не обожгла ей горло.

* * *

На следующее утро, в день коронации Чэннери, казалось, будто вся Луна получила разрешение сделать вид, что никакого убийства не было. Что воспоминания о короле Марроке и королеве Джаннали сохранятся лишь в учебниках истории, а юная Чэннери станет самой честной и справедливой правительницей. Левана не знала, сколько людей верит в это – и сколько из тех, кто верит, по-настоящему знает ее сестру, – но она не могла оспорить право Чэннери на трон. Они с сестрой были единственными известными наследницами рода Блэкбернов, наследницами далекого предка, который первым родился с лунным даром. Чэннери, старшая дочь короля, станет королевой. Затем править будут ее сын или дочь, и так поколение за поколением. Именно так передавалась корона – с того самого дня, когда Луна стала монархией. Со дня, когда Сайпрус Блэкберн основал династию.

Левана не собиралась подрывать эти ценности, как бы ни угнетали ее мысли о том, что глупая и пустоголовая Чэннери будет тратить больше времени, флиртуя с привлекательными стражниками, чем обсуждая экономические трудности страны.

Но Леване было всего пятнадцать лет – ей так часто напоминали об этом. Что она вообще знает о том, как управлять королевством?

Ничего, ответили бы и Чэннери, и любой маг, который готовился присягнуть королеве. По-видимому, их предвзятость позволяла игнорировать законы, ведь Лунным королевством мог править даже тринадцатилетний – по рекомендации двора или без нее.