парня. Ни в одном из карманов не находится моего телефона. Там вообще пусто.

Нет ничего: ни документов, ни денег, ни даже билетов с транспорта.

Полицейские и незнакомец красноречиво смотрят на меня.

— Я только приехала, — стараюсь оправдаться, — я сошла с этого поезда. Спросите проводницу…

— Всех спросим, — кивает мне полицейский и уже тянет руку схватить меня.

— А ты чего молчишь, гаденыш? — кричу на воришку.

— А чего? — он как-то странно улыбается. — Раз нас раскрыли, Машка, то нечего и отмазываться.

Вот гад!

— Ты че сдурел? Я не Машка! Меня зовут Ль… — вовремя вспоминаю о новом имени. — Катя, меня зовут Катя.

— Маш, харе, — уже в открытую издевается мелкий ублюдок. — Ща пройдемся до конторы, объяснимся и по домам.

— У меня документы в сумке… — я все еще надеюсь на что-то. Но полицейский подхватывает меня под руку и начинает тянуть в сторону вокзала.

Мой старый незнакомец, обдав меня на прощение очередной порцией презрения, отворачивается, потеряв к нашей истории всякий интерес. Замечаю, как он вскидывает руку и смотрит на часы. Потом вынимает из кармана пальто смартфон и начинает кому-то звонить.

Глава 3

Вот урод.

Среди шума и гама на перроне раздается веселенькая музыка. Мой рингтон. Это мой рингтон!

— Пусти, — рывком скидываю руку полицейского и бросаюсь на звук.

Мельком замечаю удивленный взгляд холодных голубых глаз. Он так и застывает с трубкой в руках.

Добежав до края платформы, свешиваюсь вниз. На щебенке между шпал валяются вещи: мой смартфон, портмане и пара женских кошельков.

— Скинул, падла, — радостно кричу я, стараясь достать до вещей.

Полицейский оттесняет меня, спрыгивает вниз и подбирает вещи.

— Дай, дай же, — выхватываю из рук удивленного офицера свой потертый телефон. — Это мой родственник, ща он вам тут устроит.

Озябшими пальцами пытаюсь разблокировать экран. Выходит не сразу, только бы не сбросил.

— Алло, — в трубке напряженная тишина. — Алло!

— Обернись, — требует глубокий голос на том конце «провода».

Я, ничего не понимая, оборачиваюсь.

Прямо напротив меня, застыв словно истукан, стоит Он, прижав трубку к уху. В его глазах зажигается удивление, а губы складываются в холодную, горькую и насмешливую улыбку.

— Ну, здравствуй, Екатерина, — голос из трубки растягивает слова.

Почему же они совпадают с движением губ моего незнакомца?

— Ты? Ты? — я задыхаюсь от злости и удивления. Это не может быть правдой. Кто угодно, только не он!

— Я, — мрачно улыбается он, сбрасывая вызов.

— Не отпускайте ее, она обманщица, — верещит карманник, поняв, что теперь ему так просто не отделаться.

— Простите, мы должны во всем разобраться, — снова обращаясь к моему «родственнику», говорит офицер.

Мужчина переводит на него безразличный взгляд, достает документы и раскрывает перед полицейским.

Не знаю, что тот увидел такого, но его мятое лицо резко бледнеет, он вытягивается в струнку, рука тянется ко лбу.

— Простите, виноват, не признал, — тараторит полицейский.

— Инцидент исчерпан? Я могу забрать девушку? — высокомерно спрашивает мой незнакомец.

— Так точно, ээ, конечно, — замерев, как кролик перед удавом, рапортует полицейский.

— Идем, — это уже он бросает мне.

Не удостоверившись, что я иду следом, мужчина разворачивается.

— Нет, — не трогаюсь с места.

О, ради такого взгляда стоило это сказать. В голубых глазах, разгоняя лед, зажигается яростное пламя.

Что, не привык, что с тобой спорят? Не в последний раз, будь уверен.

— Что? — он не повышает голос, но вокруг как будто сгущается воздух.

— Я с тобой никуда не пойду, пока не извинишься, — складываю руки на груди. Ладони пачкаются от грязных разводов.

Глаза полицейских ползут на лоб.

А вот «родственничек» только голову слегка наклоняет на бок и впивается в меня изучающим взглядом. Вижу, как на его шее пульсирует венка. Ох, не к добру.

— За что? — он растягивает слова.

— За все!!! — выкрикиваю я.

Я чувствую, как дрожит мой голос. Мне надо замолчать, спрятать глаза и послушно плестись за ним. Но я не могу! Не могу!

— За все? — отчетливо слышу угрозу в бархатистом голосе.

Его лицо становится жестче. В пару широких шагов он преодолевает разделяющее нас расстояние и подхватывает под локоть. Его крепкие пальцы стальной хваткой сжимают мою руку.

— Идем, я сказал, — он нависает надо мной, и я неосознанно втягиваю голову в плечи.

— А если я не пойду, ты меня потащишь? — храбрая моська. Сама чувствую, что перегибаю, но сдаваться не собираюсь.

— Отличная идея, — его лицо на миг светлеет, в голубых глазах загорается юношеское озорство. Лишь на миг, после все обратно затягивает холодным безразличием. — Но нет. Я уйду. А ты останешься тут совсем одна. У тебя будет выбор: начинать покорять столицу самостоятельно или отправится в свой родной город.

Сглатываю. Оглядываюсь по сторонам. Замечаю хмурый взгляд карманника, который ловит каждое слово моего «родственничка». Я просто уверена, что он с дружками организует мне незабываемую экскурсию по столице.

На перроне еще стоит поезд, на котором я приехала. Родной город. Ну уж нет. Я не хочу возвращаться туда.

— Хорошо, — опускаю голову в знак согласия.

Он молча разворачивается. Семеню за ним следом, стараясь не отставать.

На один его шаг приходится почти три моих.

— Подожди, — мой голос звучит жалко. Я уже запыхалась. — Да подожди же ты…

— Что еще? — он резко останавливается, и я влетаю ему в грудь.

Он быстро ловит меня за плечи. И даже через толстое сукно пальто я ощущаю жар его ладоней.

— Моя сумка… — тяжело дышу. — Надо взять мою сумку.

Он оборачивается, не выпуская меня из рук. Быстро находит взглядом сиротливо стоящую на перроне потрепанную сумку.

— Твоя?

— Ага, — киваю я.

Больше не говоря ни слова, он закидывает мою сумку себе на плечо и продолжает путь.

— Погоди, — я снова бегу следом. Неожиданная мысль приходит мне в голову.

Он больше не останавливается, но сбавляет темп, заметив мои усилия.

— Ты — Дмитрий? Мой родственник? Брат? Сын моей тети Нелли? — все это я выдаю скороговоркой и замираю в ожидании ответа.

— Нет, — он бросает на меня взгляд, по которому я ничего не могу прочитать.

Слава богам! Я знала, что Дмитрий слишком занятой человек, чтобы лично разъезжать по вокзалам и встречать бедных родственниц. Это, наверное, его водитель или охранник. Уф! Как хорошо!

Даже от сердца отлегло.

— Во-первых, Дмитрий Александрович, во-вторых, Нелли Эдуардовна, а в-третьих, не брат. Я твой дядя, а моя мать твоя двоюродная бабушка, а не тетя.

Мне резко перестает хватать воздуха. В глазах темнеет.

— И еще, — бросает Дмитрий Александрович через плечо. — Теперь я твой опекун.

Приходится прибавить шаг, потому что мой «опекун» не собирается меня дожидаться.

— Опекун?